“РУССКАЯ ПЛАНЕТА”. Людмила ИВАШКИНА: «Мы — не музей, а наши книги — не экспонаты»

Фото: Елена Сорокина / «Русская планета»

Ульяновцы могут попасть в позапрошлый век и увидеть книги из личной библиотеки Гончарова и рабочие томики Карамзина.

Отдел редких книг и рукописей совсем не похож на остальные подразделения Ульяновской областной научной библиотеки им. В.И. Ленина. Открываешь дверь — и попадаешь в середину XIX века — в интерьеры Карамзинской общественной библиотеки, открытой в 1848 году. Практически вся мебель подлинная — от стола французской работы в читальном зале до шкафов, в которых хранятся книги и документы. Особый запах старины и времени, который исходит от бумаги и переплетов. О том, что это наши дни, посетителям напоминает компьютер на столе библиотекаря и знак аудиогида на ряде экспонатов. Хотя экспонатами книги этого отдела сложно назвать — они, как и в прежние времена, выдаются читателям для работы в зале.

В так называемой швейцарской комнате нас встречает заведующая отделом Людмила Юрьевна Ивашкина.

– Наша главная функция — сохранить книги и передать их будущим поколениям, а не привлечь читателей. Поэтому те, кто к нам приходят, точно знают, за чем они пришли и что они найдут это именно здесь. То есть наш посетитель целенаправленный. Это в основном преподаватели высшей школы, студенты последних курсов, преимущественно исторических и филологических факультетов, ученые. У нас в читальном зале всего четыре стола, и этого хватает. Правда, мы еще проводим экскурсии, и на них уже приходят не только взрослые, но и школьники младших классов.

– Что показываете им?

– Библиотеку! Она ведь на том же месте и в том же виде, что была в XIX веке. Мы намеренно не называемся музеем, а наши книги — не экспонаты: мы не выдаем их на дом, конечно, но в читальном зале запросто с ними можно поработать! Кстати, и экскурсию начинаем с читального зала, только не с современной его части, а с той, что относится к прошлому времени. Здесь многие вещи подлинные: шкафы, где хранятся книги, портреты Карамзина, Языковых, большой стол французской работы первой четверти XIX века. К сожалению, не дошла до наших дней конторка, но мы ее восстановили. Даже книги расставлены по той схеме, как тогда: богословие отдельно, исторический отдел отдельно и так далее.

– Расскажите о самих изданиях. Что можно найти в отделе редких книг и рукописей?

– Наш фонд насчитывает более 25 тысяч томов, половина из них — то, что составляло основу Карамзинской общественной библиотеки, другая половина поступила в начале прошлого века, когда реквизировали имущество дворян. Плюс были разовые поступления, например, от Академии наук в 30-х годах, от жителей, немного закупили сами в советский период. Все книги расставлены по разделам. Первый — богословие: здесь и Библия, и Евангелие, и сочинения отцов Церкви. Второй и самый большой раздел — историческая литература, она занимает большой двухсекционный шкаф. К нему чаще всего и обращаются наши посетители. Отдельного внимания заслуживает раздел с детскими книгами: раньше ведь в библиотеку детей не записывали, но родители могли взять на дом книгу под залог в пять рублей. В отличие от многих других отделов редких книг у нас есть нотный раздел. Он сформирован благодаря одному из первых симбирских издателей и редакторов Василию Васильевичу Черникову. В свое время этот раздел пользовался большой популярностью — любительницы музыки съезжались со всей губернии. Отдельный шкаф посвящен произведениям симбирян, благо наша земля всегда была плодородной для писателей. Здесь и Аксаков, и Языков, и Минаев. Последний представлен как переводчик: он лично передал в фонд библиотеки три тома «Божественной комедии».

Фото: Елена Сорокина / «Русская планета»

– А какие экземпляры считаются самыми ценными для библиотеки?

– Самое ценное, что у нас есть, — это фонд Карамзинской общественной библиотеки. Он зарегистрирован в Общероссийском своде книжных памятников и зарегистрирован как книжная коллекция федерального уровня. Естественно, есть те экземпляры, которыми мы гордимся больше всего. Это личные коллекции. Например, рабочие книги Николая Михайловича Карамзина: он использовал их, когда писал «Историю государства Российского». Изначально книги историка были переданы его вдовой, но в 1864 году все 22 тома сгорели в пожаре. В 1866-м, когда библиотеку восстановили, семья Карамзиных подарила другие книги, в их числе и рабочие томики Николая Михайловича. Среди них — летописные сборники, сказания иностранцев о России.

Еще одна наша достопримечательность — библиотека Гончарова. В ней — журналы, которые выписывал писатель, в частности, «Современник», «Отечественные записки», книги, подаренные другими авторами — Салтыковым-Щедриным, Островским, литература на английском языке (есть собрание Шекспира), французский словарь, Гете на немецком. В соседнем шкафу находится библиотека Языковых. От самого поэта нам мало что осталось: большая часть книг также сгорела в пожаре, сохранились всего три книги. Но нам были переданы библиотеки его братьев и сестер. Из их семьи, кстати, всегда кто-то был членом общественного комитета библиотеки, а племянник поэта Н.А. Языков даже председательствовал в 70-80-х годах XIX века. В общей сложности Языковы подарили библиотеке около 10 тыс. томов.

– А есть книги, которые подарены не симбирянами?

– Да, конечно. После пожара в 1864 году была объявлена всероссийская подписка — обращались ко всем, кто мог бы помочь библиотеки. Одни давали денег, другие — книгами, но преимущественно до десяти штук. А вот брат московского купца и библиофила Сырейщикова прислал целую коллекцию. Было одно условия — не расставлять книги по разделам, а хранить их все вместе. Мы считаем, что они имели на это право, сам Сырейщиков знал толк в том, что коллекционировал: здесь и много редких изданий, альманахи первой четверти XIX века. Отдельное место в нашем фонде занимают книги, подаренные великими князьями Николаем Александровичем и Александром Александровичем. Романовы вообще часто жертвовали библиотекам, но уникальность нашей коллекции в том, что это томики из личных коллекций. В общей сложности от царской семьи здесь около 400 книг.

– И все эти так называемые личные коллекции хранятся не в читальном зале, а отдельно?

– Мы храним их в зале заседаний комитета — администрации библиотеки, которая работала на общественных началах. Членом комитета выбирали ежегодно, и в него входили далеко не случайные люди, а те, кто был так или иначе связан с просвещением: отец Ленина Илья Николаевич Ульянов, Языков, чувашский просветитель Иван Яковлевич Яковлев. То есть это люди, которые понимали, что такое книга и для чего нужна библиотека. Благодаря им и сохранилась библиотека.

– Есть трудности в процессе сохранения редких книг?

– Нам на самом деле очень повезло — мы практически не переезжали из этого здания. А оно, как видите, не современное. Его не проливало ни разу, не затопляло подвалы. Это идеальное хранилище для книг с постоянной температурой. То есть здание нам как бы помогает в таком непростом процессе, как сохранение редких книг и документов. Кроме того, у нас проходят санитарные дни, когда библиотека закрыта для посетителей. Это не значит, что библиотекари отдыхают. В это время мы проводим работы, направленные на сохранение, например, обеспыливание или консервацию. Наш коллектив сегодня насчитывает всего четыре человека, этого, конечно, мало: представьте только, чтобы описать одну книгу для Общероссийского свода, нужен минимум час! А наш фонд — это не тысяча, и даже не пять тысяч книг, а четверть сотни! Но эта та четверть, которая заслуживает пристального внимания и максимума твоего времени, потому что это — наша история, наше книжное наследие.