Эрнест Старателев в интервью “ЭХО МОСКВЫ”: Социально-экономический кризис в регионах, в частности в Ульяновской области

А.Дыховичный― 12 часов, 6 минут в столице. Добрый день! Вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы». У микрофона Алексей Дыховичный, и у нас в гостях Эрнест Старателев, политолог. Эрнест, здравствуйте!

Э.Старателев― Добрый, добрый день!

А.Дыховичный― Социально-экономический кризис в регионах, в частности, в Ульяновской области – так звучит тема нашего эфира. И я держу у себя в руках письмо на имя Бастрыкина, письмо от руководителя «Молодой гвардии» «Единой России», члена Общественной палаты Ульяновской области Гулькина, где речь идет о том, что просят вмешаться Александра Ивановича в ситуацию в Ульяновской области в связи с тем, что просто сплошные убийства – вот так я сформулирую.

Э.Старателев― Алексей, там, как я понимаю, не столько сплошные убийства, сколько сплошные нераскрытые преступления. Вот я, когда читал тоже обращение, опубликованное на региональных интернет-сайтах, нераскрытые преступления – их очень много, в том числе, громких заказных тяжких – нераскрытых. Поэтому, как я понимаю, эти господа, в том числе, Гулькин, они просто просят сыскарей прислать нормальных, потому что не видят перспектив раскрытия этих преступлений сегодня той командой Следственного комитета, который есть в Ульяновске.

А.Дыховичный― Вообще, и в Москве бывают убийства, к сожалению, тоже достаточно жестокие и не только в Москве. А чем Ульяновская область отличается?

Э.Старателев― Буквально 16-го числа, неделю назад убили семью Логиновых. Эта семья близких родственников действующего главы города Марины Павловны Беспаловой. Соболезнование в очередной раз выражаю Марине Павловне. Вот вы представляете, чтобы убили – простите, конечно, и не дай бог, за такой пример – родственников мэра такого крупного города, как Москва или Петербург? Как быстро бы нашли людей подозреваемых, как быстро бы появились какие-нибудь серьезные результаты. Я думаю, произошли бы они мгновенно. Ну и так далее, то есть убийства заметных людей.

Но бог с ним… убийства… Жуткая история, ну, например, год назад зверски пытались забить молотками депутата городской думы Геннадия Бударина. Товарищ мой Геннадий Бударин, знаю его много лет. Молотками забивали человека, еле остался жив – до сих пор не найдены преступники. Бударин был вынужден обращаться к Бастрыкину лично. Как я понимаю, он на прием попадал. В средствах массовой информации тоже много достаточно публикаций проходило и на телевидении, в том числе. Представьте опять, что депутата городского парламента в Москве, в Санкт-Петербурге, в Самаре, Нижнем Новгороде кто-нибудь попытался бы вот таким образом забить молотками. Это сложно представить, потому что уже эпоха другая, совсем другая эпоха. А такое ощущение, что в каком-то смысле регион Ульяновский возвращается в те самые пресловутые 90-е. Причем возвращается не потому, что там какая-то тяжелая экономическая обстановка, а потому что там так работают правоохранительные органы.

А.Дыховичный― Но это, в том числе, собственность делят или это уличная преступность?

Э.Старателев― На самом деле, смотрите, какая вещь. Конечно, дело все в том, что Ульяновск очень бодро развивается последние годы. С 2004 – 2005 годов, когда там поменялось руководство региона, пришел к власти Морозов Сергей Иванович (губернатор), известный достаточно человек тем, что там инвестиционный климат серьезный в регионе и развивается сейчас серьезные проекты по развитию промышленности, и западные инвесторы там до сих пор остаются, несмотря на санкции, определенная часть осталась работать. И авиакластер там развивается. То есть на самом деле регион развивается очень бойко.

Понятно, что на этом бойком развитии возникают разного рода, в том числе, и бизнес-конфликты, потому что параллельно с развитием общеэкономической ситуации, развитием инвестиционного климата развивается и бизнес, связанный с частным предпринимательством. Но вопрос-то ведь не в том, что он развивается, а дело в том, что возникает какая-то дележка. Люди ведь это люди, и страсти – это страсти. Но, когда преступления не раскрываются, возникает ощущение безнаказанности, возникает ощущение, что нет известного популярного термина неотвратимости наказания. И, соответственно, поэтому, конечно, растет и уличная преступность тоже.

Вот вы задаете вопрос. Я по дороге почитал региональный выпуск «Коммерсанта» «Коммерсант. Волга», и там был комментарий Следственного комитета Ульяновской области, подчиненного господина Евдокимова, руководителя этого Следственного комитета о том, что якобы в Ульяновске снижается преступность. Не то что раскрываемость растет – уж само собой растет, с их точки зрения, – но снижается преступность. Я зашел на сайт правовой информации, правовой статистики официальный сайт — там на самом деле – нет, растет, год от года по 3-4 процента подрастает, в том числе, и тяжкие преступления. И понятно, что если раскрытий этих преступлений нет, особенно громких преступлений, то конкретная, в том числе, шпана чувствует себя совершенно безнаказанно. Поэтому и уличная преступность – тоже.

И я хочу заметить, что не только к Следственному комитету у общественников должны быть претензии, но, в том числе, к руководству Управления внутренних дел, к полиции.

А.Дыховичный― Правильно ли я понимаю, что в Ульяновске, в отличие от всей страны, — у нас, вообще, кризис, у нас рецессия, у нас все падает, производство падает – там рост сейчас.

Э.Старателев― Рост не рост, но развитие есть, конечно. Дело в том, что там очень долго была рецессия, и очень долго было падение. До 2004 года регион был абсолютно депрессивным, его долгое время мучили. И на сегодняшний день рост не рост, но активная работа в жирные годы, в тучные годы регионального правительства по созданию инвестиционного климата дала свои результаты. То есть туда зашли, уже давно зашли, уже несколько лет как зашли до всяких проблем с Украиной, до санкций крупные игроки, такие как Bridgestone, «Таката», зашли крупные немецкие станкостроительные концерны. Они уже вложили туда деньги. Как уйдешь, да? Поэтому, собственно говоря, промышленная зона там развивается, сейчас заводы открываются. И если едешь в Ульяновск, ты видишь, как они строятся. Их очень много там на самом деле. Напоминает это Калугу 10-летней давности, «калужское чудо», оно тоже когда-то начиналось, когда-то не было этого чуда.

Естественно, на этом фоне поведение правоохранителей, поведение того же самого генерала Евдокимова, генерала Варченко – вот этих руководителей ведомств – Следственного комитета, ГУВД – выглядит странно, потому что на самом деле из же задача – обеспечить безопасность существования, в том числе, этих самых инвесторов, их работников, которые будут приезжать в этот славный город трудиться, инженеров, которые там будут работать.

В частности, например, в Димитровграде строится Центр радиологической медицины. Димитровград уникальный город. Там есть НИИ атомных реакторов. Это такой серьезный наукоград – Димитровград. И на базе этого НИИ атомных реакторов, на базе тех кадров, которые там существуют, строится Центр радиологической медицины, уникальный на самом деле центр, который будет при помощи все этих технологий будет лечить сложные заболевания, в том числе, онкологические. Лечить ведь не жителей Димитровграда, а жителей страны. Ну, вы представляете себе, в город, в котором не лишены проблемы уличной преступности будут приезжать люди, у которых какие-то заболевания, они там будут жить – как они себя будут чувствовать, они, вообще, будут выходить за территорию? Даже не сами больные, а люди, которые их сопровождают, родня, например. Жутковатая история на самом деле.

Инженеры той же «Такаты», того «Bridgestone» как они себя будут чувствовать, если они будут знать, что им в любой момент могут голову проломить молотком. На самом деле странная очень ситуация, когда усилия регионального правительства по развитию инвестиционной привлекательности активны и серьезны и заметны уже давно.

А местные правоохранительные органы такое ощущение, что живут в каких-то 90-х годах, совершенно не шевелятся, и не видно их работы. И преступлений нераскрытых громких очень много. Понимаете, может быть, там раскрываются какие-то преступления более мелкие, но громкое преступление тем оно и важно, что на него обращает внимание все общество, и его необходимо раскрыть для того, чтобы была та самая неотвратимость наказания.

А.Дыховичный― Ситуация в Ульяновской области отличается, если вы знаете, конечно, от ситуации в соседних областях?

Э.Старателев― Существенно отличается. Я могу совершенно спокойно с вами в Самарскую область… Вот, если взять, например, Самарскую область – это прямо граничащий региона. И с Мордовией можно сравнивать, которая еще лет 15 назад была просто источником криминальных кадров, в том числе, для крупных оргпреступных группировок вроде Тамбовской. Все знали – это мордовская братва. Так вот, на всякий случай: таких громких убийств как у Ульяновске нет давно нигде. Они, конечно, случаются, то так, чтобы каждый год, а то и по два раза в год происходили такого рода события… Ну, например, избили молотками депутата городской думы Бударина до полусмерти, остался еле жив человек.

В этом же году у крупного местного предпринимателя Льва Гасанова убивают мать и жену зверски, чуть ли не расчленяют или там голову… ну жуткая история совершенно. Это совершенно жуткое, кровавое преступление. В один год. Оба не раскрыты. Уже год прошел. Уже 2015 на дворе.

При этом неожиданно, например, находят в качестве подозреваемой в этом деле убийства этих несчастных женщин психически больную старуху, пожилую женщину психически больную, которая на жизнь зарабатывает тем, что иногда в долг берет у бизнесменов деньги и куда-то их девает, а так вообще мороженым торгует на одной из центральный улиц города. Вот она, видимо, потенциальный заказчик. Он вот там жалуется теперь Бастрыкину на то, как ее там прессовали и требовали у нее дать признательные показания. Такого, конечно, нет в соседних регионах.

Вот последнее громкое убийство, которое было в Самаре, вот, может быть, за последние 4-5 лет. Это убийство предпринимателя Дергилева, крупного торговца. Уже нашли: там и подозреваемые, и обвиняемые и следствие ведется активно. Понимаете, ведь современные методы ведения оперативно-розыскной деятельности таковы, что найти можно кого угодно на самом деле, было бы желание.

А.Дыховичный― С чем это связано? Есть у вас журналистка Ирина Шайдулина, которая опубликовала статью: «Лошадиные принципы Ульяновского следственного комитета». Почему такое странное название – потому что она была в каком-то кабинете у какого-то следователя и увидела рисунок лошади, а под ним подпись: «Дорогие мои, помните: лучше всех в колхозе работала лошадь, но председателем она так и не стала». Это старый такой советский анекдот. Вот статью написала Ирина Шайдулина. Последствия этой статьи мы потом обсудим. Я так понял, с ее точки зрения, что это просто нежелание работать.

Э.Старателев― Это да, про лошадь – это лозунг такой, да.

А.Дыховичный― Да, не хочу работать. Неужели такая, с ваших слов, вопиющая ситуация, она связана с тем, что люди просто не хотят? Почему-то в Мордовии хотят, а здесь не хотят.

Э.Старателев― Я думаю, знаете, рыба гниет с головы, а в данном случае — с лошади, с руководства, по всей видимости. Жалко, что лошадь не стала начальником следственного управления. Она все-таки работящая.

На самом деле история с этой лошадью, чем показательна. Ну, смешная история, написали люди фельетон. Кто-то прислал им эту фотографию или сами они ее сфотографировали, нашли эту картинку – не знаю. Но, как я понял из публикаций СМИ, что произошло – произошел вызов этой самой журналистки в Следственный комитет. И ей задавали вопросы о том: а) откуда у нее взялась эта фотография, и второй вопрос: знает ли она, что она участвует в заговоре против генерал-майора Евдокимова, руководителя следственного управления, что с помощью такой публикации про лошадь его снять с работы.

Этот допрос, как я помню, вел следователь по особо важным делам. Даже, если это высококвалифицированный следователь, Шерлок Холмс, Пал Палыч Знаменский, гениальный знаток и криминалист, в этот момент он был занят опросом журналистки на тему картинки. Ну слушайте, следователь по особо важным делам Следственного комитета.

А.Дыховичный― Меня еще одно обстоятельство здесь удивило, и — в кавычках – «порадовало»: заговор, чтобы снять с должности – вот это очень хорошо. Вот мы сейчас, кстати, с вами заговор, понимаете…

Э.Старателев― У нас с вами не просто заговор – у нас с вами загово́р, мы заговариваем, мы колдовством сейчас занимается – загово́р. Ну, конечно. На самом деле приятно, что каких-то журналистов считают такие влиятельными существами, что они могут при помощи статьи какой-то смешной снять с должности. Но ведь больше всего пугает только одно – что на средства налогоплательщиков, наверное, квалифицированный сотрудник правоохранительных органов занят опросом некой дамы, которая написала смешную статейку. Я понимаю, надо уважать четвертую власть, но не до такой же степени. Делом докажите, что она не права, да и ладно. Стоит ли вообще этим заниматься. Вот, когда вы задаете эти вопросы, давайте задумаемся, чем занят тот же генерал Евдокимов? Он заговор против себя раскрывает, то есть борется с этим заговором или он занят следственными действиями в отношении преступлений, которые произошли в регионе?

А.Дыховичный― Я напомню, что у нас в гостях Эрнест Старателев, политолог. О социально-экономическом кризисе, в регионах, в частности в Ульяновской области – так звучит тема нашего эфира. На самом деле мы говорим все-таки о странно криминогенной обстановке…

Э.Старателев― О криминогенном фоне, который на самом деле сформировался, все-таки, потому что развивается регион, но за этим регионом надо бы поспешать, правоохранителям надо бы поспешать. Надо быть опережающим инструментом во всей это истории, опережающим институтом. Надо пытаться каким-то образом реагировать на те опасности, которые приносит с собой социально-экономическое развитие. Регион становится богаче. Конечно, есть, что делить, конечно, есть люди, которые хотят это делать, но незаконно. Есть такие люди – кто бы сомневался? Но ведь с ними надо работать. Вот то, чего не происходит в Ульяновске – так вот, не происходит полноценной, качественной работы сегодня.

А.Дыховичный― Я хотел все-таки вернуться к своему вопросу: С чем это связано?

Э.Старателев― Мне это сложно объяснить, с чем это связано. Я боюсь, что это, может быть, связано с кадровым голодом в Следственном комитете, может быть, с кадровым голодом в ГУВД; может быть, действительно, не хватает серьезных, опытных руководителей, которые могли бы возглавить ведомства; может быть, есть привычка считать Ульяновск таки регионом, в котором… вот он был когда-то немножко отстающим, вернее, крепко отстающим от многих территорий, поэтому по привычке посылают туда, кого не жалко, по остаточному признаку – может быть, так. Сложно сказать. Я не понимаю, как строится кадровая политика правоохранительных органов.

Я просто знаю, что есть в регионах страны блестящие специалисты, которые работают, активно работают. В Самарскую область пришел Солодовников генерал, совершенно очень серьезный активный руководитель ГУВД, это видно: пошли определенные позитивные процессы. Видно же, да. Так что тут сложно сказать, с чем связано.

А.Дыховичный― Когда кто-то не исполняет свои обязанности, будь то полицейский, будь –то кто угодно, то есть два варианта: то, что не умеет – ну не умею я ловить преступников, ну извините; а второй вариант – не хочет, не заинтересован. Не заинтересован, может быть, потому что зарплата маленькую платят, но, наверное, в Ульяновске платят так же, как и везде.

Э.Старателев― Как и везде, конечно. Вы знаете, Алексей, эти люди часто работают не за зарплату. Ведь эти люди, когда они всерьез – а это же профессионалы, увлеченные своим делом – они часто работают не за зарплату. Я думаю, что они просто действительно испытывают определенное чувство неловкости, когда их заставляют решать несвойственные им задачи, например, опрашивать журналисток или еще что-нибудь подобное делать вместо того, чтобы раскрывать тяжкие преступления. Это вопрос управленческий. То есть, какие задачи перед ним и ставят, чем заполняют их рабочее время, то они и делают.

Но, если они находятся в ситуации, когда вот только я знаю 5-6 нераскрытых убийств и покушений на убийство, если у них остается время заниматься журналистками и лошадьми и смешными картинками на стену – то, извините, это вопрос просто уже тех задач, которые перед ними ставит руководство. Я убежден, что в Следственном комитете Ульяновской области есть профессиональные серьезные люди, следователи, как и в ГУВД есть серьезные оперативники. Но вопрос: чем они заняты, какими процессами, что расследуют, вообще?

А.Дыховичный― Это вопрос постановки задачи руководством.

Э.Старателев― Конечно.

А.Дыховичный― Тогда спрашивается, почему руководство ставит задачи какие-то странные и не ставит задачи первостепенной важности?

Э.Старателев― Ответ очевидный. Очевидно, они не чувствуют себя уверенными, боятся просто банальной критики. До такой степени не чувствуют себя уверенными, что охотятся на журналистов, на общественников. Там же не только Гулькин написал письмо. Там написали письмо еще какие-то общественники. Я сейчас, честно говоря, не вспомню. Одна офицерская организация написала тоже обращение к Бастрыкину, и одна правозащитная организация ульяновская написала тоже обращение к Бастрыкину. На одном из порталов ульяновских я читал об этом.

Так вот, фокус заключается в том, что этих людей уже вызывали и попросили дать какие-то показания, зачем они писали эти обращения. Ну, написали люди обращения, но зачем их вызывать, зачем на это тратить время. Значит это самочувствие такое у конкретного генерала, неуверенное, что он всеми силами пытается защитить свое кресло. Другого объяснения нет. Когда люди начинают разговаривать про заговоры, значит у них, видимо, какая-то… они же разговаривают об этом друг с другом внутри Следственного комитета. Они же всерьез этим заняты. Ну, а когда руководство занято сохранением кресла, а не работой, естественно, сотрудники подстраиваются, как могут. А куда деваться? Это ведь вертикальная структура, почти армейская.

А.Дыховичный― То есть вопрос исключительно в личностях руководителей?

Э.Старателев― Ну, очевидно. Несколько лет назад эта ситуация не была такой острой. Понятно, что руководство ГУВД меняется тоже очень часто. На моей памяти это уже третий начальник ГУВД Ульяновской области. Их меняют достаточно часто. Может быть, связано с тем, что люди просто не успевают приработаться. Не знаю. Но очевидно, что это вопрос глубоко личностных.

А.Дыховичный― Какой выход, на ваш взгляд? Возвращаясь к тому, с чего мы начали – к письму Гулькина. Он просит рассмотреть Бастрыкина рассмотреть возможность взять сложившуюся ситуацию в регионе на свой личный контроль и направить оперативную группу из управления собственной безопасности…

Э.Старателев― Я считаю, очень хорошее на самом деле предложение насчет оперативной группы, потому что конкуренция же, она рождает живые процессы. Ведь появление столичных сыскарей всегда бодрит – кода приедут люди, которые приехали решать задачу, а не бояться за то, что с начальником случится в ближайшее время. Поэтому очень здорово было бы, если бы в Ульяновске оказались эти столичные сыскари опытные. Ну, не обязательно столичные, может быть, это какая-то группа будет из специалистов, которые в других районах работают – они же умеют это делать – которые просто займутся работой. И, наверное, к это подтянутся и остальные сотрудники, и наконец-то, раскроют эти дела и успокоится территория. Ведь кроме тех событий, о которых Гулькин пишет, об этих убийствах ужасных, там просто уличная преступность зашкаливает. Шпана какая-то людей бьет на улицах. Не только людей – сотрудников правоохранительных органов периодически бьет – вот ведь, в чем ужас-то.

А.Дыховичный― И это тоже не раскрывается, когда сотрудников правоохранительных органов?

Э.Старателев― В городе Димитровграде пару лет назад поколотили гопники заступившегося за свою жену помощника прокурора. В общем, представьте себе, что должно произойти, если поколотили сотрудника органов внутренних дел. Это же ужасная история. То есть эти гопники должны были уже давно сидеть. Дело замотали-замотали, спустили в мировой суд. Какие-то люди отделались самыми смешными санкциями – те, которые побили этого человека. А он потомственный силовик, он вообще был вынужден из региона уехать, потому что ему стыдно, неловко было перед женой, перед семьей, что не смог дать отпор этим парням. И это ситуация, в которой в Димитровграде по моим наблюдениям лидеры таких околопреступных группировок существенный вес имеют. То есть на самом деле регион подрос до серьезного уровня экономически. Вместе с ним подросли все вот эти ребята, которых надо привести в чувство, чтобы они просто перестали людям жить, заняли свои криминальные ниши, которые есть в любом городе – всегда они есть – ну заняли эти криминальные ниши и прилично себя вели. Но вот этой активной позиции правоохранителей мы не видим в регионе. К сожалению, так.

А.Дыховичный― А уличная преступность, до какой степени, вообще? Вот что, просто по улицам…

Э.Старателев― Вот последняя криминальная новость: дня два-три назад шел парень по улице около речного порта в какое-то светлое время суток, не ночь. Его начала колотить группа крепких парней, отнимать у него какие-то ценные вещи. Били-били, после чего он убежал от них. Пытался остановить машину. Остановилась машина, сказали: «Парень, садись, мы тебя спасем» и снова повезли к этим же парням. Можете себе представить? Вот так.

А.Дыховичный― Это описывает общую ситуацию…

Э.Старателев― Эта картинка – очень четкая картинка. Одна молодежная преступная молодежная группировка, например, заняла административное здание в одном из городских парков, и там у них теперь офис официальный. Вот так.

А.Дыховичный― Спасибо вам!

Э.Старателев― Собственно, не за что, честно говоря.

А.Дыховичный― О криминогенной обстановке в Ульяновской области – об этом мы говорили. И у нас в гостях был Эрнест Старателев, политолог. Эрнест, еще раз спасибо!

Э.Старателев― Спасибо вам, всего доброго!