В дождь и снег, в мороз и жару в любую погоду вот уже 52-й год разносит корреспонденцию по центральным улицам Ульяновска Мария Ивановна Окунева.

Несмотря на уговоры родных, она не хочет бросать любимую работу, которая словно продлевает ей жизнь. Как всякая женщина, Мария Ивановна не любит говорить о возрасте, ее глаза блестят энергией и молодостью. И не верится, что она видела наш город совсем другим, таким непохожим на современный.

Пятиклассницу Машу и ее старшего брата Сашу мама привезла из Астраханской области в Ульяновск в 1950-х годах. Семья поселилась на спуске Рабочем – там, где сейчас несутся по грузовой «восьмерке» автомобили. Каждое утро по Рабочему шли жильцы трех «володарских» домов с улицы Льва Толстого – со станции Ульяновск-2 их вез на завод Володарского поезд. Немного в стороне, где располагается яхт-клуб, находилось кладбище. В ходе подготовительных работ по строительству Куйбышевского водохранилища его раскопали, и телеги с гробами поднимались вверх – таким образом на теперь уже «старое» кладбище, что на улице Карла Маркса, попал, например, памятник симбирскому сатирику Дмитрию Минаеву. А 16летняя Мария устроилась работать на мосту – следила за работой бетономешалки, была арматурщицей, участвовала в укреплении откосов, в бетонировании контрбанкета выступа, ведущего к мосту. Каждый раз, выезжая за Волгу, Мария Ивановна плачет, вспоминая свою юность.

В 1957-м молодых строителей отправили в Москву, на Всемирный фестиваль молодежи и студентов.

Марию назначили бригадиром, и молодые люди в спецовках под ее руководством строили метромост в Лужниках и трудились на Новоарбатской линии метрополитена. Ульяновцам очень льстило, когда иностранные студенты, узнавая их по комбинезонам, приветственно им махали…

А потом Мария вышла замуж, вернулась в Ульяновск, родила двоих сыновей. Сейчас нет в живых ни мужа Ивана, ни старшего сына Александра. Зато жив младший Евгений, выросли и обзавелись семьями внуки, пошли правнуки.

С 1963 года и до сих пор Мария Ивановна работает почтальоном.

Знает весь центр, помнит, где и что было, каким-то переменам радуется, а каким-то нет. С одной стороны, центр города перестал быть похожим на деревню – почти не осталось частных деревянных домов. С другой стороны, его заполонили люди и, главное, машины. Теперь того чистого воздуха, которым был наполнен город, нет, и почувствовать его можно разве что на улице Кузнецова, когда с Волги дует свежий ветер.

Молодой симпатичной женщине поручили обслуживать ульяновскую «верхушку». Обком, облисполком, горком, горисполком, райком – Мария Окунева стала своей повсюду.

Носила корреспонденцию Скочилову, Колбину, Кузнецову, Горячеву… Милиционеры отдавали честь и разрешали пообедать в обкомовской столовой. Разносила она почту и по жилым домам, постепенно узнав практически всех жильцов своего участка. Увидит на конверте знакомую фамилию, да не тот номер квартиры – позвонит людям, спросит, ждут ли они письма и от кого. Оказывается – ждут, просто родственники или знакомые не ту цифру написали. Хочется Марии Ивановне, чтобы сменивший ее почтальон был таким же внимательным к людям.

За полвека случалось с ней всякое – кошки царапали, петухи клевали, собаки кусали. К счастью, конфликтов с людьми было совсем не много. Однажды отдала фотографии, присланные собкору Быстровой из Ижевска, ее матери. Быстрова ждала снимки и, беспокоясь о них, позвонила в Ижевск. Журналисту ответили, что карточки давно отправлены, и Быстрова пришла на почту разбираться. Тут и выяснилось, что мать просто забыла отдать дочери заказное письмо. Жаль, совсем мало пи—сем стало, переживает Окунева. Раньше перед Новым годом, накануне 8 Марта на почте были завалы открыток. Мария Ивановна сгребала их в мешки и несла домой – мама помогала раскладывать их по адресам.

Окунева до сих пор помнит, как одна женщина с ее участка, бывший педиатр и участница Великой Отечественной войны, получала к праздникам по 366 открыток! И сама столько же подписывала. Сейчас письма идут в основном от судебных приставов.

Даже пожилые люди не пишут, хотя сами, бывает, спрашивают: «Нет ли письмеца?».

Не боится Окунева ни дождей, ни снегопадов, ни жары, ни морозов.

Тяжело только в гололед – это в советское время горкомхоз и райкомхоз работали на совесть, а современные управляющие компании относятся к своим обязанностям небрежно.

Выйдет дворник – расчистит снег, в лучшем случае набросает песка, а до того, чтобы как следует тротуары очистить, дело не доходит уже много лет.

Родственники, конечно, ругают ее давно пора на заслуженный отдых. А она выглядывает в окно, показывает пальцем на старушек, сидящих на лавочках, и говорит: – Не хочу так же сидеть и сплетничать! Дома сидеть да на боку лежать – только болячки свои лелеять.

А пока работаешь – даже думать о них некогда. Я летом с работы часто еду не домой, а сначала на дачу.

Повожусь в земле – и домой другим человеком возвращаюсь! В прошлом году, правда, подумывала уволиться, но зиму почти отработала – а в лето тем более не уйду.

Анна Школьная