Всем привет! Побывал я недавно в Николаевском районе, увидел пару замечательных сооружений – усадьбу Бестужевых в Тёпловке и старинную церковь в Головино. Жаль, но всё в упадке. Спросил Шарпудина Хаутиева, что делать, как быть. А пока жители села Тёпловка Николаевского района готовятся снять урожай капусты в бывшей усадьбе дворян Бестужевых. О капусте я не шучу. Пару недель назад своими глазами видел грядки с этим овощем на территории бывшего помещичьего дома Бестужевых, который является выявленным объектом культурного наследия региона, о чем гласит распоряжение главы администрации Ульяновской области от 29 июля 1999 года за № 959-р. А если быть точнее, объект включает в себя дом жилой загородной усадьбы дворян Бестужевых, здание главного корпуса Тепловского винокуренного завода дворян Бестужевых, здание пароводяной мельницы и Церковь Марии Магдалины.
Сам двухэтажный дом с флигелями очень красив даже в нынешнем его плачевном состоянии, подлинный памятник усадебной архитектуры с нотками строгого классицизма 18-19 веков и прелестями неоклассицизма самого начала века минувшего плюс лепнина в стиле модерн. Да уникальный фамильный герб на фронтоне — с изображением лебедя, льва, страуса, щитом с короной и восемью крестами и цветком (последние — утрачены). Лихие 1930-е годы, советская школа, находившаяся в здании, и безвременье современных 90-х довели усадьбу до состояния «клиент скорее мертв, чем жив». Строение до сих пор на балансе Тёпловской средней школы, или, если хотите — на балансе областного министерства образования. Как быть с усадьбой дальше? Вот что сказал председатель комитета Ульяновской области по культурному наследию Шарпудин Хаутиев.
– Мы выезжаем туда ежегодно в рамках мониторинга состояния дома еще с 2009 года. Тогда мы обратили внимание на то, что объект находится без присмотра, без окон, внутри, помню, гуляли домашние животные… Направили в министерство образования области уведомление с просьбой принять меры по консервации здания. Что это значит? Это значит были приняты меры для того, чтобы ограничить туда доступ людей, домашних животных, обеспечить непопадание в помещения осадков, поставить окна, забор. Настаиваем, чтобы техническое обследование здания проводилось хотя бы раз в пять лет, для выявления в конструкциях, перекрытиях и прочем, жучков, ржавчины и всего того, что может разрушать дом.
– На сайте комитета напротив строчки «Усадьба Бестужевых» указано: «Паспорт утверждён». Что это значит?
– Каждое подобное здание имеет документ с информацией об истории здания, размерах, состоянии, фотографии и прочем. Для того, чтобы собственник или инвестор мог запросить сведения о здании в любой момент.
– Каково будущее усадьбы?
– Отвечать мне нелегко и вот почему. Во-первых, здание в Тёпловке не единственное в своем роде, в других районах аналогичные проблемы. Во-вторых, согласно действующему законодательству, если у балансодержателя нет средств отреставрировать или отремонтировать дом, допускается консервация, о которой я уже сказал. Чтобы по крайне мере не повторить судьбу сгоревшей усадьбы Анненковых в Майнском районе. Будет найден собственник или инвестор, можно начинать разговоры о ремонте и тд. Мы дадим ему различные преференции, но он обязан будет соблюдать охранные обязательства, например сохранить герб, лепнину, объемно-пространственную структуру. Не будет позволено снести какую-то часть и что-то пристроить. Там нужна реставрация герба и лепнины, остальное — ремонт. Требуется проектная документация, а это дорого, экспертизы…
– Судя по всему, никто не хочет вкладывать миллионы в бывшие усадьбы, дома помещиков…
– Да, это так. Как один из вариантов для усадьбы — сделать из нее гостиницу или еще что-то, но Тёпловке в глубинке, от федеральной трассы М5 далеко… Нужно крепко думать, как дать вторую жизнь зданию.
– Что же можно делать в таком здании инвестору?
– Все зависит от здания, его конструкции, сохранности, состояния. Запрещено производство с вибрационным воздействием, например, которое негативно повлияет на сохранность здания. Жилье, офисы, магазины, гостиницы допустимы.
– Жилье? Что-то наподобие возможности иметь свой замок, как в Англии, но не «менять и красить даже дверные ручки» в здании?
– Примерно так. С обязательствами по содержанию дома и не нарушению предметов охраны.
– Комитет обязан сам искать инвесторов?
– По закону — нет. Мы можем размещать на сайте перечень подобных объектов для привлечения внимания граждан и бизнеса к проблеме, призывать СМИ писать об этом. Меня почти каждый день спрашивают: «Ну, когда же государство будет реставрировать то или это?!». Отвечаю. Есть здания, которые можно отреставрировать, но что дальше? Даст ли новый хозяин новую жизнь своей собственности, проложит ли коммуникации, вложится в развитие, территорию и много чего еще. Здание живет только тогда, когда в нем есть люди. Пример. В Еделево Майнского района стоит церковь Петра и Павла 1895 года постройки. Псевдорусский стиль, красота, поля, и… комбайны кругом. Целесообразно ли аккумулировать и искать деньги на реставрацию храма, если там некому и неоткуда собрать приход? Отремонтировать и повесить на церковь замок? Так через пару лет ремонт пойдет прахом и начинай все сначала. Поэтому мой ответ по усадьбе дворян Бестужевых в Тёпловке, да и по некоторым другим тоже, пока только один — консервация.
Теперь о церкви в Головино. Государство храмы разоряло, государство пусть теперь и возвращает их к жизни. Но это лишь один из возможных вариантов решить судьбу уникальной заброшенной церкви Покрова Пресвятой Богородицы.
Головино ранее относилось к Сызранскому уезду Симбирской губернии, и называлось село Покровское. Красивейшая каменная православная церковь Покрова Богородицы с приделами Афанасия и Кирилла Александровских и великомученика Николая была построена в 1773-1777 гг. на деньги помещика Афанасия Зиминского. Прихожан в начале ХХ век было порядка двух тысяч человек. Представьте себе, у нас в области есть храм той эпохи, когда в России шла крестьянская война Емельяна Пугачева, только родились будущий император Александр I, будущий генерал Алексей Ермолов, а Южной Европе воевал великий князь Александр Суворов! Даже с почти упавшим крестом, осыпающейся кладкой и ветром вместо окон церковь производит впечатление. А уж если ее привести в порядок, глаз будет не оторвать, как например, от знаменитого на весь регион храма Димитрия Солунского в поселке Базарный Сызган.
Хаутиев:
– Церковь Покрова Пресвятой Богородицы включена в список выявленных объектов культурного наследия, как и усадьба Бестужевых в Тёпловке. Это памятник регионального значения.
– Что с ней делать?
– Когда я попал в Головино в первый раз, я был шокирован тем, что в храме бродила домашняя скотина, причем сельская администрация там буквально через дорогу. Я им сказал: «Не стыдно, это же ваша святыня практически». Ладно, забор поставили, оградили храм от животных. Ни собственника, ни пользователя у него нет, объект, увы, бесхозный. Знаю, что в соседней Мордовии, например, есть несколько подобных церквей, и они реставрируются, но они находятся в федеральной собственности. Что дает возможность попасть в государственную целевую программу по восстановлению храмов. Деньги без наличия документов собственника давать никто не будет. Спросят: «Кому?».
– Была новость, что в 2014 году комитет запланировал проведение государственной историко-культурной экспертизы для включения церкви в реестр памятников истории и культуры России.
– Экспертиза стоит от 15 тысяч рублей, вопрос, в принципе решаемый. Но, поймите, ныне обозначились у комитета другие приоритеты. Знаете, что творится в Ульяновске и Димитровграде, когда бизнес пытается снести ценные исторические здания и построить большие жилые дома? Сейчас комитет направляет много усилий и средств именно на эту деятельность. Объекты в Ульяновской области важны, но нам нужно спасать город.
– Не хочу бросать камень в огород Симбирской епархии, но разве это не их зона ответственности и интереса?
– Я беседовал на такие темы с покойным владыкой Проклом. Просил оформить все православные храмы в собственность митрополии. И если сразу не нестись всё реставрировать и ремонтировать, это огромные деньги, то хотя бы начать процесс, связанный с оформлением документов на здания. Возможно, сейчас какая-то часть церквей стала бы получать субсидии на восстановление памятников регионального значения по местной программе. Церковь, как некоммерческая организация, вправе подать заявку на получение господдержки. Деньги небольшие, порядка двух миллионов рублей в год, но уже что-то. А владыка Прокл бывало, в беседах, говорил так: «Я не хочу их брать на себя. Когда-то государство жестоко обходилось с церквями, сносило и рушило их, вот теперь пусть восстанавливает, и после митрополия их примет». Но это ведь только часть проблемы. Помните, мы говорили о церкви Петра и Павла 1895 года постройки в Еделево Майнского района? Там нет прихода, как же тратить на ее ремонт деньги? В пустоту? Даже если епархия отправит туда настоятеля, жить там сам и развивать церковь он сможет только при наличии прихода, немалого количества верующих. Аналогичная ситуация в Карлинском, приход, простите, в три человека не прокормит ни батюшку, ни Покровскую церковь не поддержит. С новым митрополитом Симбирским и Новоспасским Феофаном у нас полное взаимопонимание. Он настроен на сотрудничество, будем встречаться, думать, решать. Пока же для церкви Покрова Пресвятой Богородицы в селе Головино Николаевского района выход один — консервация.
