В начале нового учебного года хочется рассказать о старейшем в Симбирске женском учебном заведении. С перекрестка улиц Гончарова и Льва Толстого открывается вид на его белоснежное двухэтажное здание.

«2 мая 1820 года, заботами общества христианского милосердия и на его средства, с разрешения Императрицы Елизаветы Алексеевны, было открыто первое в Симбирске закрытое женское учебное заведение, под именем «дом трудолюбия», для воспитания девиц, остающихся без призрения в бедности и сиротстве, преимущественно дворянского происхождения и дочерей чиновников военной и гражданской службы», – писал краевед Павел Любимович Мартынов.

Воспитанницы Дома трудолюбия, которых в первый год насчитывалось всего 10 человек, были из бедных семей, часто сироты, поэтому помещения не блистали роскошью. «Мебель, кровати, постельное белье были самые простые; еда – тоже простая, но сытная, а главное внимание было обращено на то, чтобы девицы исполняли все обыденные и необходимые работы собственноручно, ничего не поручая служанкам, кроме, конечно, самой черной работы.

Занятия заключались преимущественно в рукоделиях и в изучении предметов, необходимых для того, чтобы стать порядочной гувернанткой; были также уроки новейших языков и музыки, а уроки танцев имели скорее значение как гигиеническое средство, в виде усиленного моциона».

Заведение находилось в ведении председательницы Общества христианского милосердия Веры Александровны Ивашевой, которая сумела сделать его образцовым. Несмотря на скромность обстановки, Дом трудолюбия был одной из достопримечательностей, которую непременно показывали царственным особам, посещавшим Симбирск. Александр I в 1824 году выразил В.А. Ивашевой «свое удовольствие, за найденный им порядок». А в 1836 году Николай I, высказавший перед тем немало замечаний по устройству города, пришел в восторг от Дома трудолюбия. Император заявил губернатору Ивану Степановичу Жиркевичу: «Не удивляюсь, что ты так любишь это заведение – ничего лучше оного я не нашел».

В 1840-е годы Дом трудолюбия преобразовали в Елизаветинское училище. А 27 декабря 1859 года открылось трехклассное городское женское училище. Правда, на три класса насчитывалось не более трех десятков девочек. На создание училища городские власти заставили раскошелиться городские сословия – купцов и мещан. 24 марта 1860 года училище было принято под покровительство императрицы Марии Александровны (супруги Александра II) и стало именоваться «Мариинским».

В пожар 1864 года дом пострадал и был восстановлен в 1870 году. Тогда же в него въехала открытая 1 декабря 1864 года Мариинская женская гимназия (из-за пожара она первые годы помещалась в доме Красникова, ныне Гончарова, 32). П.Л. Мартынов отмечал: «Хотя гимназия открыта 1-го декабря, но день ее открытия празднуется, ежегодно, 21 ноября, на том основании, что телеграфное известие о разрешении открыть гимназию было получено 21 ноября 1864 года». А Елизаветинское училище в 1872 году преобразовали в пансион при гимназии.

Первым начальником Мариинской женской гимназии стал статский советник Иван Василевич Вишневский, одновременно возглавлявший Симбирскую мужскую гимназию и Дирекцию училищ. Мнения о нем сохранились противоречивые. С одной стороны он дал «путевку в жизнь» чувашскому просветителю И.Я. Яковлеву, и тот вспоминал И.В. Вишневского добрым словом. С другой стороны – нелестные отзывы в мемуарах бывших учеников и хлесткая характеристика, данная педагогу в 1861 году Д.Д. Минаевым в поэме «Губернская фотография»:

А вот Вишневский, точно старый Педагогический нарост,

И всею проклятый Самарой Бюрократический прохвост.

Поэт ошибся, спутав Самару с Казанью. А в остальном был недалек от истины. Многолетнее сидение во главе губернского народного просвещения действительно превратило Ивана Васильевича Вишневского в костного бюрократа. Для него рутинное спокойствие и благонамеренность были важнее педагогических новшеств. Многие школы в сельской местности числились в отчетах, а на деле приносили мало пользы. При чествовании И.В. Вишневского на различных юбилеях его сторонники нахваливали Ивана Васильевича за «надлежащий порядок» и недопущение «вольнодумства», а не за учительский талант. По отзыву писателя Василия Васильевича Розанова, учившегося в мужской гимназии, И.В. Вишневский был «[…] высокий, несколько припухлый, «с брюшком» и выпуклым, мясистым, голым лицом генерал. За седые волосы и седой пух около подбородка ученики звали его Сивым […] Он действительно «управлял» гимназиею, т.е. по русскому нехитрому обыкновению он «кричал» в ней и на нее, и вообще делал, что все боялись в ней, и боялись именно его».

В 1870-е годы такое положение стало вызывать недовольство даже в Казанском учебном округе. В 1874 году И.В. Вишневского на посту директора народных училищ сменил Илья Николаевич Ульянов, а в 1879 году директором мужской гимназии назначили Федора Михайловича Керенского. «Подсластила горькую пилюлю» И.В. Вишневскому Симбирская городская дума, присвоив ему за «многолетнюю деятельность» звание почетного гражданина города Симбирска.

«Педагогический нарост» оставался полновластным начальником лишь над мариинками. При этом имел еще и личный доход – многие продукты в Мариинскую гимназию поставлялись самим Иваном Васильевичем. А это, понятно, позволяло манипулировать и расценками, и качеством. На последнем начальник мариинок и «погорел». В конце января 1883 года 20 воспитанниц отравились протухшей бараниной. А 3 февраля 1883 года полицмейстер Андрей Николаевич Минин явился в гимназию и в присутствии врача Ивана Сидоровича Покровского, который и забил тревогу, составил акт. В нем отмечалось, «[…] что все хозяйственные продукты для гимназии поставляются директором гимназии, действительным статским советником Иваном Васильевичем Вишневским; что запас хранится в доме г. Вишневского, и что на прошлой неделе действительно г. директором было доставлено в гимназию 4 тушки баранины с запахом гнилости; […] было доложено директору о негодности баранины, но его превосходительство приказало употребить баранину, почему из нее в субботу 29 января было приготовлено жаркое, которое многие воспитанницы не могли есть, вследствие сильного запаха гнилости, и заявили об этом дежурной классной даме Елизавете Александровне Спасской, а те, которые ели баранину, 30 числа заболели; узнавши об этом, директор остаток баранины, в количестве полторы тушки, взял к себе в дом».

Губернатор Николай Павлович Долгово-Сабуров воспользовался ситуацией, чтобы «очистить» Мариинскую гимназию от такого начальника. Сообщая о случившемся в столицу, губернатор так описывал свой разговор с И.В. Вишневским:

«4-го сего февраля я пригласил к себе г. Вишневского для объяснений по этому делу, при чем он, не отвергал факта приготовления жаренного из гнилой баранины, но старался объяснить это случайностью, оплошностью прислуги и интригами против него. Я с своей стороны вынужден был заметить, что описанный случай приобретает особое значение ввиду того, что провизия в гимназию поставляется при непосредственном участии самого г. Вишневского, и что указание на интригу едва ли уместно после того, как факт приготовления обеда из дурной провизии признан не подлежащим сомнению; в виду этого я высказал, что, по моему мнению, ему нельзя далее оставаться начальником гимназии; на это г. Вишневский ответил, что он подаст прошение об отставке».

Однако хитрый Иван Васильевич почти месяц тянул с отставкой, надеясь, что все обойдется, и подал заявление лишь после вторичного напоминания губернатора, 1 марта 1883 года.

А когда встал вопрос о преемнике, Н.П. Долгово-Сабуров с чистой совестью дал блестящую рекомендацию Федору Михайловичу Керенскому: «[…] директор Симбирской гимназии коллежский советник Керенский вполне пригоден для определения на должность начальника Симбирской Мариинской женской гимназии. Г. Керенский отличается прекрасными нравственными свойствами и при редкой добросовестности и такте имеет большую педагогическую опытность; одним словом, лучшего начальника для Мариинской гимназии, по моему мнению, нельзя и желать». Федор Михайлович возглавлял мужскую и женскую гимназии вплоть до перевода на службу в Туркестан в 1889 году и полностью оправдал характеристику, данную ему губернатором. Вмешательство Н.П. Долгово-Сабурова в смену начальников Мариинской гимназии вполне оправдано, ведь губернаторы являлись ее попечителями.

Продолжение следует.

Антон Шабалкин, архивист