Соборность и заборность: нерадость дорог

Мы попробовали пройти по популярным туристическим маршрутам советского времени по области и выяснили, что ныне сделать это невозможно. Место берегов, лесов, опушек и полей заняли заборы. Природа теперь у каждого своя, привычная, — в виде клетки. Малая родина превратилась в концлагерь, причем с добровольными узниками.

В советское время массовыми тиражами издавались путеводители для туристов под названием «Радость дорог». Небольшие книжки карманного формата, очевидно, пользовались спросом – «Радость дорог» выдержала несколько переизданий.

Содержание книжки простое — это описание массовых маршрутов для прогулок и пешеходного туризма на территории области. Конечно, не без идеологической составляющей в виде обязательного указания на героизм трудящихся сел и деревень, через которую проходили маршруты. Но, по большому счету, даже это путеводитель не сильно портило — описанные маршруты были действительно интересными и доступными практически всем.

Сегодня очередного переиздания «Радости дорог» случиться уже не может — ни один из пригородных маршрутов из книги ныне в принципе не осуществим. И дело не в том, что социалистический трудовой героизм колхозников исчез вместе с колхозами, а в том, что доступной природы в радиусе 70 км от Ульяновска практически не осталось.

Городьба победила природу

Когда входишь в лес, то ожидаешь, что выходя из него попадешь на опушку. Когда выходишь к реке, то ожидаешь увидеть берег, когда кончается деревенская улица, ожидаешь увидеть поле. Этих ландшафтов уже нет. Выходя из леса вместо опушки можно увидеть лишь заборы, выходя к реке — заборы, а в конце деревенской улицы вместо поля чаще всего тоже появляются заборы. Городьба победила.

На основе косвенных данных статистики можно подсчитать, что в настоящий момент загородное жилье в виде дачи или так называемого «коттеджа» имеют около 70% ульяновских семей. При этом цифра эта в последние 5-10 лет растет в геометрической прогрессии.

Увлечение городьбой стало не просто массовым, а чуть ли не основным занятием горожан.

Экономика процесса проста — полученное в виде ренты (для высших сословий) или получки (для народа) в городе вкладывается в «Свою» землю, которая оказывается индикатором в натуре рентного статуса владельца, то есть поместьем. У народа это дача в СНТ на 6 сотках, у купцов — усадьба на гектаре-другом в красивом месте, а дворянство массово тяготеет к огромным поместьям с вышками для охраны и со «своей» природой за глухим забором.

Ментальность процесса также очевидна — престижность земли за забором напрямую зависит от красот — чем более красивый ландшафт удалось огородить, и чем протяженней городьба, тем солидней.

Доступ к природе давно стал показателем статуса — чем больше природы огорожено, тем более четкий сигнал об уровне ренты посылается окружающим.

Итоги продолжающегося процесса можно подвести уже сейчас — практически все знакомые с детства знаковые места, которые в голове упорно до сих пор ассоциируются с малой родиной, превратились в огороженные поместья. Поместья на знакомой красивой полянке в лесу, поместья вместо родного с детства пляжа на Волге, поместья на бывшей опушке бывшего леса, который тоже превратился в поместье, положенная на бок девятиэтажка из ячеек в 4 сотки вместо поля. Ландшафтов, не испорченных городьбой, в окрестностях Ульяновска уже почти не осталось. Те же, что остались, – лишь следствие того, что ввиду боязни кризиса интенсивность городьбы несколько снизилась. Последние пригородные участки, к которым еще можно приложить понятие «природный ландшафт», уже давно выкуплены и оформлены и ждут своего часа.

Вся природа выбрана

Исходя из площади СНТ, многочисленных ныне коттеджных поселков и ставших дачными деревень, несложно высчитать, что в том или ином виде городьбой оказались затронуто более 25% пригородных земель, причем наиболее ценных — все те же участки вдоль берега, леса, вокруг лесного озера и т. д. С побережьем Волги ситуация еще плачевней — без озаборивания на участке от Черемшанского до Старомайнского заливов по левому берегу осталось лишь несколько километров — участок леса от Нагорного до Белого Яра и небольшие куски в районе Крестовых Городищ и арсенальского леса. Остальное успешно освоено или осваивается под «исконно русский отдых».

На правом берегу ситуация получше, но лишь потому, что тут больше участков с «плохим» для организации городьбы берегом. Впрочем, все без исключения участки с берегом «хорошим» и тут полностью освоены озабориванием — от Шиловки до Ундор нет ни одного пологого спуска к Волге, который не был бы озаборен очередным коттеджным поселком или одиночным поместьем.

То же касается и лесов — принятый в 2007 году новый Лесной кодекс снял последние преграды перед уважаемыми «любителями природы» – в заволжских сосновых лесах остался лишь один участок, который еще не использован под городьбу — территория бывшего Арсенала. Но и это лишь вопрос времени — с принятием нового Генерального плана и с окончанием рекультивации военными и этот участок превратится в очередной «элитный коттеджный поселок в окружении отличной природы» так же, как в аналогичный поселок превратился Красноярский бор (между Крестовыми Городищами и Красным Яром).

Собственно, если внимательно изучить предложения риэлторов и договоры по аренде лесных участков под рекреационное использование, то окажется, что практически все резервы уже выбраны — подходящие участки «с природой» для размещения очередного коттеджного поселка или СНТ в окрестностях города можно посчитать по пальцам.

Стоит отметить, что «зона влияния» поместий вовсе не ограничивается землей под ними — к ним надо тянуть коммуникации, строить дороги, помещики и дачники активно осваивают и прилегающие ландшафты — остатки неогороженного леса используются как свалки строительного мусора, водоемы — как зоны рекреации с обязательным возведением разнообразных пристаней и причалов, остатки опушек — как несанкционированные картофельные поля и т. д.

С учетом этого фактора можно смело утверждать, что дачный бум последних лет охватил своей зоной влияния не менее половины пригородных земель, причем наиболее ценных в ландшафтном и рекреационном отношениях.

Очевидно, что этот факт начисто исключает возможность любого иного использования охваченных территорий, в том числе и для любых простых прогулок или пригородного туризма. «Радость дорог» полностью утратила свою актуальность — география природы оказалась заменена географией заборов.

Заборность дорог

Попробуем пройти по одному из самых популярных пешеходных маршрутов советского времени — вдоль берега Волги. Тогда это было принято называть походом выходного дня.

Выходим, как и предписывает маршрут, от Крестовых Городищ. «По лесной дороге двигайтесь в сторону Волги». Двигаемся, правда дорога уже давно не лесная, а сквозь СНТ «Солнечное». «Войдя в сосновый бор, можно сделать на опушке привал, послушать пение птиц, сходить искупаться». Здесь уже проблема — в сосновый бор просто так не попасть — на дороге ворота. За ними — сосновый бор, но не просто лес, а СНТ «Сосновый бор». Делать привал в СНТ не очень хочется, равно как и спускаться по оврагу купаться — дорога идет между двух стен из профнастила, а на пляже вовсю грохочет музыка — рядом один из двух общедоступных спусков в Волге. С пением птиц тоже проблема — если они и поют, то за звуками с пляжа их не слышно.

Следуем дальше как предписывает маршрут. Неподготовленным туристам рекомендуется двигаться по лесной дороге в тени, подготовленным — по кромке берега, откуда «открывается величественный вид на волжские дали», а туристам с детьми — по бичевнику (пляжу) вдоль воды. Третий вариант отметаем сразу — вода в водохранилище в последние годы стоит высоко. Выбираем вариант номер два — по кромке берега. Пройти до очередного забора удается метров 200. Турбаза, но ее можно обойти. Через триста метров поеденного сосновым пилильщиком сухого леса очередной забор — чье-то поместье. Обойти его уже сложнее — забор тянется почти до самой дороги в лесу. Еще через 300-400 метров очередные заборы — коттеджный поселок прямо в лесу, тянущийся до границы Красного Яра. Приходится идти по наезженной дороге, по которой каждую минуту кто-то проезжает. Понятно, – люди спешат на свои дачи.

Доходим до Красного Яра. Тут путеводитель рекомендует осмотреть колхозную ферму, дабы проникнуться успехами местных колхозников. Отступать не хочется, но дойти до фермы по указаниям книги непросто — дороги вдоль леса уже давно нет. Между Волгой и селом её давным-давно перегородили заборы местного СНТ, а затем остатки просеки упираются в сплошные заборы, за которыми виднеются краснокирпичные коттеджи очередных «любителей природы». Приходится обходить их южнее, но дорога выводит вовсе не к ферме, а к очередному СНТ, на этот раз «Полесье», которое занимает всю опушку леса до самого горизонта. Приходится возвращаться и продолжать маршрут от границы села.

Тут путеводитель рекомендует сделать привал и искупаться. Но, увы, осуществить это непросто — во все стороны простирается очередной дачный массив, за котором виднеется небольшой сосновый лес. Может быть сделать привал там? После обычной для такого рода мест 200 метровой полосы строительного мусора лес кончается. Налево дорога уходит к очередной пристани, а перед глазами возникает величественный пейзаж городской свалки. Впрочем, даже здесь опушки для пикника нет. Вывеска гласит, что поле, заваленное пластиковыми пакетами, — это экологический коттеджный поселок. Домов, правда, особо не видно, зато заборы уже присутствуют.

Путеводитель рекомендует пересечь поле по полевой дороге. Сделать это невозможно, поэтому обходим свалку по береговой сосновой посадке. От неё, впрочем, мало что осталось — за лесом в последние годы у нас не следят.

Пробравшись через бурелом и ямы, настраиваемся на очередной, обещанный путеводителем, привал с прослушиванием птиц, купанием и загоранием на «чистом волжском пляже». Но и тут нас ждет разочарование — начинается СНТ «Волна» и вдоль дороги появляются основные символы родной природы — глухие заборы из зеленого профнастила. Пляж, впрочем, есть — со всеми неизменными атрибутами ульяновского туризма — горами мусора, шумом из многочисленных машин и толпами народа.

Дальше, впрочем, дело пошло лучше — через арсенальский лес до Нижней Терассы, как и обещает путеводитель, можно дойти по лесной дороге. Правда, как обещано, «насладиться тишиной» и здесь не получается — движение по дороге активнее, чем на окраинах города. Дачники возвращаются со своих дач, успешно проведя выходные на своем участке природы за своим собственным забором.

Из живности — лишь помещики

Не лучше дела и с другими маршрутами. Поход выходного дня вдоль Юрманского залива в принципе оказывается невозможным на начальном этапе — по обещанной путеводителем легенде в лес попросту не попасть — через 1,5 километра пути по асфальту вдоль сплошного высокого забора стало очевидно, что шансы начать маршрут равны нулю. Равно как и его продолжить — свободных от заборов и поместий спусков к воде со стороны леса в заливе осталось лишь несколько.

Не получится и отдохнуть на солнце на лесных полянах — ныне там отдыхают другие люди, а поляны из лесных превратились в коттеджные «Солнечные поляны».

«Если повезет, то вы можете встретить в лесу косулю или зайца, набрать грибов и ягод» – гласит путеводитель. Вторит ему и статистика, которая говорит, что численность живности в области в последние годы не снижалась. Уверены, что это так — в захламленных лесах вдали от города, пусть и варварски вырубаемых. А вот в доступных для наблюдения массивах из живности, по-видимому, остались только помещики и дачники. Повезти уже не может — в обложенных со всех сторон дачами лесных массивах с фактически недоступными водопоями серьезный зверь нормально выжить не сумеет — увидеть косулю или лося там можно ныне лишь в виде трупа.

Всего маршрутов для туризма выходного для в путеводителе около десятка. Из них проходимыми оказались лишь два. Один, связанный с событиями Гражданской войны и именем Александра Матросова по полям в районе станции Охотничья, второй — вдоль реки Свияги в Цильнинском районе с посещением плантаций свеклы. Понятно, что эти маршруты прокладывались не через самые красивые места области, а идеологическая составляющая несколько поутратила свою актуальность.

Остальные маршруты утратили свою актуальность из-за дачного бума с его городьбой и полной деградацией ключевых ландшафтов.

Так, вряд ли сегодня возможен «поход к пионерам» в район лагеря между Ундорами и Сланцевым рудником. Сланцевый рудник превратился в набор поместий дворянства, «лесное озеро для привала» – в коттеджный поселок «Лесное озеро», а на месте бывшего санатория у местного помещика Андрея Натариуса были планы построить элитный яхт клуб. Наверное, чтобы проще было добираться до усадьбы колобка…

Не получится, как предлагает путеводитель, отдохнуть с палаткой и на Белолебяжьем озере. На месте стоянки ныне очередной коттеджный поселок «Озеро», который, по словам местных жителей, пользуется популярностью у соседей из Самарской области.

Показательный факт — ульяновская и самарская городьбы сливаются, превращая уже большую часть территории области в набор заборов «любителей природы», желающих иметь не общую, а свою личную малую родину в пределах собственного поместья.

Аналогичная ситуация и на берегах Черемшана, прогуляться по которым предлагает путеводитель. Гулять там тоже стало негде — красоты лесной реки облюбовали с помощью заборов как димитровградцы, так и тольяттинцы.

Не выйдет и посетить «рыбаков — волгарей», двигаясь от Андреевки до Белого Яра. Осуществлению туристических планов помешает СНТ, коттеджный поселок «Нагорное», ряд турбаз и несколько отдельных поместий, одно из которых расположилось аж на острове. Озаборить кусок особо-охраняемой территории, причем находящейся на землях водного фонда, – это явный показатель высокого статуса и особо крепкой любви к родной природе. И точно – на острове поместье крайне близкого к губернатору человека. Рядом, как говорят, лучше не проплывать, поэтому из программы маршрута придется вычеркнуть и посещение «жемчужины области» – Тургеневских островов.

Все это, конечно, крайне раздражает — когда знакомые с детства места, которые плотно ассоциируются с понятием «малая родина», оказываются, фактически, частными, то вряд ли поможет даже внезапно найденная идентичность региона, если её вдруг откопают, или патриотические празднества вкупе с родиной колобка.

Впрочем, вряд ли это раздражение можно назвать массовым. Подозреваем, что любителями городьбы движет совсем другая психология. Малая родина для них начинается от калитки в переднем заборе и заканчивается забором по задней границе поместья. Пусть и на четырех сотках.