Василий Мельник
Против директора Ульяновского механического завода (УМЗ) №2 Наири Чатиняна возбудили уголовное дело. Сам он считает преследование необоснованным и заказным.

Члену обкома КПРФ Чатиняну вменяют невыплату зарплаты работникам завода. Такого рода дела возбуждаются, как правило, при наличии «отягчающих обстоятельств». Например, того, что деньги на зарплату коллектива были, но менеджмент пустил их на другие цели. Что-то такое инкриминируют и Чатиняну. В одном из недавних интервью он прокомментировал происходящее вокруг него и предприятия крайне резко, заявив, что в преддверии осенних выборов руководство области решило зачистить поле от политической оппозиции и «заказало» в том числе его, Чатиняна. И органы дружно взялись этот «заказ» выполнять.

На торце заводоуправления УМЗ-2 в Засвияжье много лет уже висит огромный портрет Иосифа Сталина, которого Наири Чатинян считает своим кумиром. И если сейчас Чатинян расценивает дело против него как произвол, то о каком же его недовольстве может иди речь?

Ведь если директор УМЗ-2 прав, то его дело является, видимо, симптомом возвращения в Россию духа того самого Сталина, которого боготворит Наири и методом которого был как раз стопроцентный произвол. Сталин тоже зачищал своих политических оппонентов, но только не так вегетариански, как это делается сейчас, когда Наири хотят просто посадить. Сталин решал вопрос более кардинально. Либо как с популярным в партии Сергеем Кировым, застреленным в коридоре Смольного в Ленинграде; либо как со Львом Троцким, которого ледоруб достал в Латинской Америке; либо как с начальником сталинской охранки Николаем Ежовым, арестованным и за верную службу расстрелянным в подвалах ЧК; либо как с маршалом Михаилом Тухачевским, разделившим судьбу Ежова; либо как с поэтом Осипом Мандельштамом, умершим в тюрьме; либо как со многими другими, которых Сталин считал помехой своему правлению.

Всех вокруг он втоптал в грязь, всех, от безвестного бойца невидимого фронта до второго лица в государстве Михаила Калинина, пресмыкавшегося перед вождем в то самое время, как жена Калинина скиталась по лагерям. И если Наири Чатинян и его партийный босс Геннадий Зюганов, мечтая о явлении духа Сталина, зовут его не для себя, а для прочих, думая, что уж их-то и их занятых бизнесом близких дух милует, они, думаю, ошибаются. Плохо они этот дух знают. Приди он и вправду, сначала будут перемелены оппозиционеры, потом заказанный Чатинян, потом те, кто заказал его, потом исполнители заказов. Это конвейер, который, однажды запущенный, сам уже не останавливается, и желать с одной стороны прихода духа Сталина, а с другой, чтобы право и правоохранительные органы были честными и справедливыми, как в Европе, дело дохлое. Тут либо то, либо другое. Либо открытая политика и прозрачное судопроизводство, либо зачистки и псевдовыборы, по поводу которых великий Сталин однажды сказал: «Не важно, как проголосуют, важно, как подсчитаем».

Наири Чатиняна, впрочем, невозможно не уважать за его смелость и даже безрассудство. Не знаю подробностей дел на его заводе, но вряд ли он в чем-то всерьез провинился. Разве в том только, что государство, действуя, как слон в посудной лавке, поставило российские предприятия, включая УМЗ-2, в такие условия, в которых работа невозможна, и выбор стоит между закрытием и попытками как-то вывернуться и сохранить производство. Непонятно, правда, ввиду каких перспектив, то есть ради чего его сохранять. Но если Наири Чатинян может комментировать свою историю так, как он ее комментирует, значит, Сталин еще не пришел. Вернее, пришел (признаки-то налицо), но пока еще не весь, хотя кругом уже враги, во вне – внешние, внутри – внутренние, страна в кольце, тучи сгущаются и мрачнеют, и уже рубят лес, и летят уже щепки. Все по заветам Сталина – какие могут быть обиды?