В Ульяновской области разработали масштабную стратегию по возрождению села, которая по традиции рассчитана до 2030 года. По ней планируется «брендирование» деревень, появление стандарта внешнего вида сельских поселений, развитие дорог, образования и досуга в сельской местности. Все это должно привести к возрождению бурной жизни в селах. Чиновники даже хвалятся: у нас некоторые деревни появляются на месте старых заброшенных. Только судя по всему возрождение сел это результат трудов энтузиастов, а не чиновников.

Не подмога, а помеха

В пример чиновники приводят возрожденное пять лет поселение в Барышском районе, на месте заброшенного села Козаиха.

– Это было умершее село, куда приехали жить люди, – рассказал глава администрации Барышского района Сергей Кочетков. – Приехали, предложили посмотреть, какие территории можно развивать. Мы им предоставили на выбор несколько умерших сел. Они проехали, им понравилось. Я весной в бывшей Козаихе был – там 57 человек жило. Сейчас – уже 61, потому что четыре человека родилось. Причем люди из разных мест: из Луганской области, из Воркуты, из Самары.

Эти люди живут там уже пять лет. Правда, заслуги чиновников в том, что умершее некогда село снова возродилось, нет. Люди сами приехали и начали жить в селе, где нет света, газа и очень условно есть водоснабжение.

Новые сельчане сдают свои квартиры в городах, а сами живут в так называемом экопоселении – все более распространяющемся по России виде населенного пункта, где упор делается на естественность жизни. Сами поселенцы называют свое село Колыбель. Несмотря на видимую оторванность от мира, живут достаточно публично: есть своя страничка в социальной сети, в июле хотят даже организовывать детский палаточный лагерь.

Таких поселений даже в Ульяновской области немало. Например, называют более цивилизованное экопоселение, которое находится в Мелекесском районе, – Письмирь. Рядом со Старым Письмирем, в 30 километрах от Димитровграда. Сами поселенцы рассказывают, что в 2003 году они решили подыскать место под экопоселение, где можно было бы жить в условиях, максимально приближенных к природным, исколесили окрестности на внедорожнике, устроились рядом с речкой Письмирь. Поселенцы стремятся к естественному питанию и домашнему воспитанию детей, растениеводству, освоению бытового рукоделия и т.д. К первым энтузиастам присоединялись все новые и новые, решившие отказаться от жизни в городе.

Но и у них, сознательно ушедших из городской маеты, проблемы возникают. Удивительное дело, но исходят они от чиновников.

Проблемы начинаются, когда речь заходит об оформлении земли.

– В Сенгилеевском районе тоже есть новое поселение, – рассказал директор департамента госимущества и земельных ресурсов Ульяновской области Сергей Мишин. – Но первоначальное предоставление земельных участков произошло с нарушением. Сейчас помогаем оформить право собственности на объекты, потом займемся оформлением права собственности на земельные участки.

Выходит, поселиться на земле и создать экопоселение не так-то и просто! Построить дом в глуши недостаточно, могут прийти чиновники и попросить вас на выход… Хотя по сути задачи у новых поселенцев и местных властей схожи: развитие сельскохозяйственных земель. Постройка села на новом месте – дело небыстрое. На земле сельхозназначения можно возводить некапитальные строения без фундамента и без права прописки. Предлагается несколько путей решения проблемы. Например, оформить аренду, разбить землю на участки и начать строить капитальные дома с фундаментом – а параллельно запустить процесс перевода земли в другую категорию, земель поселения, что займет четыре-пять лет. Вроде бы на федеральном уровне запускался законотворческий процесс, по которому крестьяне могли бы построить дом на сельскохозяйственной бесхозной земле, но дело так дальше и не пошло. По сути, чтобы образовать новое поселение, надо приложить огромные усилия.

Забрендируют

У чиновников – свой, особенный, взгляд на развитие села.

Идей у них множество. Например, то самое «брендирование» сел – видимо, в регионе скоро появятся новые столицы вдобавок к Блинной, Пирожковой, Грибной и т.д. Еще один проект: «сельский партком», который займется развитием «сельской идентичности», чтобы люди учились гордиться своим селом или районом. Придумали и различные конкурсы: самая красивая деревня, самый красивый дом в селе. На телевидении и радио планируют открыть сельский канал и запустить сельский новостной портал в интернете. Также разработано несколько стандартов: уважительного отношения к работникам сельского хозяйства и стандарт, устанавливающий требования к типовому облику современных сельских поселений нового типа, чтобы сельские населенные пункты были одновременно и функциональными, и внешне привлекательными. В общем, вся программа развития состоит из слов «стандарты», «стратегии», «конкурсы», «гордость»… Закрепить свои идеи решили опытом развития сельских территорий в других регионах: делегации из Ульяновска поедут в Белгород, Липецк, Воронеж, Белоруссию и Троицкий Сунгур, который постоянно называют самым благоустроенным селом в регионе.

В реальности пока дела обстоят не лучшим образом. Этого не может скрыть даже проведенная инвентаризация сельских населенных пунктов. Всего половина из них отнесена к категории развитых и развивающихся территорий (развитых – 187 – 19,3%; развивающихся 296 – 30,5%). Еще 300 сельских населенных пунктов характеризуют как имеющие потенциал для развития территории, то есть не совсем безнадежные. 16 процентов от общего числа населенных пунктов, видимо, признали фактически умершими. Это более 100 сел!

Еще одна мера, которая, по мнению чиновников, должна помочь развить сельские территории: будет разработан механизм поддержки граждан, решившихся переехать в перспективные сельские населенные пункты из малых сел и деревень. Мера поддержки удивительная: то есть людей будут благодарить за то, что они покидают свои маленькие села ради развития больших? Самая настоящая оптимизация сел! А чиновникам удобно – не надо думать, как содержать людей в малых деревнях и селах. Достаточно их просто сделать необитаемыми.

Прописано в стандарте и последовательное развитие ключевых сел (их выделено 100 во всем регионе): сначала детские площадки установят, потом займутся образованием, искусством, дорогами… Но по сути все действенные меры по возрождению села – пока только из разряда «хочется». А в реальности плодятся очередные бумажные стратегии и стандарты, которые, как показывает практика, за собой не всегда имеют реальные дела.

Между тем отток людей из деревень – бешеный. В 2015 году в поселках, селах и деревнях области живут еще 322 тысячи человек, но за последние пять лет, по данным Ульяновскстата, население в сельской местности сократилось на 25 тысяч человек. Отрицательными величинами измеряется и естественный, и миграционный прирост сельского населения. Село теряет в год по пять тысяч человек! По данным издания slon.ru, которое составило в 2013 году своеобразный рейтинг мертвых населенных пунктов, в Ульяновской области доля сел с населением от 0 до 10 человек – 15 процентов, а доля пустых сельских поселений – 6 процентов, то есть приблизительно – больше полусотни.

Причина предельна проста – работы на селе по-прежнему нет, а если и есть – то очень низкооплачиваемая. По данным Ульяновскстата, именно сельское хозяйство, охота и рыболовство – одни из самых низкооплачиваемых отраслей в регионе. Вот и получается, что село живет, в первую очередь, за счет энтузиастов, которые решили перейти на новый стиль жизни. Им бы хоть не мешали!

Сергей Гурьянов