500 лет назад монах из Нижней Саксонии Мартин Лютер обнародовал свои тезисы против католической церкви, в которых отрицал власть церковных иерархов и декларировал личную ответственность человека перед Богом. Взгляды Лютера актуальны и сегодня, в том числе для православия и любых верований вообще.

Историки, причем светские больше, чем религиозные, считают тезисы Мартина Лютера началом революции как в духовной сфере, так и в мирской, где они перевернули социально-экономические отношения, дав старт западно-европейскому буржуазному способу производства и раскрепостив частную инициативу. Лютер, конечно, не рассчитывал на такой эффект от его мыслей, изложенных на бумаге. К церкви у него были конкретные претензии, и одна из них – в связи с индульгенциями, за которые паства должна была платить деньги. Посредством этих бумаг церковь отпускала человеку грехи, беря их как бы на себя, в чем была алчность священства и его лицемерие. Платить за индульгенции, причем так, что отказаться от этого было невозможно, приходилось и отцу Лютера, имевшему доли в ряде горнорудных шахт.

Современные исследователи считают, что этика протестантизма и лютеранства как его части обеспечили развитие хозяйств, процветание их владельцев и в целом населения тех государств, где эти конфессии утвердились. В первую очередь, конечно, в Германии, против чего трудно что-либо возразить. Но интересно вообще было бы проследить уровень жизни и степень благосостояния в зависимости от главенства в обществе тех или иных религиозных взглядов. Не претендуя на какую-либо научность, такой вот беглый обзор карты мира и сделаем. И уже априори можно говорить об успехе, кроме Германии, США, ставших первой страной в мире, с самыми мощными экономикой, вооруженными силами, культурным и научным потенциалом. Из вышедшего еще в советское время справочника узнаем, что больше половины верующих США исповедуют протестантизм. Да и поселенцы в последние века были зачастую выходцами из стран Старого Света, бежавшими от преследований со стороны традиционных, как у нас сегодня говорят, религий. В Германии, кстати, тоже больше половины верующих протестанты.

Как и в Великобритании, где доминирует ответвление христианской религии под названием «англиканство». В стране сильная экономика, которую, одну из немногих в Евросоюзе, обошел стороной мировой кризис. Англия служит пределом мечтаний для мигрантов всех мастей и вероисповеданий. Как каменная твердыня стоит столетиями маленькая Швейцария с ее католицизмом и протестантизмом, распределившимися среди верующего населения примерно поровну. Подобно Великобритании, Швейцарию не затронул экономический кризис, доходы ее населения и средняя продолжительность жизни – одни из самых высоких в мире.

Франция. Здесь большинство – католики. Экономика крепкая, но не без проблем, и страну периодически сотрясают массовые протесты. То же, но в еще большей концентрации, – в чисто католических Италии и Испании, и особенно в Португалии, спасением которой занимался весь Евросоюз – через болезненное затягивание поясов ее населения. Практически в перманентном кризисе живет вся католическая Южная Америка. Но еще хуже дела – в преимущественно православных странах, начиная с России и кончая Грецией и Грузией. Лихорадило даже благословенный Кипр, едва не ухнувший несколько лет назад в финансовую пропасть и удержанный на ее краю ЕС во главе с Германией. В постоянных аутсайдерах – страны исламского мира с большой, как правило, численностью бедного населения. Исключение тут – только коренные жители стран Персидского залива, получающие долю от нефтегазовой ренты.

Но на верху благополучия даже не США, Германия и Англия, а Норвегия, Нидерланды, Дания, Швеция и Финляндия, где среди населения преобладают лютеране, евангелические лютеране – как в Дании и Финляндии, и прочие – протестанты. Исключение – лишь Нидерланды, там в большинстве католики. Сведения из советского справочника, впрочем, уже устарели, и сегодня о своей религиозности заявляет в этих странах явное меньшинство, основная масса относит себя к светскому обществу. И вот там – высочайшие доходы, большая продолжительность жизни и удовлетворенность ею. Выбивается из этого расклада Азия, где экономика Японии, Южной Кореи и Сингапура вполне динамична. В Китае, как и в Индии, слишком велика доля бедных, но установить взаимосвязь того и другого с верованиями жителей этих стран сложно. В частности, потому, что о их верованиях мы мало чего знаем. Особняком стоит Израиль с его иудаизмом, вполне достойным уровнем жизни граждан, опасностями и трагизмом.

Короче, из этого обзора вытекает такая градация религиозных предпочтений стран по степени убывания благополучия их населения и экономик: светско-протестантские, протестантские, протестантско-католические, католические, православные, мусульманские (творческую энергию масс в которых сковывает, возможно, присущий исламу фатализм, когда от человека как бы ничего не зависит, и все решается на небу. Так что старайся, не старайся, результат будет один. В этом с исламом схоже православие с его «На все воля Господня!»), в случае нефтедобывающих государств перемещающиеся на одну-две позиции выше, опережая нередко православные и католические. Приверженцы протестантизма приписывают эти успехи в основном протестантской этике, высоко ставящей трудолюбие, справедливость, честность в делах и бизнесе, и теологическому приоритету личного общения человека с Богом. Это близко к тому, что говорил о вере в своих трудах Лев Толстой, отвергавший поповство, как самозванного, ненужного и алчного посредника между людьми и творцом. Есть нечто сверхлицемерное в самой идее такого посредничества, развращающего как исповедника, берущего плату за отпущение грехов прихожанина, так и прихожанина, получающего возможность совершать новые грехи, которые тоже будут потом списаны за мзду церковью, что католической, что православной. Особо жесткие критики этих процедур настаивают, кстати говоря, что они, процедуры, способствуют у нас и обманам, и грабежам, и убийствам, за которые преступники строят церкви и монастыри, пытаясь, по сути, откупиться от Бога. У протестантов же этого нет. Не священник и не церковь за грехи ответят, а сам человек, который, наверное, еще подумает, прежде чем идти на преступление. Ну, а торжество светской этики – это пока какой-то феномен. Либо будущее человечества.

Сергей Поленов