Артур Таниев
Несколько лет назад один из советников главы города, которым была Марина Беспалова, убеждал ее во вреде покрытия городских зданий новомодным и с иностранным названием «сайдинг» материалом. Но сайдинг продолжает наступление, придя и в центр Ульяновска.

Уже с месяц работы по «одеванию» этим покровом идут на двухэтажке во дворе дома №15 по улице Минаева. Двухэтажка очень старая, возможно, даже аварийная или предаварийная, хотя стоит, вроде, прямо и трещин в стенах снаружи не видно. То есть в чем смысл закрытия ее сайдингом, непонятно. Если она аварийная, то ее не закрывать нужно, а расселять, и маскировка является в данном случае, во-первых, пылью в глаза, а во-вторых, уловкой и освоением кем-то средств на этом сайдинге. Если же дом крепкий, то еще хлеще.

Я думаю, что сайдинг вреден прежде всего тем, что в сырую погоду стены дома под ним не будут высыхать и их покроет в конце концов грибок и вообще гниль. Не для нашего климата все эти прибамбасы. Когда-то в погоне за красотой бревенчатые дома стали обшивать у нас струганным тесом, который потом те, у кого были деньги, покрывали краской. Это действительно красиво, дома получаются нарядными и веселыми. Но в ущерб долговечности. Присказка «Красота требует жертв» относится к этому напрямую – сруб обшитых домов лет через 50 сгнивает.

В то же время на нашей улице я помню бревенчатую избу, в которой жила старушка, в ней когда-то и родившаяся. Была она младшей среди братьев и сестер и умерла в 86 лет. Бревна потемнели, где-то потрескались, но были по-прежнему здоровыми, и изба после ее смерти осталась стоять пустой. Дому этому было не меньше 100 лет, но он даже не покосился. Кроме сырости, для той же двухэтажки угрозой под сайдингом будут еще и крысы: между стеной и покрытием по всему периметру – пустота.

И есть в этом фальшивом прихорашивании, на мой взгляд, что-то зыбкое и пошлое. Как в прорезиновых фигурах, наставленных по центру Ульяновска и имитирующих монументальную скульптуру: «мальчик, торгующий газетами» – на углу улиц Ленина и Матросова; «художник» – у Рериховского центра; «фотограф» – у Музея фотографии; «семья» – на перекрестке улиц Ленина и Железной дивизии», «городовой» – у Музея пожарной охраны; «крестьянка» – у Мелочной лавки и так далее. Эта «одноразовость» стала уже характерной приметой времени, когда «хозяева жизни» сколачивают себе состояния, забавляя общество при этом муляжами.

Впрочем, и муляжи являются, видимо, частью процесса чьего-то обогащения. Имитаторы скульптур стоят сотни тысяч рублей за штуку, но кто-то же формирует заказы на их изготовление. Заказы, понятно, в интересах изготовителя, и за такие услуги принято благодарить, ведь откуда изготовителю где-нибудь в Омске или Томске знать, что Ульяновску позарез нужна дорогостоящая кукла под «городового» или под «крестьянку на скамейке». Это ему подсказывают люди из нашего же города. Так же и с двухэтажкой. За чей бы счет ее «одевание» в сайдинг ни производилось, это дорогое удовольствие и это тоже заказы – производителю сайдинга и подрядчику, а заказ красен, как известно, платежом. А уж что ждет жильцов, грибок или крысы, под этой красивой оберткой – дело десятое.