В начале апреля жители Инзы обратили внимание на отсутствие скульптуры пионеров возле здания железнодорожной школы, которую установили в сквере сразу после открытия образовательного учреждения. Местные выяснили, что монумент увезли с подачи уполномоченного по правам ребенка в Инзенском районе Валентины Зайченковой.  Судя по диалогу, который пресс-центр местного отделения КПРФ записал  с Зайченковой, последняя без оформления каких-либо документов, на устной договоренности отдала скульптуру в соседний Карсун Евгению Ялову – гендиректору кондитерской фабрики «Семёновна» и по совместительству одного из зарегистрировавшихся участников интернет-аукциона «Мешок». Чиновница заверяет: Ялов всего лишь захотел сделать себе копию скульптуры.

В сообщении от инзенцев говорится следующее:

“8 апреля, гуляя по скверу возле бывшей 19 школы, многие жители г. Инза были шокированы отсутствием на привычном месте памятника детства. Монумента пионерам, установленном практически сразу, после открытия железнодорожной школы.Взволновалась общественность, была привлечена полиция, допрошены работники близлежащих учреждений. Выяснилось что, поправ законы совести и надругавшись над единственным символом детства в городе Инза, уполномоченный по правам ребенка в Инзенском районе продала эту реликвию богатым людям из соседнего муниципального образования. Благодаря неравнодушным людям города Инзы и оперативным действиям сотрудников полиции, памятник был возвращен на привычное место. Спасибо всем кто откликнулся на эту беду и принял меры по предотвращению кощунства. Однако, общественность обеспокоена судьбой своего достояния и хочет быть уверенной, что подобное не повторится. P.S.: Уполномоченный по правам ребенка в Инзенском районе, продолжает, после случившегося, исполнять свои обязанности”.

С уполномоченной по правам ребенка Зайченковой связался пресс-центр местного отделения КПРФ. Судя из содержания диалога, последняя на устной договоренности отдала скульптуру карсунскому бизнесмену Евгению Ялову – генеральному директору кондитерской фабрики «Семёновна». Якобы тот захотел сделать копию монумента, заодно Зайченкова попросила его провести реставрацию скульптуры, так как у неё на это нет средств.

Приводим запись интервью с Зайченковой:

– Вот у Вас там стоял памятник пионерам, временно он куда-то подевался…
– Никуда не подевался! Здесь у нас.
– Ну, понятно, что его обратно привезли. А Вам известно, куда он…?
– Куда? Никуда, абсолютно будет у нас. Мы его туда возили… Чего только не говорят и всё… Его просили у меня туда, чтобы его немножко, значит, сделать. (Начала говорить о плохом техническом состоянии памятника и об опасности повреждения его деталями людей)… Их (пионеров, запечатленных в памятнике, прим. ред.) надо сделать, чтобы не падали они… И поэтому увезли его туда и там они говорят, мы посмотрим, нам понравилось, что у вас очень хорошие, мы, говорят, посмотрим и для себя тоже попробуем также сделать.
А куда возили-то хоть?
В Карсун возили… Я говорю, ладно. В субботу они приехали, увезли это туда, а в понедельник все начали тут говорить, что я их продал. Я говорю, господи, да что это вы такое… И я тогда сразу им позвонила.
– А кто брал-то хоть?
– Чего?
– Ну, кто памятник увозил?
– Ну, мужчина, брал. Мужчина.
– Он какую хоть должность-то занимает?
– Должность он занимает…ой, как он это называется… Сейчас я Вам это скажу. Ну, в общем, короче, я им сразу туда позвонила и сказала: «Ничего не делайте, раз такое у меня там говорят в этом плане. В каком состоянии они у нас были, так пусть и останутся». Я приеду и заберу это всё. Приехала, забрала и привезла сюда»…
-…Так эти люди какое отношение к памятнику имели? Они реставрацией занимаются или что?
– Никто абсолютно, кроме нас!
– Нет, люди, которые увозили его в Карсун, они какое отношение к памятнику имеют?
– Да не к памятнику. Это я просто их попросила.
– Вы их попросили увести в Карсун?
– Да.
– Для чего? Я не понял.
– Ну, чтобы они посмотрели сколько будет стоить. У нас сейчас денег нет. И поэтому я говорю, вы посмотрите всё.
– А они на месте не могли посмотреть? Обязательно памятник увозить нужно?
– Ну, который приезжал – он не специалист был. Это я его просто попросила.
– А куда он его увез-то?
– В Карсун.
– В какое-то учреждение, фирму?
– Нет, даже не знаю.
– А человек кто такой?
– Сейчас я Вам даже фамилию его скажу – Ялов Евгений Викторович.
– Кто он такой?
– Он сказал, что он свободный художник. Для музея Карсуна.
– То есть он на бесплатной основе взял?
– Да! (Снова начала рассказывать о плохом состоянии памятника)… У нас и в прошлом году денег не было и в этом году не было. Поэтому я немножко захотела, ну надо всё-таки сделать это всё. Вот таким вот образом… В субботу тогда увезли… а во вторник утром поехала и сразу привезла. А сейчас со всеми переговариваем, ну у кого можно какие денежки есть, чтобы всё сделать, чтобы было всё хорошее и опять поставить.
– Так я не понял, его на оценку брали в Карсун, чтобы оценить как его ремонтировать?
– Нет. Брали, чтобы посмотреть, как изготовить для себя такой же. Им очень понравилось, то, что у нас вот это. Им очень понравилось. И мы говорит, посмотрим, привезём, покажем специалистам как чего можно сделать. Потому что они очень тяжёлые…
– Вопрос такой, а Вы у этого человека, художника как Вы выразились, документы хоть смотрели, он имеет какое-то отношение к музею?
– Нет, это я не смотрела. Я единственное просила, чтобы действительно сделали нам.
– Я правильно понимаю, что Вы доверились человеку, который к Вам пришел первый раз?
– Да, да. Я предварительно еще туда позвонила, говорю, что это за человек? Можно ему отдать?
– Куда звонили-то?
– Ну, в Карсун позвонила. Я в Карсуне многих там знаю.
– В Карсун конкретно куда?
– Ну, знающих. Которые у меня есть. Есть девочки, есть мальчики.
– Девочки и мальчики знающие?
– Ну, я имею ввиду, которых я знаю. И они сказали, что этот человек небольно плохой. Так что можете. Можно ему отдать? Они говорят – можно. А если крайности получатся? Они говорят, не должно ничего получится.
– И Вы под честное слово отдали памятник?
– Не отдала я ничего! Я отдала им только посмотреть, чтобы они заодно сказали, сколько будет стоить, если они там сделают нам. Вот и всё. Потому что я говорю у нас нет денег-то.
– Так они реставрацию собирались делать или себе копию делать собирались?
– Они хотели сделать для себя такой же, посмотреть на них.
– Что они для вас должны были посмотреть?
– Они должны были посмотреть, как у нас это сделано и чтобы там он увёз к специалистам, которые бы посмотрели можно там сделать им или нельзя сделать. А нам они хотели всё-таки отремонтировать это и привезти.
– Вам они все-таки хотели отремонтировать?
– Да, я им сказала: «можете отремонтировать?». Они сказали, «да, конечно, попробуем это сделать». Только единственное, если скажете, что очень дорого будет, то я его всё-таки назад увезу от вас. Но они и не смотрели ничего, потому что тут начали против меня, что только на сайте я не читала. И сразу же позвонила, говорю, ничего не делайте, абсолютно ничего. Чтобы все видели, в каком состоянии у меня это было, я чтобы в этом состоянии, чтобы вернула. А здесь будем делать тогда. Если найдем руководителей, которые могут дать нам немножко денег.
– Значит, я правильно понял: Вы отдали этому человеку для того, чтобы он сделал копию себе и для того, чтобы посмотреть, сколько будет стоить реставрация этого памятника. Правильно я понял?
– Ну…скорее всего так они вот попросили. Да. Но самое главное, я им однозначно не хотела отдавать. Однозначно.
– Я вам даже больше скажу, это немножечко странно, что Вы так доверились людям-то.
– Ну а почему странно-то? Я позвонила туда, узнала, что этот человек неплохой.
– Он к музею отношение имеет?
– Я не знаю. Конкретно всё о нём я, конечно, не знаю.

Отметим, что на сегодняшний день, не без помощи общественности и полиции, скульптура возвращена на место.