01

Отбывая наказание в местах лишения свободы, люди осваивают востребованные профессии – пекаря, тестоведа, станочника деревообрабатывающего станка, специалиста по обслуживанию холодильных установок и другие. Однако оказавшись на свободе, не могут трудоустроиться по специальности. С одной стороны, есть нужда в квалифицированных специалистах, с другой – тех, кто отбывал наказание в местах «не столь отдалённых» на работу не берут. В большинстве случаев бывшие зеки повторно совершают преступления и возвращаются за колючую проволоку с клеймом «рецидивист».

– А что ещё нам остаётся делать? Жить на что-то нужно, – рассуждает Марат, бывший заключённый (имя изменено). – Дайте нам шанс доказать, что можем жить в обществе. Я, например, в колонии освоил технологию хлебопекарного производства. Сейчас много вакансий. Берут с удовольствием, зарплата приличная. Но приходится скрывать, что отбывал наказание. Однако служба безопасности проверяет анкетные данные, и в итоге всё равно оказываешься на улице.

– Я столкнулась с проблемой трудоустройства воочию, – согласная с ним мама бывшего осуждённого. – В нашей семье случилась беда. Сын оказался в тюрьме. Когда он вышел на свободу, три года не мог устроиться на работу. Увольняли без выходного пособия. При этом выплачивали меньше половины обещанной зарплаты, несмотря на то, что план он выполнял на 300%. И это при том, что везде нас брали «по протекции». Я была в отчаянии. Но тут судьба свела нас с уникальным человеком – руководителем центра трудовой адаптации «Свобода» Владимиром Сидоровым. Так мы влились в «Свободу». Сегодня мой сын работает в центре адаптации, помогает осуждённым. Но без финансовой и административной поддержки центру выжить трудно.

 

Надо своим дать заработать в первую очередь

Владимир Сидоров – обычный предприниматель. Его товарищи в начале 2000-х предлагали ему делать бизнес в Китае. Там производство обходится в разы дешевле. Владимир отказался.

Сидоров

– Я считаю, надо своим дать заработать в первую очередь, – говорит Сидоров. – А тут я как раз узнал, что в ИК-2 производят домкраты. Мы стали сотрудничать, но интереса к производству у осуждённых не было. Они ломали оборудование. Ремонтировать начинаешь – вставляют палки в колеса. Я прямо из сил выбился. Постепенно производство развалилось. Потом на «двойке» начальником стал Владимир Доронин, и производство возродилось. Я перенёс всю деятельность на территорию колонии. Мыловаренное оборудование купил, прошёл сертификацию. Тогда действовала внутренняя система заказов между колониями. Сейчас ситуация изменилась, система заказов не работает, производство встало, оборудование простаивает. Потом мы начали выпускать фургоны. Дело пошло, объёмы росли, часть производства перенесли в «четвёрку», где отбывали наказание «второходы». И вдруг я встретил там людей, с которыми познакомился на «двойке». Это было полнейшей неожиданностью. Я думал, они вышил на свободу, начали новую жизнь. Оказалось, что через несколько месяцев после освобождения они снова оказываются за колючей проволокой, только уже с другими сроками. Вот тогда и родилась идея открыть центр трудовой адаптации.

– В России есть подобные центры?

– Наш центр – уникальный, единственный, – отвечает Владимир Владимирович. – Мы помогаем осуждённым и тем, кто уже освободился. Перевоспитание начинается ещё в карантине, когда осужденные стоят перед выбором: идти в блатной барак или в рабочий. Мы убеждаем их выходить на работу. Сегодня в местах лишения свободы работают всего 30% осужденных. Работающие получают минимальную зарплату, при этом сами оплачивает коммунальные услуги, питание, одежду. Люди пашут на совесть, а в итоге получают около тысячи рублей на карточку. Остальные 70% осужденных не работают. Их содержит государство за счёт наших налогов. Вы только представьте: сидит человек десять лет, ничего не делает. Его кормят, поят, одевают. Потом срок закончился, двери открыли – иди! Неужели он пойдет работать? А кушать хочется, одеться надо. Конечно, грабить будет. Когда человек голоден, ему без разницы.

– До вас кто-нибудь пытался сотрудничать с исправительными учреждениями?

– Думаю, да. Мне рассказывали, что первых предпринимателей запугивали, грозили, что с территории колонии не выпустят, не отдадут документы. Со мной такого не было. Хотя начинать было страшновато. В первый раз вошёл на территорию, всё серое, люди унылые, смотрят с подозрением. Потом потихонечку отношение стало меняться. Зато теперь меня тут все знают. Я считаю, от тюрьмы и от сумы никто не застрахован. Если что, я тут сразу производство налажу. Начальники ещё будут обо мне жребий бросать! (смеётся)

– Так вы теперь авторитет?

– Мне осуждённые часто говорили: мы такие сроки отсидели! Я отвечал: я 10 лет работаю с четырьмя колониями. У меня один год за четыре считается. Получается, я провёл за колючей проволокой лет 40.

 

«Открывайте центр срочно!»

– Когда Владимир Доронин стал заместителем начальника УФСИН, он познакомил меня с врип начальника УФСИН России по Ульяновской области Алексеем Нецкиным. Алексею Алексеевичу понравилась эта тема. Он сказал: «Открывайте центр срочно!» И издал приказ, чтобы у нас в каждой колонии было два нештатных сотрудника, которые нам сообщают, кто как работает. Это огромная поддержка.

Доронин

– Проблема социальной реабилитации лиц, освобождающихся из мест лишения свободы, является одним из приоритетных направлений деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы, – говорит Алексей Нецкин. – От этого зависит общественная безопасность в целом. Основа ресоциализации осуждённых закладывается, пока они находятся в исправительных учреждениях. Мы очень рады, что в нашей области появилась ещё одна организация, призванная совместно с УФСИН решать этот архиактуальный вопрос.

Нецкин

– Вы со всеми колониями сотрудничаете?

– По центру – со всеми, а по производству – с четырьмя, – поясняет Сидоров. – Даём осуждённым рекомендации на предприятия, оказываем юридическую помощь, выплачиваем беспроцентные подъёмные на жильё. Потом понемногу высчитываем из заработка. На свадьбу тоже даём подъёмные. Однако сейчас центру, как воздух, нужны заказы. У нас есть литейное оборудование. Мыловаренный цех готов к работе. Мы делаем хоккейные корты. Можем производить дорожные заграждения и автобусные остановки. Нам бы достучаться до города, потому что город может без торгов размещать заказы в колониях, есть соответствующий федеральный закон. Это всем выгодно: и люди работой обеспечены, и заказы обойдутся гораздо дешевле, и уровень преступности значительно снизится. Мы заботимся не только о работе, но и о досуге наших подопечных. Играем в страйкбол, открыли секцию багги. Машины, кстати, делают в «девятке». Гонками на багги уже интересуются не только осуждённые, но и сотрудники УФСИН.

– Мы хотели бы основать поселение за городом, чтобы все бывшие осуждённые могли жить в одном месте, – мечтает Сидоров. – Так и сотрудникам полиции, и УФСИН проще за ними наблюдать. Хотим, чтобы осуждённые построили поселок сами. Пусть занимаются сельским хозяйством. Зачем нам продукты возить из-за границы? 100 человек – это в перспективе 100 семей. И 100 преступлений, которые можно предотвратить.

Елена Огнева

Фото автора