Ульяновская область может стать 18-м регионом, где построят крематорий. Но не превратится ли кремация в новый теневой бизнес? И так уж ли нужен крематорий нашему региону? «Молодежка» искала ответы на эти вопросы.
Негде хоронить
Если раньше о крематории в Ульяновске лишь говорили и спорили, то в середине февраля прошло специальное совещание по этому вопросу с участием инвесторов, представителей власти и работников похоронного бизнеса.
Всё свели к тому, что в областном центре негде хоронить. Хотя, казалось бы, столько вокруг пустует земли.
— Не всё так просто. Нужны земли особого назначения, где, собственно, и находятся кладбища, — сказал гендиректор АНО «Агентство передовых инициатив, технологий, проектов» Сергей Галант. — А их практически нет.
Да и с кладбищами проблемы. Ишеевское в четыре раза больше нормы — почти 150 га. На Заволжском мест для захоронения осталось максимум на полтора года. А в регионе ежегодно умирает более 19 тысяч человек.
— В Ульяновске потребность в крематории назрела давно, — уверен Галант. — Есть инвесторы, готовые вложиться в это дело. Свои советы высказали экологи и архитекторы. Кстати, в России крематории работают только в 17 регионах.
Местный крематорий планируется построить на территории Архангельского (Заволжского) кладбища. Там же будет колумбарий. Свои колумбарии появятся и на территориях других кладбищ области. В планах создать семейные склепы, где можно будет в специальной вазе хранить до 8 урн с прахом. Но могильные захоронения останутся.
— Проект строительства экологически безопасного крематория (по евростандарту) готов, — сказал гендиректор ООО «Ульяновский городской крематорий» Сергей Шиплов. — Запуск ульяновского крематория может состояться уже в конце 2017 года.
Инвесторы собираются закупить чешское оборудование для кремации. В общем, всё будет по последнему слову техники.
Дешевые похороны
Вопрос с оплатой огненных услуг пока не рассматривается. Хотя в интернете появилась информация о том, что за кремацию усопшего надо будет выложить до 17 500 рублей.
— Крематорий будет частным, соответственно, цены станут определять предприниматели, — сказал руководитель МБУ «Городская специализированная похоронная служба г. Ульяновска» Владислав Горничнов. — Но, скорее всего, тарифы будут согласовываться с городской властью. Будут и так называемые социальные услуги.
Кстати, кремация в Москве стоит от 5 тыс. руб, и это самый дешевый способ похоронить человека. Урна — от 2 тыс. руб, место в колумбарии — 700 руб. Хотя на Ваганьковском кладбище за нишу в колумбарии попросят от 45 тыс. руб. Все ниши в колумбариях сдаются в аренду примерно за 300 руб в месяц.
— На цену будет влиять и сам ритуал, то есть то, как родные захотят проститься с близким. Например, с музыкой, венками. Многие хотят, чтобы их прах развеяли, скажем, над Волгой, как это, например, завещала известная балерина Майя Плисецкая, — говорит Галант. — Есть даже услуга развеять прах в космосе. А всё это стоит денег. Вот и может получиться приличная сумма.
Хотят ли ульяновцы, чтобы их кремировали после смерти, — вопрос больше философский. Даже в разных религиях нет единого мнения.
— Разные церкви по-разному относятся к кремации. Русская зарубежная и Греческая Церкви однозначно осуждают. Русская же Церковь относится со снисхождением, напоминая, однако, о том, что лучше сохранить традиционный способ погребения в земле, — сказал иеромонах Филарет (Кузьмин), секретарь архиерейского совета Симбирской митрополии.
Кстати, в городской похоронной службе нам сообщили, что примерно 30—40% ульяновцев высказываются за кремацию.
— В любом случае люди должны иметь альтернативу: либо тело усопшего придать земле, либо кремировать, — считает Горничнов.
В крематории
Что из себя представляет крематорий? Ульяновская журналистка Анна Рачинская работала в московской газете и по заданию редакции побывала в старом Николо-Архангельском крематории. Вот что она рассказала.
«Это мрачное здание из красного кирпича с длинными узкими трубами на крыше. Я зашла с черного входа. Дверь оказалась открытой. Спускалась, не зная куда, по какой-то лестнице, которая была будто припорошена снегом. Только потом поняла, что это не снег, а пепел от человеческих костей. Когда вошла в крематорий, оторопела. Передо мной был серый коридор, посередине которого стоял десяток печей четырехметровой высоты. Всё пространство помещения заполнял гул: печи работали и исторгали жуткий запах. И вокруг ни одной человеческой души. Возле каждой печи на полу – небольшой железный ящик с костями. Я обошла ряд с другой стороны и застыла на месте: передо мной на длинном металлическом стеллаже лежал целый ряд гробов с телами. «Ждут своей очереди!» — сказал работник крематория. Именно он в эту смену отправлял в адскую печь гробы с усопшими. После «печник» поведал о процессе кремации: «После сигнала о готовности печь открываем с другой стороны и выгребаем кочергой остатки костей. Мы их мелем в специальной мельнице и рассыпаем по урнам.
За мельницу отвечал отдельный сотрудник. Я зашла к нему в отсек: без защитной марли на лице он долбил железной палкой кости, лежащие в металлическом “подносе”. На столе перед ним несколько десятков однотипных пластиковых урн, похожих на цилиндры. Они-то, наполненные прахом усопшего, и выдаются родственникам.
Я поинтересовалась: «Как вы не путаете, где и чьи останки? Разве они не могут перемешаться с другими?». «Нет. Исключено», — ответил он.
А вот другие работники крематория ответили иначе: «Печь — это большой конвейер. С одной стороны в нее вставляется гроб, с другой — обычной длинной кочергой вычищаются со дна обгоревшие останки и пепел. Само собой, что частенько прах людей смешивается».
Нет тела — нет дела
Крематорий для области — дело новое, поэтому остается масса вопросов, например, не получим ли мы новый криминальный бизнес? В топку за деньги можно будет запросто упрятать опальный труп. А как говорится: нет тела — нет дела.
— Полиция не просто так работает, — сказал руководитель пресс-службы областного УМВД Алексей Рыжов. — Когда в регионе появляется что-то подобное, то оперативные службы будут учитывать все аспекты и держать всё на контроле.
Не всё пока понятно и по организации огненного погребения. Да и как уживутся рядом с крематорием разрастающийся коттеджный поселок (буквально в 500 метрах от кладбища) и элитное Архангельское? Да и не специально ли под неких инвесторов создается искусственный дефицит земли под захоронения и нам навязывают идею, что крематорий — единственный выход для всех?
Арсений КОРОЛЕВ