ВОЕВАЛ ГЕРОЙСКИ, РАБОТАЛ ПО СОВЕСТИ, ЖИЛ ЧЕСТНО, ЧТО И ДРУГИМ НАКАЗЫВАЛ. В ЭТИ СТРОКИ ВМЕСТИЛАСЬ ВСЯ ДОЛГАЯ ЖИЗНЬ ФРОНТОВИКА И ТРУЖЕНИКА АЛЕКСАНДРА АЛЕКСЕЕВИЧА ЧЕРНЯЕВА. В МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДЕНЬ ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ О НЕМ НАШ РАССКАЗ.

Это же сколько лет минуло: восьмой десяток лет пошел, как отгремела Великая Отечественная война. А поди же ты, не отпускает. Вспомнишь, особенно на День Победы, и как минометный осколок в сердце впивается. Одногодков на полях той войны осталось, боевых товарищей – не счесть. Да и как ее, треклятую, забудешь: под Курском в аду побывал, под Уманью чуть было не сложил голову, в Дунае под Будапештом тонул, его убивали, он убивал.

Колесо памяти крутится, не дает заснуть, и плывет перед глазами собственная жизнь как на экране, вся, без остатка. Довоенное село жило небогато, даже бедно. Но каким же беззаботным и счастливым было детство в родной Прислони-хе! За огородом речка и вплотную к ней огромный лес, а там все незнакомое и страшно интересное, а еще грибы и ягоды. Перед окнами -широкие поля, а на них хлеб колосится и можно тайком в колхозный огород за стручками залезть или на бахчу за огурцами … Только кончилось детство быстро. Нынче ребятня, да что там, молодежь, не торопится взрослеть. А тогда, в 30-е, все было иначе. Азбуку жизни начинали постигать рано. Не от хорошей жизни, больше от нужды. Вот и отец стал брать 12-летнего Саньку в лес: какой-никакой, а помощник. Незаметно подошло время, когда парнишка подрос и пришло ему время определяться с профессией. Поступил он в соседнем поселке Языково на текстильно-швейный комбинат. Изучил слесарное дело, благо был всегда тошным, терпеливым и старательным. Потом выучился на помощника мастера. Казалось бы, самое время учиться дальше, работать, расти в своем деле, одним словом – жить. Но тут грянула война .

ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ И ПОМНИТЬ ГОРЬКО
Как сейчас помнится Александру Черняеву, в июне 1942 года объявили военный призыв молодежи 1924 года рождения. Парню до совершеннолетия оставалось полгода. Но повестка в военкомат себя ждать не заставила, и оказался пехотинец Александр Черняев под Воронежем. Маховик войны затянул сельского парнишку с первых же дней. Вчерашние зеленые юнцы стояли насмерть под Лисками, Валуйками, Старым и Новым Осколом. Остановились на передышку возле Белгорода. Сильно поредевшие в боях части формировали заново. Так рядовой Александр Черняев попал в восьмую роту третьего батальона 153-го гвардейского стрелкового полка. Оборону заняли под Прохоровкой, на Курской дуге, той самой, еще не зная, что буквально через несколько дней попадут в эпицентр крупнейшего в мировой истории танкового сражения.

. После короткого затишья на окопы занявших оборону стрелков волна за волной пошли немецкие танки, в том числе новейшие «тигры» и САУ «фердинанды». В небе буквально по головам пехотинцев летели «юнкерсы» и «мессершмиты». Немецкие реактивные установки метр за метром утюжили позиции. Все вокруг горело и взрывалось. День смешался с ночью, превращая поле боя в кромешный ад. Последнее, что запомнил наш герой, была вставшая на дыбы земля. Взрывная волна от мощного немецкого снаряда выбросила его из окопа.

Сколько пролежал без сознания, кто и когда его подобрал, солдат не помнил. Очнулся в медсанбате. Тем временем командование, недосчитавшись бойца, отправило на родину героя похоронку: так, мол, и так, ваш сын, рядовой Александр Черняев, геройски погиб в бою с немецко-фашистскими захватчиками… Мать забилась в крике, отец на глазах поседел. Но у войны свой спрос, фронт кормить надо. Погоревали, отпели по христианскому обычаю, так и не зная, где покоится их сын, и вновь принялись за работу. И только потом от Александра пришло письмо, в котором он сообщал, что лежит в госпитале. Получается, что заново родился.

Выздоравливал боец медленно, хоть и молодой был, но контузило его основательно, а потому на поправку он шел тяжело. И надо же такому случиться, пришел в госпиталь капитан-артиллерист. Для пополнения части ему требовалось 14 человек. С трудом отобрал 13 бойцов: остальные раненые были тяжелее один другого, куда же с такими. Вот тут и заявил о себе рядовой Черняев: «Возьмите меня!». Посмотрел офицер, стоит перед ним совсем еще мальчишка, от слабости ноги его не держат, весь в бинтах, из ушей и носа кровь сочится. У капитана даже голос дрогнул: «Рано тебе, сынок, воевать. Подлечиться следует, сил набраться. Война от тебя не уйдет». Раненый, однако, продолжал стоять на своем: «С меня хватит. Належался. Воевать надо». Да с таким упорством, что в конце концов взял капитан настырного бойца.

Попал наш герой в 16-ю пушечную Кировоградскую Краснознаменную ордена Суворова второй степени дивизию. Это про нее в специальном приказе будет сказано: «С жестокими боями дивизия прошла через всю Румынию, Венгрию, Чехословакию, Австрию. Громила врага под Яссами, в Будапеште, Братиславе и других городах. Получила 17 благодарностей от Главкома Сталина.».

В конце 1943 года нашел бойца орден Боевого Красного Знамени за Курскую дугу. Больше никто из его односельчан-фронтовиков такой наградой отмечен не был. Позже, в Будапеште, добавился к нему орден Красной Звезды. Это не считая медалей, и послевоенных наград.

Известие об окончании войны застало фронтовика восьмого мая 1945 года в Австрии. Вот он, желанный мир, как в той песне, бери шинель, пошли домой, душа истосковалась по Родине большой и малой, по местам, в которых осталась довоенная жизнь. Впереди, однако, были еще целых два года кадровой службы, сначала в Венгрии, потом в городе Котовске Одесской области. И, наконец, вот она, родная до боли Прислониха!

СУДЬБЫ ПРОСТОЕ ПОЛОТНО
Один за другим возвращались в село мужики, большинство израненные, контуженные, искалеченные. Война оставила после себя тяжелое наследство. А потому приходили и сразу же принимались пахать, сеять, брали в руки косу, топор, пилу, принимались отстраиваться. Время было полуголодное. Но держала вера: война позади, теперь горы свернем. Надо только немного потерпеть, а потом начнется она, светлая и радостная жизнь. Вот и Александр Черняев, едва оглядевшись, устроился на работу на Майнский лесокомбинат. Мирная жизнь, подобно фронтовой, оказалась тяжелой на вес и горькой на вкус. Из всей техники только трелевочные тракторы и лесовозы, а поначалу и вовсе все на своем горбу. Так ведь молодости все нипочем. Главное – кончилась война. Да и жизнь мало-помалу стала налаживаться.

В 1949 году Александр Алексеевич женился и с тех пор не расставался со своей Анастасией Ивановной. Так и говорит: «Она мне как от Бога подарок». Не заметил, как и дети выросли. Дочь Лидия живет далеко в городе. Сын Николай, по примеру отца, связал свою жизнь с лесом, вырос до директора Майн-ского лесхоза. Стал гордостью и утешением своих родителей, до сих пор старается бывать у них почаще. Недавно, например, в госпиталь своих стариков устраивал, чтобы подлечились. Они не возражали, потому как знают, что скучать им будет некогда: четверо внуков, шестеро правнуков, пчелы, огород. Был Черняев-старший охотником отменным, будучи уже в летах, спуску молодым не давал. Теперь уж, конечно, не до охоты, пришлось ружье на стену повесить, отохотился свое.

Работал и жил Александр Алексеевич, как и воевал – достойно. К боевым наградам прибавились награды трудовые. Тут и медаль «За доблестный труд», и знаки «Ударник коммунистического труда», «Победитель социалистического соревнования», «Ветеран труда». Опять же грамоты и премии, уважение.

Кто знает, может подтвердить: работа в лесу не из легких, но Александр Алексеевич ее не менял, так и ушел с лесокомбината на заслуженный отдых. Здоровья, конечно, заметно поубавилось: война дает о себе знать, работа на износ, годы навалились. На склоне лет три операции перенес. Но ведь жив! Настоящих фронтовиков, 1924 года рождения, в Прислонихе оставалось только двое: он да Иван Яковлевич Забродин. Двое из 97 односельчан, вернувшихся с той Великой войны. А потом и вовсе один остался. Забрал Ивана Яковлевича младший сын, увез в столицу. Ушли и погодки один за другим: от ран, болезней, тяжелого труда. Придет и его черед попрощаться со всеми. А пока надо жить: за себя и за них, а еще ради внуков и правнуков. Это его большая Жизнь.