В Ульяновске издана книга «Бог есть любовь» музыкального библиографа и краеведа Владислава Ястребова, в которой в хронологическом порядке собраны интересные сведения из истории симбирской епархии в 19-21 веках, об архиереях, церквях, а также редкие фотографии. Книга основана на дипломной работе священника Ильи Косых о Симбирской епархии. Публикуем одни из её фрагментов:
…

5 де­каб­ря 1936 го­да VIII Все­со­юз­ным чрез­вы­чай­ным съез­дом Со­ве­тов бы­ла при­ня­та Кон­сти­ту­ция СССР, ста­тья 124 ко­то­рой яко­бы га­ран­ти­ро­ва­ла сво­бо­ду «от­прав­ле­ния ре­ли­ги­оз­ных куль­тов». В де­каб­ре 1937 го­да долж­но бы­ло со­сто­ять­ся ещё од­но важ­ное со­бы­тие – вы­бо­ры в Вер­хов­ный Со­вет СССР. А че­рез не­де­лю по­сле этих вы­бо­ров – дру­гое «ра­до­ст­ное» со­бы­тие: два­дца­ти­лет­ний юби­лей ВЧК-ГПУ-ОГ­ПУ-НКВД. На­ча­лись под­го­то­ви­тель­ные ра­бо­ты к вы­бо­рам, ко­то­рые вы­ра­жа­лись в мас­со­вых чи­ст­ках «троц­ки­ст­ских и иных дву­руш­ни­ков».

Дом А. А. Сачкова

На этом фо­не осо­бен­но сим­во­лич­ным вы­гля­де­ло унич­то­же­ние ле­том 1936 го­да (увы, точ­ная да­та не ус­та­нов­ле­на до сих пор!) по­след­не­го ве­ли­че­ст­вен­но­го ук­ра­ше­ния го­ро­да – Тро­иц­ко­го ка­фед­раль­но­го со­бо­ра. Этот со­бор был по­стро­ен пре­иму­ще­ст­вен­но на по­жерт­во­ва­ния гра­ж­дан и был па­мят­ни­ком по­бе­де рус­ской ар­мии в Оте­че­ст­вен­ной вой­не 1812 го­да. Сам им­пе­ра­тор Алек­сандр I (1777-1825) во вре­мя пре­бы­ва­ния в Сим­бир­ске вы­брал ме­сто для за­клад­ки фун­да­мен­та и в 6 ча­сов ут­ра в вос­кре­се­нье 7 сен­тяб­ря 1824 го­да са­мо­лич­но по­ло­жил в его ос­но­ва­ние ка­мень. Кро­ме то­го, храм так­же был сла­вен тем, что в нём мо­ли­лись им­пе­ра­то­ры Алек­сандр II (1818-1881) и Алек­сандр III (1845-1894). В нём же во вре­мя пу­те­ше­ст­вия по Вол­ге про­из­но­сил свои про­по­ве­ди свя­той пра­вед­ный Ио­анн Крон­штадт­ский (1829-1908) и слу­жил бу­ду­щий ве­ли­кий Пат­ри­ар­ший ар­хи­диа­кон Кон­стан­тин Ро­зов (1874-1923).

Со­бор ка­кое-то вре­мя слу­жил ар­хи­во­хра­ни­ли­щем, по­ка 24 мая 1933 го­да в нём не слу­чил­ся по­жар[1]. По офи­ци­аль­ной вер­сии – из-за не­ис­прав­но­сти про­вод­ки, од­на­ко су­ще­ст­ву­ет и дру­гая вер­сия – его по­дожг­ли «доб­ле­ст­ные» ком­со­моль­цы, убив тем са­мым двух зай­цев: бы­ло унич­то­же­но по­дав­ляю­щее боль­шин­ст­во до­ку­мен­тов, ка­саю­щих­ся ис­то­рии до­ре­во­лю­ци­он­но­го го­ро­да-дво­ря­ни­на Сим­бир­ска, а так­же был при­ве­дён в пол­ней­шую не­год­ность сам со­бор – сим­вол по­бе­ды рус­ско­го на­ро­да.

Со­вет­скую власть бо­лее уст­раи­вал не на­род-по­бе­ди­тель, а раб­ский на­род, не знаю­щий сво­ей ис­то­рии, а, сле­до­ва­тель­но, и не пре­тен­дую­щий на бу­ду­щее, та­кое же слав­ное, как и про­шлое. При этом на­до иметь в ви­ду, что Тро­иц­кий со­бор, как, впро­чем, и Ни­ко­ла­ев­ский, был па­мят­ни­ком ар­хи­тек­ту­ры (вхо­дил в чис­ло ар­хи­тек­тур­ных па­мят­ни­ков Уль­я­нов­ской гу­бер­нии, со­стоя­щих на учё­те Му­зей­но­го от­де­ла Глав­нау­ки НКП) и сно­су не под­ле­жал. Бо­лее то­го, на не­од­но­крат­ные прось­бы о сно­се зда­ния, по­сы­лае­мые Уль­я­нов­ским гор­со­ве­том в Мо­ск­ву, об­ра­зо­ван­ный в 1932 го­ду Ме­ж­ду­ве­дом­ст­вен­ный ко­ми­тет по ох­ра­не па­мят­ни­ков ре­во­лю­ции, ис­кус­ст­ва и куль­ту­ры при Пре­зи­диу­ме ВЦИК РСФСР от­ве­чал ка­те­го­ри­че­ским от­ка­зом: «На Ваш за­прос о воз­мож­но­сти слом­ки б. Тро­иц­ко­го со­бо­ра, Ко­ми­тет со­об­ща­ет, что ука­зан­ное зда­ние тре­бу­ет, как вы­со­ко­ху­до­же­ст­вен­ный па­мят­ник, без­ус­лов­но­го со­хра­не­ния и по­то­му не­об­хо­ди­мо при­нять ме­ры к ра­цио­наль­но­му ис­поль­зо­ва­нию это­го зда­ния при об­нов­ле­нии го­ро­да под куль­тур­но-про­све­ти­тель­ное уч­ре­ж­де­ние с со­хра­не­ни­ем внеш­не­го об­ли­ка. № 22 от 17 ап­ре­ля 1936 го­да. Пред­се­да­тель Ко­ми­те­та – /Фе­ликс Кон/. Уч. Сек­ре­тарь – /Ива­нов/». Од­на­ко Пред­се­да­тель Уль­я­нов­ско­го Гор­со­ве­та был на­стой­чив: «28 ап­ре­ля 1936 го­да. Быв­ший лет­ний ка­фед­раль­ный со­бор в 1932 г.[2] был силь­но по­вре­ж­дён по­жа­ром, при ко­то­ром со­рва­на кров­ля и унич­то­же­ны ог­нём все де­ре­вян­ные час­ти строе­ния, о чём Вам свое­вре­мен­но со­об­ща­лось. За от­сут­ст­ви­ем средств хо­тя бы для ра­бот по кон­сер­ва­ции, не го­во­ря уже о рес­тав­ра­ции, даль­ней­шее со­хра­не­ние раз­ру­шаю­ще­го­ся зда­ния яв­ля­лось в ус­ло­ви­ях Уль­я­нов­ска де­лом не­по­силь­ным. Со­гла­сие на снос со­бо­ра бы­ло да­но ещё в ми­нув­шем го­ду от­но­ше­ни­ем № 22 от 3 ию­ня 1935 г., в ко­то­ром бы­ло ука­за­но, что Ко­ми­тет не воз­ра­жа­ет про­тив сно­са зда­ния при ус­ло­вии фо­то­фик­са­ции его с по­сле­дую­щей пе­ре­да­чей сним­ков Все­со­юз­ной Ака­де­мии Ар­хи­тек­ту­ры. Пред­се­да­тель Гор­со­ве­та <…> Нач. Гор­ком­хо­за …». И те­перь, ко­гда со­бор сго­рел, а вос­ста­но­вить его уже не пред­став­ля­лось воз­мож­ным по фи­нан­со­вым при­чи­нам, та­кое раз­ре­ше­ние бы­ло по­лу­че­но.

Что ка­са­ет­ся «под­го­тов­ки» к вы­бо­рам в Вер­хов­ный Со­вет, то она шла безу­преч­но. «Трой­ки» ка­ж­дый день вы­но­си­ли смерт­ные при­го­во­ры. В «трой­ку» вхо­ди­ли: сек­ре­тарь об­ко­ма, про­ку­рор об­лас­ти и на­чаль­ник УНКВД. По­сле «троек» дей­ст­во­вал Го­род­ской от­дел НКВД, в обя­зан­но­сти ко­то­ро­го вхо­ди­ли: арест, тай­ное ис­пол­не­ние при­го­во­ра и тай­ное за­хо­ро­не­ние уби­тых.

До но­яб­ря 1937 го­да на­чаль­ни­ком Уль­я­нов­ско­го ГО УНКВД был Ко­ро­би­цин, а с но­яб­ря 1937 го­да по июнь 1938 го­да – Н. Ф. Ан­д­ро­нов.

 

Ко вто­рой по­ло­ви­не 1937 го­да НКВД, го­во­ря сло­ва­ми В. И. Ле­ни­на, «ко­кет­ни­ча­нье с бо­жень­кой» на­дое­ло. Управ­ле­ни­ем НКВД был ут­вер­ждён «план», со­глас­но ко­то­ро­му на тер­ри­то­рии Куй­бы­шев­ской об­лас­ти (вме­сте с Уль­я­нов­ским рай­оном) пред­пи­сы­ва­лось рас­стре­лять 1000 че­ло­век, а 4000 че­ло­век сле­до­ва­ло осу­дить на дли­тель­ные сро­ки за­клю­че­ния. Од­на­ко «план» был не­сколь­ко пе­ре­вы­пол­нен. На тер­ри­то­рии толь­ко Уль­я­нов­ско­го рай­она за один год бы­ло рас­стре­ля­но бо­лее 1500 че­ло­век, а ре­прес­си­ро­ва­но бо­лее 8000 че­ло­век.

Со­глас­но всё то­му же «пла­ну» Куй­бы­шев­ско­го УНКВД, все пра­во­слав­ные всех су­ще­ст­вую­щих на тот мо­мент те­че­ний, все ста­ро­об­ряд­цы и сек­тан­ты бы­ли объ­е­ди­не­ны в од­ну груп­пу – не­кую «цер­ков­но-мо­нар­хи­че­скую, фа­ши­ст­ско-пов­стан­че­скую контр­ре­во­лю­ци­он­ную ор­га­ни­за­цию». Гла­вой этой ор­га­ни­за­ции был объ­яв­лен Куй­бы­шев­ский ар­хи­епи­скоп Ири­ней (Шуль­мин). Эта «опе­ра­ция» го­то­ви­лась тща­тель­но и за­ра­нее. За всех «дей­ст­вую­щих лиц» бы­ли со­став­ле­ны по­ка­за­ния – их бу­ду­щие «при­зна­ния». Сна­ча­ла аре­сто­ва­ли ар­хи­епи­ско­па Ири­нея. В Уль­я­нов­ске пер­вым был аре­сто­ван об­нов­лен­че­ский ар­хи­епи­скоп Ио­анн (Ни­коль­ский), по­том – гри­го­ри­ан­ские ар­хие­реи – ми­тро­по­лит Ио­ан­ни­кий (Со­ко­лов­ский) и ар­хи­епи­скоп Фео­до­сий (Гри­го­ро­вич-Бо­ри­сов), а за­тем – вер­нув­ший­ся из за­клю­че­ния быв­ший уль­я­нов­ский епи­скоп Пат­ри­ар­шей Церк­ви Мит­ро­фан (Гри­нёв). В Ме­ле­кес­се бы­ли аре­сто­ва­ны Вла­ди­мир (Горь­ков­ский) и на­хо­див­ший­ся там же в ссыл­ке епи­скоп Ве­ниа­мин (в ми­ру Алек­сандр Ва­силь­е­вич Тро­иц­кий, 1901-1938), а в Кар­су­не – на­хо­див­ший­ся там на по­кое епи­скоп от ВВЦС Ири­нарх (Пав­лов) (?-1937).

Все эти аре­сты увен­ча­лись на­стоя­щей бой­ней.

В 1937 го­ду в Уль­я­нов­ске по об­ви­не­нию в уча­стии в этой «фа­ши­ст­ско-пов­стан­че­ской» ор­га­ни­за­ции бы­ло рас­стре­ля­но шесть ар­хие­ре­ев, 126 свя­щен­ни­ков, 30 мо­на­ше­ст­вую­щих (в ос­нов­ном пре­ста­ре­лых мо­на­хинь) и 60 ми­рян. В конц­ла­ге­ря сро­ком на де­сять лет от­пра­ви­лись 23 свя­щен­ни­ка, пять мо­на­ше­ст­вую­щих и 99 ми­рян, а сро­ком на во­семь лет – один ар­хие­рей, 11 свя­щен­ни­ков и 19 ми­рян. Ни­кто из этих лю­дей из конц­ла­ге­рей не вер­нул­ся. По раз­ным «цер­ков­ным» де­лам бы­ло ре­прес­си­ро­ва­но поч­ти 400 пра­во­слав­ных ве­рую­щих, все­го за два дня – 17 и 18 фев­ра­ля 1938 го­да – в под­ва­ле Уль­я­нов­ско­го гор­от­де­ла НКВД бы­ло рас­стре­ля­но бо­лее 100 че­ло­век.

Уль­я­нов­ская епар­хия, хоть и не­офи­ци­аль­но, про­сто пре­кра­ти­ла своё су­ще­ст­во­ва­ние. По­сле это­го вплоть до 1941 го­да в епар­хии не бы­ло ни од­но­го ар­хие­рея, ни «об­нов­лен­че­ско­го», ни «гри­го­ри­ан­ско­го», ни «сер­ги­ев­ско­го».

 

А кро­ва­вая бой­ня про­дол­жа­лась.

 

В особ­ня­ке, не­ко­гда при­над­ле­жав­шем в т. ч. дво­ря­нам Юр­ло­вым, ещё в по­сле­ре­во­лю­ци­он­ные го­ды обос­но­ва­лись че­ки­сты. Те­перь же они по­лу­чи­ли пря­мое ука­за­ние уст­ро­ить там на­стоя­щую кро­ва­вую мя­со­руб­ку.

4 ав­гу­ста 1937 го­да на­чаль­ник Уль­я­нов­ско­го гор­от­де­ла НКВД ка­пи­тан гос­безо­пас­но­сти Ко­ро­би­цин по­лу­чил от на­чаль­ни­ка УНКВД по Куй­бы­шев­ской об­лас­ти стар­ше­го май­о­ра гос. безо­пас­но­сти По­па­шен­ко пись­мо с гри­фом «Со­вер­шен­но сек­рет­но». В нём пред­пи­сы­ва­лось «… 1) Не­мед­лен­но при­спо­со­бить со­от­вет­ст­вую­щее по­ме­ще­ние в зда­нии НКВД (же­ла­тель­но под­валь­ное), при­год­ное под спец­ка­ме­ру для вы­пол­не­ния при­го­во­ров о рас­стре­ле. 2) Вы­зов из тюрь­мы осу­ж­дён­ных к выс­шей ме­ре на­ка­за­ния про­из­во­дить днём, на ос­но­ве пись­мен­но­го тре­бо­ва­ния за под­пи­сью на­чаль­ни­ка ор­га­на НКВД с ука­за­ни­ем – “для на­прав­ле­ния спец­кон­во­ем в управ­ле­ние НКВД”. 3) Ис­пол­не­ние при­го­во­ра – рас­стрел про­из­во­дить но­чью <…> 4) По­сле вы­пол­не­ния при­го­во­ра тру­пы долж­ны быть вы­ве­зе­ны к за­ра­нее при­го­тов­лен­ной яме, тща­тель­но за­ры­ты и ямы за­мас­ки­ро­ва­ны <…> 6) Под Ва­шу лич­ную от­вет­ст­вен­ность долж­на быть обес­пе­че­на пол­ная кон­спи­ра­ция мес­та, вре­ме­ни, а так­же тех­ни­ка ис­пол­не­ния при­го­во­ров о выс­шей ме­ре на­ка­за­ния.7) Не­мед­лен­но, по по­лу­че­нии на­стоя­щей ди­рек­ти­вы, пред­ставь­те пер­со­наль­ный спи­сок ра­бот­ни­ков УГВ[3], ко­то­рые Ва­ми до­пус­ка­ют­ся к вы­пол­не­нию при­го­во­ров о выс­шей ме­ре на­ка­за­ния. Крас­но­ар­мей­цев и ря­до­вой ми­ли­цей­ский со­став не до­пус­кать».

Часть уби­тых за­ка­пы­ва­ли здесь же – в са­ду при особ­ня­ке[4]. Но бо́льшую часть вы­во­зи­ли по но­чам и хо­ро­ни­ли в са­мых раз­ных рай­онах го­ро­да: в не­по­сред­ст­вен­ной бли­зо­сти от боль­нич­но­го клад­би­ща в рай­оне Стри­жо­ва ов­ра­га[5], на тер­ри­то­рии, впо­след­ст­вии за­то­п­лен­ной Куй­бы­шев­ским во­до­хра­ни­ли­щем, в Репь­ё­вом ов­ра­ге, иду­щем от бе­ре­га Вол­ги в сто­ро­ну Вин­нов­ской ро­щи, в не­оп­ре­де­лён­ном мес­те на бе­ре­гу Свия­ги в рай­оне Бу­ты­рок[6], в ду­бо­вой ро­ще По­сёл­ка име­ни Ка­рам­зи­на, в юж­ной час­ти го­ро­да ря­дом с Мо­тор­ным за­во­дом…

В рас­по­ря­же­нии па­ла­чей бы­ла гру­зо­вая ма­ши­на. Но по­сле пер­вых дней мас­со­вых рас­стре­лов тру­пы ста­ли пе­ре­во­зить так­же и на про­стых те­ле­гах, а бли­же к зи­ме – и на са­нях. «К кон­цу 1937 го­да в Уль­я­нов­ске бы­ло рас­стре­ля­но 347 че­ло­век, при­чём бо́льшая часть (217 че­ло­век) – в де­каб­ре. При этом толь­ко за один день 30 де­каб­ря в за­стен­ках НКВД по­гиб­ло 90 че­ло­век. Объ­яс­ня­ет­ся это про­сто – ме­ст­ные че­ки­сты ста­ра­лись уло­жить­ся до кон­ца го­да, что­бы вы­слу­жить­ся пе­ред об­ла­ст­ным на­чаль­ст­вом».

Уль­я­нов­ски­ми па­ла­ча­ми бы­ли: на­чаль­ник гор­от­де­ла НКВД Ко­ро­би­цин, опер­упол­но­мо­чен­ный 4-го от­де­ла НКВД П. К. Фи­ли­хин, ко­ман­дир взво­да на­руж­ной служ­бы ми­ли­ции Ка­лаш­ни­ков, ко­мен­дант гор­от­де­ла НКВД М. П. Ро­ма­нов и на­чаль­ник от­де­ла ми­ли­ции Но­вич­ков.

Сто­ит от­ме­тить, что все рас­стре­лы че­ки­сты пред­ва­ря­ли жут­ки­ми пьян­ка­ми, рас­пи­вая спирт, ку­п­лен­ный на ото­бран­ные у сво­их жертв день­ги. При­чём пи­ли они, по их соб­ст­вен­ным при­зна­ни­ям, не для то­го, что­бы за­глу­шить го­лос со­вес­ти, а для то­го, что­бы при убор­ке гру­ды тру­пов их не вы­рва­ло.

В 1937 го­ду Уль­я­нов­ской епар­хии прак­ти­че­ски не ста­ло. В го­ро­де ещё дей­ст­во­ва­ло два хра­ма, ко­то­рые, впро­чем, уже к 1940 го­ду так­же бы­ли за­кры­ты. Ду­хо­вен­ст­ва же, да­же «бро­дя­че­го», поч­ти не ос­та­лось.

 

     [1] С учётом того, что разные источники называют разные даты пожара, можно считать, что точная и достоверная дата этого трагического события не установлена до сих пор.

     [2] Так в оригинале. Хотя, как уже упоминалось выше, встречаются разные годы этого трагического происшествия, включая и 1933, и 1935 годы.

     [3] Так в оригинале. Правильно: УГБ – Управление государственной безопасности.

     [4] Интересна дальнейшая история страшного особняка Юрловых. В 1940-х годах подвалы-спецкамеры были заложены кирпичными стенами, а копать что-либо на территории управления категорически воспрещалось. В 1954 году НКВД выехал из особняка, и он пустовал под охраной вплоть до 1960-х годов, когда и был отдан под гостиницу Обкому КПСС. Бытует версия, что в этом здании во время своего визита в Ульяновск останавливался Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв (1894-1971). Эта версия не соответствует действительности, т. к. Н. С. Хрущёв никогда не был в Ульяновске с визитом. В 1992 году здание, совершенно неожиданно и по непонятным причинам, было передано… Ульяновской епархии для размещения в нём Епархиального управления. Современный адрес: г. Ульяновск, ул. Льва Толстого, 73.

     [5] Стрижов овраг (иногда встречается как Стрижев овраг или Стрижевой овраг) находится в районе современных улиц Сенгилеевской, Карамзинской и 2-го пер. Кирова.

     [6] Бутырки – обиходное название места, расположенного в районе старого Центрального городского кладбища (адрес: Ульяновск, ул. Карла Маркса, 54), недалеко от нынешнего моста через Свиягу «в конце» ул. Карла Маркса.