Дорогие товарищи! Нам нет смысла разрушать старый мир до основания, нам не нужно вытаптывать просо, которое кто-то сеял, поливая поле своим потом, нам не надо при могучей помощи современных бульдозеров разрушать фундамент ещё непостроенного дворца, забыв о главной цели — о перепланировке этажей. Нам нет нужды строить библейскую Вавилонскую башню для того, чтобы разрушить её или, вернее, увидеть её в саморазрушении, как несостоявшееся братство не понявших друг друга людей. Нам не нужно, чтобы мы, разрушая своё прошлое, тем самым добивали бы своё будущее. Человеку противопоказано быть подопытным кроликом, смиренно лежащим под лабораторным скальпелем истории. Мы, начав перестройку, хотим, чтобы нам открылась ещё не познанная прелесть природы, всего мира, событий, вещей, и хотим спасти народную культуру любой нации от несправедливого суда. Мы против того, чтобы наше общество стало толпой одиноких людей, добровольным узником коммерческой потребительской ловушки, обещающей роскошную жизнь чужой всепроникающей рекламой.

Можно ли сравнить нашу перестройку с самолётом, который подняли в воздух, не зная, есть ли в пункте назначения посадочная площадка? При всей дискуссионности, спорах о демократии, о расширении гласности, разгребании мусорных ям мы непобедимы только в единственном варианте, когда есть согласие в нравственной цели перестройки, то есть перестройка — ради материального блага и духовного объединения всех. Только согласие построит посадочную площадку в пункте назначения. Только согласие. Однако недавно я слышал фразу, сказанную молодым механизатором на мой вопрос об изменениях в его жизни: «Что изменилось, спрашиваете? У нас в совхозе такая перестройка мышления: тот, кто был дураком, стал умным — лозунгами кричит; тот, кто был умным, вроде стал дурак дураком — замолчал, газет боится. Знаете, какая сейчас разница между человеком и мухой? И муху и человека газетой прихлопнуть можно. Сказал им, а они меня в антиперестройщики». В этом чрезвычайно ядовитом ответе, просоленном народным юмором, я почувствовал и досаду, и злость человека, разочарованного одной лишь видимостью реформ на его работе, но также и то, что часть нашей печати восприняла, вернее, использовала перестройку как дестабилизацию всего существующего, ревизию веры и нравственности.

За последнее время, приспосабливаясь к нашей доверчивости, даже серьёзные органы прессы, показывая пример заразительной последовательности, оказывали чуткое внимание рыцарям экстремизма, быстрого реагирования, исполненного запальчивого бойцовства, нетерпимости в борьбе за перестройку прошлого и настоящего, подвергая сомнению всё: мораль, мужество, любовь, искусство, талант, семью, великие революционные идеи, гений Ленина, Октябрьскую революцию, Великую Отечественную войну. И эта часть нигилистической критики становится или уже стала командной силой в печати, как говорят в писательской среде, создавая общественное мнение, ошеломляя читателя и зрителя сенсационным шумом, бранью, передержками, искажением исторических фактов.

Эта критика убеждена, что пришло её время безраздельно властвовать над политикой в литературе, над судьбами, душами людей, порой превращая их в опустошённые раковины. Экстремистам немало удалось в их стратегии, родившейся, кстати, не из хаоса, а из тщательно продуманной заранее позиции. И теперь во многом подорвано доверие к истории, почти ко всему прошлому, к старшему поколению, к внутренней человеческой чести, что называется совестью, к справедливости, к объективной гласности, которую то и дело обращают в гласность одностороннюю: оговорённый лишен возможности ответить.

Безнравственность печати не может учить нравственности. Аморализм в идеологии несет разврат духа. Пожалуй, не все в кабинетах главных редакторов газет и журналов полностью осознают или не хотят осознавать, что гласность и демократия — это высокая моральная и гражданская дисциплина, а не произвол, по философии Ивана Карамазова, что революционные чувства перестройки — происхождения из нравственных убеждений, а не из яда, выдаваемого за оздоровляющие средства. Уже не выяснение разногласий, не искание объективной истины, не спор о правде, ещё скрытой за семью печатями, не дискуссия, не выявление молодых талантов, не объединение на идее преобразования нашего бытия, а битва в контрпозиции, размывание критериев, моральных опор, травля и шельмование крупнейших писателей, режиссёров, художников, тяжба устная и письменная с замечательными талантами, такими, как Василий Белов, Виктор Астафьев, Пётр Проскурин, Валентин Распутин, Анатолий Иванов, Михаил Алексеев, Сергей Бондарчук, Илья Глазунов. Нестеснительные действия рассчитаны на захват одной группой всех газетных и журнальных изданий — эта тактика и стратегия экстремистов проявилась в последний год особенно ясно и уже вызывает у многих серьёзные опасения.

Та наша печать, что разрушает, унижает, сваливает в отхожие ямы прожитое и прошлое, наши национальные святыни, жертвы народов в Отечественную войну, традиции культуры, то есть стирает из сознания людей память, веру и надежду,— эта печать воздвигает уродливый памятник нашему недомыслию, геростратам мысли, чистого чувства, совести, о чём история идеологии будет вспоминать со стыдом и проклятиями так же, как мы вспоминаем эпистолярный жанр 37-го и 49-го годов.

Вдвойне странно и то, что произносимые вслух слова «Отечество», «Родина», «патриотизм» вызывают в ответ некое змееподобное шипение, исполненное готовности нападения и укуса: «шовинизм», «черносотенство».

Когда я читаю в нашей печати, что у русских не было и нет своей территории, что 60-летние и 70-летние ветераны войны и труда являются потенциальными противниками перестройки, что произведения Шолохова пора исключить из школьных программ и вместо них включить «Дети Арбата», когда я читаю, что журналы «Наш современник» и «Молодая гвардия» внедряют ненависть в гены (чтобы этакое написать, надо действительно обладать естественной ненавистью к этим журналам), когда меня печатно убеждают, что стабильность является самым страшным, что может быть (то есть да здравствует развал и хаос в экономике и в культуре), что писателя Булгакова изживал со света «вождь», а не группа критиков и литераторов во главе с Билль-Белоцерковским, требовавших не раз высылки за границу талантливейшего конкурента, когда на страницах «Огонька» появляются провокационные соблазны, толкающие к размежеванию сил, к натравливанию целой московской писательской организации на журнал «Москва», когда читаю, что фашизм, оказывается, возник в начале века в России, а не в Италии, когда слышу, что генерал Власов, предавший подчиненную ему армию, перешедший к немцам, боролся против Сталина, а не против советского народа, — когда я думаю обо всём этом, безответственном, встречаясь с молодёжью, то уже не удивляюсь тем пропитанным неверием, иронией и некой безнадёжностью вопросам, которые они задают. И думаю: да, один грамм веры дороже порой всякого опыта мудреца. И понимаю, что мы как бы предаём свою молодёжь, опустошаем её души скальпелем анархической болтовни, пустопорожними сенсациями, всяческими чужими модами, дёшево стоящими демагогическими заигрываниями.

В нашей печати мы нескончаемо предлагаем ей, молодёжи, не правду, даже самую горькую, и не опыт, который учит многое исправлять, а цепь приправленных отравой цинизма разочарований, гася здоровую радость молодости. Мы говорим: горький опыт, ибо опыта сладкого в природе не бывает. Но опыт — учитель жизни. Не подменяем ли мы его бульварной пустотой и нелепицей? Не смотрим ли мы уже на солнце и небо через рублёвую купюру, полученную за увеличенный тираж?

Я часто думаю, что толкнуло одного молодого человека написать такие слова о старшем поколении: «Неужели вы ещё не поняли, что мы вас уже разгромили? Все средства массовой информации, телевидение, видео, радио, печать в наших руках. Громят вас ежедневно, бьют вас. Пора перекрыть вам кислород. Пришло время наших песен».

Наша экстремистская критика со своим деспотизмом, бескультурьем, властолюбием и цинизмом в оценках явлений как бы находится над и впереди интересов социалистического прогресса. Она хочет присвоить себе новое звание «прораба перестройки». На самом же деле исповедует главный свой постулат: пусть расцветают все сорняки и соперничают все злые силы; только при хаосе, путанице, неразберихе, интригах, эпидемиях литературных скандалов, только расшатав веру, мы сможем сшить униформу мышления, выгодную лично нам. Да, эта критика вожделеет к власти и, отбрасывая мораль и совесть, может поставить идеологию на границу кризиса.

Я ещё надеюсь, что консолидация литературных сил с трудом и преодолением возможна. Но в то же время, зная, как иные коллеги по перу на встречах в издательских салонах или читая лекции за границей о русской культуре поливают дурно пахнущей грязью наше прошлое и современное, ушедших из жизни классиков и современных писателей, лгут и клевещут, стараясь понравиться «правдивой ложью», заискивая в упоении страдальца, живущего в «варварской стране». Зная это, я понимаю тех, оклеветанных, кто уже не хочет быть ни в одной партии с ними, ни в одном Союзе писателей. Подобно тончайшему анализу перестройка выявила: кто есть кто и кто чего ждал, безмятежно живя в тиши застоя, когда другие готовили перемены.

В самой демократической Древней Греции шесть черных фасолин, означающих шесть голосов против, подписали смертный приговор Сократу, величайшему философу всех времен и народов. Демагогия, клевета, крикливость лжецов и обманутых, коварство завистливых перевесили чашу весов справедливости.

Свобода — это высшее нравственное состояние человека, когда ограничения необходимы как проявления этой же нравственности, то есть разумного самоуважения и уважения ближнего. Не в этом ли смысл наших преобразований?
Бондарев Юрий Васильевич – русский советский писатель и общественный деятель, первый заместитель председателя правления Союза писателей РСФСР.

ОБ АВТОРЕ
Бондарев Юрий Васильевич родился 15 марта 1924 года в городе Орск Оренбургской области в семье народного следователя Василия Васильевича Бондарева (1896-1988) и Клавдии Иосифовны Бондаревой (1900-1978). Русский. В 1931 году семья переехала в Москву. Окончил среднюю школу.

В 1941 году был призван в ряды Красной Армии. Участвовал в сооружении оборонительных укреплений под Смоленском. Летом 1942 года был направлен на учебу во 2-е Бердичевское пехотное училище, которое было эвакуировано в город Актюбинск. С августа 1942 года сражался с немецко-фашистскими захватчиками. В октябре того же года был направлен под Сталинград и зачислен командиром минометного расчета 308-го полка 98-й стрелковой дивизии. В боях был контужен, получил обморожение и легкое ранение в спину. После лечения в госпитале служил командиром орудия в составе 23-й Киевско-Житомирской дивизии. Участвовал в форсировании Днепра и освобождении Киева. В боях за Житомир был ранен и снова попал в полевой госпиталь. С января 1944 года Бондарев воевал в рядах 121-й Краснознаменной Рыльско-Киевской стрелковой дивизии в Польше и на границе с Чехословакией. В октябре был направлен в Чкаловское училище зенитной артиллерии. После окончания учебы в декабре 1945 года был признан ограниченно годным к службе и демобилизован по ранениям.

Именно на фронте в сознание Бондарева окончательно вошли кристально чистые и ясные заповеди любви к Родине, порядочности, верности – ведь в бою все обнажено и очевидно: что есть добро, а что – зло. И каждый оказывается перед выбором – его Бондарев сделал раз и навсегда. Он избрал берег человеческой порядочности. И там же, на войне, писатель понял главное: «человек рождается для любви, а не для ненависти» (слова героя повести «Батальоны просят огня»).

Печататься Юрий Бондарев начал в 1949 году. Первые рассказы писателя выходили в журналах «Огонёк», «Смена» и «Октябрь». В 1951 году он окончил Литературный институт имени М.Горького. В том же году был принят в Союз писателей СССР. Первый сборник его рассказов – «На большой реке» – вышел в 1953 году. Очень скоро Бондарев стал одним из самых печатающихся авторов. Его перу принадлежат романы «Тишина» (1962), «Двое» (1964), «Горячий снег» (1969), «Берег» (1975; Государственная премия СССР, 1977), «Выбор» (1980; Государственная премия СССР, 1983), «Игра» (1985), «Искушение» (1991), «Непротивление» (1996), «Бермудский треугольник» (1999); повести «Юность командиров» (1956), «Батальоны просят огня» (1957), «Последние залпы» (1959), «Родственники» (1969); сборник рассказов «Поздним вечером» (1976); книги литературных статей «Поиск истины» (1976), «Взгляд в биографию» (1977), «Хранители ценностей» (1978).

Бондарев является нравственным авторитетом для многих поколений россиян. Впечатления военных лет нашли отражение во многих его произведениях. В повестях «Батальоны просят огня», «Последние залпы», в романах «Горячий снег», «Берег» Юрий Бондарев показал героизм советских солдат, офицеров и генералов, раскрыл их психологию и неизменную верность Родине и народу. Его знаменитый роман «Тишина» рассказал о судьбах людей, прошедших сражения, которые искали и не всегда могли найти свое место в послевоенном обществе.

В произведениях Бондарева последних лет «Искушение», «Бермудский треугольник» талант прозаика открылся новыми гранями. В 2004 году писатель-юбиляр издал новый роман под названием «Без милосердия». Произведения Бондарева переведены более чем на 70 языков мира. Всего за период с 1958 по 1980 год за рубежом опубликовано 130 произведений Бондарева. В Советском Союзе и России вышли в свет 4 собрания сочинений писателя: 1973-1974 (в 4 томах), 1984-1986 (в 6 томах), 1993-1996 (в 9 томах).

По произведениям Юрия Бондарева сняты художественные фильмы «Последние залпы», «Тишина», «Горячий снег» (Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых, 1975), «Батальоны просят огня», «Берег», «Выбор». Картины по произведениям писателя смотрел, без преувеличения, весь мир. Писатель стал одним из соавторов (совместно с Ю.Озеровым и О.Кургановым) сценария киноэпопеи «Освобождение» (1970-1972), посвященной глобальным событиям Великой Отечественной войны. Фильм только за два года посмотрело более 350 миллионов зрителей в СССР и десятки миллионов за рубежом. Как одному из авторов сценария фильмов «Освобождение» («Огненная дуга», «Прорыв», «Направление главного удара», «Битва за Берлин», «Последний штурм») в 1972 году Бондареву была присуждена Ленинская премия.

Наряду с творчеством Бондарев ведет активную общественную деятельность. С 1959 по 1963 год он являлся членом редколлегии, редактором отдела литературы и критики «Литературной газеты». В ноябре 1971 года был избран первым заместителем председателя правления Союза писателей РСФСР, а с 1990 по 1994 год являлся председателем Союза писателей России. На протяжении 8 лет, с 1991 по 1999 год, работал сопредседателем Международного сообщества писательских союзов. В 1974-1979 годах возглавлял Добровольное общество любителей книги. Бондарев много раз ездил за рубеж по приглашению издательств как общественный деятель.

В 1963 году Юрий Бондарев был принят в Союз кинематографистов. В 1961-1966 годах он являлся главным редактором Объединения писателей и киноработников на студии «Мосфильм».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1984 года за большие заслуги в развитии советской литературы, плодотворную общественную деятельность и в связи с шестидесятилетием со дня рождения писателю Бондареву Юрию Васильевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1994 году Юрий Бондарев отказался от награждения орденом Дружбы народов в связи с 70-летием, написав в телеграмме Президенту РФ Б.Н. Ельцину: «Сегодня это уже не поможет доброму согласию и дружбе народов нашей великой страны».

Избирался депутатом Верховного Совета РСФСР IХ-Х созывов, был заместителем председателя Совета национальностей Верховного Совета СССР (1984-1989), членом ЦК Компартии РСФСР (1990-1991).

Ю.В. Бондарев – действительный член Русской, Международной славянской, Петровской академий, Академии российской словесности, почетный член Пушкинской академии, председатель комиссии по присуждению Международной премии М.А. Шолохова.

Живёт и работает в городе-герое Москве.

Награждён советскими 2 орденами Ленина (в т.ч. 14.03.1984), орденами Октябрьской Революции, Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985), Трудового Красного Знамени (18.03.1974), «Знак Почёта», российским орденом Дружбы народов (14.03.1994), медалями, в том числе 2 медалями «За отвагу» (14.10.1943, 21.06.1944), а также орденами и медалями иностранных государств.

Лауреат Ленинской премии (1972), Государственной премии СССР (1977, 1983), Государственной премии РСФСР имени Братьев Васильевых (1975), премии имени Льва Толстого (1993), Международной премии имени Михаила Шолохова (1994).

Постановлением Волгоградского городского Совета народных депутатов от 8 сентября 2004 года за заслуги в области сохранения исторической памяти героев Сталинградской битвы и большой личный вклад в формирование образа города-героя Волгограда, как центра воинской славы России Бондареву Юрию Васильевичу присвоено звание «Почетный гражданин города-героя Волгограда».