Все началось несколько лет назад в Димитровградской воспитательной колонии. При поддержке УФСИН Ярослава Евдокимова основала там фотостудию. Под ее руководством подростки осваивали теорию сьемки, штудировали литературу по искусству, читали биографии известных российских фотографов. В итоге участников фотостудии вывезли на пленэр, на фотосессию на Золотом озере недалеко от Димитровграда. Работы подростков приняли участие в фотовыставке в областном музее «Симбирская фотография» и в 7-й Международной фотобиеннале в Ташкенте.

Недавно детскую колонию расформировали. Несколько воспитанников фотостудии вышли на свободу. Других по возрасту перевели во «взрослое» учреждение. И сейчас Евдокимова начинает работать с группой уже в колонии для совершеннолетних.

Мы встречаемся с Ярославой в тесном помещении пресс-службы мэрии Ульяновска, где она работает штатным фотографом. На стенах — множество фотографий, подробная карта правобережной части города и магнитно-маркерная доска с планом работы на неделю и забавными рисунками. Все говорит о том, что даже к самой официальной работе здесь подходят творчески.

Ярослава, невысокая, крепко сбитая, ладная, быстро организовывает чай и охотно рассказывает о себе и о своей творческой мастерской.

– Фотографией я заболела с 1994 года, — рассказывает она. — До этого училась в художественной школе, потом получила специальность декоратора-оформителя. Я постоянно что-то рисовала, но к фотографии пришла через скульптуру, когда захотелось сделать свой «каменный цветок» — одуванчик из белой глины. Нужны были фотографии. Я всю зиму ждала, когда начнут цвести одуванчики. Потом бегала с фотоаппаратом по лугам, снимала, как сумасшедшая. Свой цветок я все-таки слепила, каждый лепесток, целое соцветие. И «заболела» фотографией.

Потом было сотрудничество с местными газетами, участие в фотоконкурсах. Она вставала в четыре утра и шла из Новоульяновска пешком в Большие Ключищи (тогда маршруток не было), чтобы снять полуразрушенный храм в лучах восходящего солнца.

Десять лет Ярослава сотрудничала с органами исполнения наказаний. Однажды она узнала, что в области есть единственная детская воспитательная колония, и решила помочь заключенным.

– Мне кажется, каждый художник хочет сделать мир красивее и лучше. Мы с ребятами подумали: вдруг нам удастся что-то изменить в жизни этих подростков? И предложили руководству УФСИН провести в колонии выставку, познакомить ребят с их успешными сверстниками. Дали добро. Вся подготовка проходила под надзором экспертов. Честно говоря, было страшновато ехать в колонию, не зная, как нас встретят. Я по пути столько дум передумала: как я выйду, что скажу…

Фото: Елена Огнева / «Русская планета»

Человек 25 записались в фотостудию сразу же. Евдокимова подготовила программу, собрала книги по искусству, отправила в колонию пленочный «Зенит», чтобы осужденные изучали программу сами. В итоге от 25 желающих остались только четверо.

– Я периодически приезжала, мы обкатывали дополнительные знания. Ребята начали рисовать. Это было необходимо, чтобы они лучше усвоили уроки композиции. Я просила их ставить этюды, спрашивала, как они мыслят сюжет. Летом мы добились, чтобы их вывезли на пленэр на практическое занятие. Я подготовила для них картины Шишкина, объяснила, как художник мыслит, на что нужно обратить внимание в плане съемки. УФСИН решило вопрос с конвоем.

На пленэр подростков везли в наручниках. На месте сняли наручники и дали фотоаппарат. Тему они определили сами.

– Мы хотели, чтобы произошло изменение взгляда через объектив. Я туда еще привезла своих воспитанников разных возрастов. Они помогали, подсказывали, как выбрать ракурс. Получились хорошие работы, замечательные композиции. Позже один подросток признался, что, когда сняли наручники, его первым желанием было убежать, но он остановил себя.

Эти четверо обещали, что после освобождения займутся фотографией, чтобы было о чем общаться с друзьями на воле.

– Ребята получили призы за участие в выставке?

– Им УФСИН подарки сделало. Мы тоже что-то подарили. Но сами ребята сказали, что лучший подарок — участие в выставке, демонстрация работ на профессиональной площадке. Ребята дали интервью журналистам. Самое главное, в такой момент — грань не перейти, чтобы не было чувства, что их снимают, как диковинных зверьков. Я вообще терпеть не могу слово «проект». Есть здоровая человеческая позиция — просто помочь человеку.

Когда ее воспитанников выпустили либо перевели во взрослую колонию, Ярослава поехала в другое учреждение. На этот раз — в ИК-3.

– За базар, как говорится, надо отвечать, чтобы это было чем-то нормальным, раз мы хотим помочь, — вдруг говорит она на жаргоне заключенных. — В зале сидели мужчины лет по 45–47. Меня это смутило. Они спросили: «А у нас реально такую студию сделать?» Я им объяснила, что это вполне реально и интересно в плане трудоустройства, подсказала, как самостоятельно оборудовать студию, не тратя на аппаратуру 20–30 тысяч, а имея под рукой лампочки и черную и белую бумагу, обещала научить, как свет ставить.

В конце выступления мужчины подошли и сказали ей спасибо. И 15 человек из 20 присутствующих записались в фотостудию. Сейчас Евдокимова готовит для них программу.

Подобный опыт в местах лишения свободы — первый и пока единственный. Сейчас его перенимают другие регионы. Эксперты из Нижнего Новгорода и республики Марий Эл уже дали положительную оценку.