От ведущего.

Весьма   велико ныне племя стихотворцев…Даже федеральные министры взялись за перо.

Ну, когда все важные государственные дела уже отлажены- отчего бы и не побаловаться   творчеством?  Неосуждаемое деяние. Я совсем не о том…

Я о том, что  ныне  недозрелые графоманы, коим    бы писать  стишата в альбомы девицам ( а такое было весьма популярно в  прежние  времена) все  пытаются  взобраться на литературные «Олимпы»,гоняются за какими-то непонятными затеями вроде  форумов верлибра , бесконечно устраивают некие  как бы «общественно-значимые презентации» своих книжек и книженций, претендуют на признание публики…И  весьма обижаются когда таковой не обнаруживают.  Тут  невольно улыбаешься- ибо авторы не ведают, видимо, что  они презирают то. что до них сотворили  большие поэты…И потому бесконечно  и нестыдливо перепевают  тему  первого соития , тему  горечи  после оного, тему  луны и особенно _тему звезд.

Со звездами, позволю сказать, вообще что-то творится несусветное- они уже  на каждом шагу: невылазно  в телеящике,  в речах вождей,  повсюду и повсеместно.

Перечислю:  «Звезды в вагоне», «Зезды на погоне», «Звезды  на ладони», «Звезды в душе», «Звезды в шалаше».( это, видимо о вожде революции)..

Этим  писакам   вероятно, неведомо, что со звездами русская поэзия уже давно разобралась_ Достаточно вспомнить хотя бы бессмертное, вечное

«Умру ли я_ ты над могилою

Гори, сияй моя звезда!»

Или невероятной силы  восемь строк  И.  Бунина:

   Звезда дрожит среди вселенной…
Чьи руки дивные несут
Какой-то влагой драгоценной
Столь переполненный сосуд?

Звездой пылающей, потиром
Земных скорбей, небесных слез
Зачем, о господи, над миром
Ты бытие мое вознес?

 

Ну,  что тут можно добавить? Все  сказано  про нас, про звезды, про вечность…

Добавлю все же любопытную  деталь.Поспрашивал у  местных стихописцев  что означает  слово «ПОТИР»? Ни один не знает.

М-м… да…

«Образованщина»- как говаривал А.Солженицын.

А сегодня  «Глагол»прдставляет  почти никому неизвестного ульяновского  поэта.

Почитайте-ка. Стоит того.

Жан Миндубаев.

***

 

ЛАРИСА СЕРГЕЕВА

СТИХИ

 

А нас никого не спросили.

Всесилен всевышний Творец.

Сначала начало – насильно.

Насильно конец – под конец.

 

И мы ни о чем не просили,

Решали все мать и отец,

Вначале на ручках носили,

Забросили нас под конец.

 

И зря задаю поминутно

Попутно возникший вопрос.

Вопрос, созревавший подспудно:

Ну кто же сюда нас занес?

 

Но если б меня пригласили

На самый высокий совет,

Бессчетно твердила б “спасибо”

Как самый разумный ответ.

 

За душу, что дали насильно,

За жизнь, уж какую ни есть,

За то, что без всяких усилий

Поймешь, что пора б знать и честь.

 

***

В середине – наше “эго”,

В центре мира “Я” стоит.

“Я” – и альфа, и омега,

“Я” вокруг себя глядит.

На планету – борт ковчега –

Льет предвечный горный свет,

И ему до наших “эго”

Никакого дела нет!

 

МОЙ ПЕГАС

 

Мой нелетающий Пегас

Неловкий и бескрылый,

Он через слово, пару фраз

В сомнениях унылых.

То бьет копытами резвясь

И вздрагивая холкой.

То с диким ржанием всех нас

Смущает строчкой колкой.

Он отступается подчас

И хром на все четыре,

Но всякий день в урочный час

гуляет по квартире.

При этом пони каждый раз

Стрижет, прядет ушами

И глубиной лиловых глаз

Мир отражает с нами.

Мой пегий маленький Пегас,

В успех упрямо веря,

В аптеку ходит на Парнас

С рецептом роста перьев.

 

***

Вот и все. На скамейку вагона

Бросить тощий баул и потом

Постоять на платформе смятенно

С носовым наготове платком.

 

Кто виновен, что делать? Устали

Разбираться как я, так и ты.

В параллельных мирах обитали.

А сегодня сожгли все мосты.

 

Одиноко, без слова прощанья

Со звонком возвращаюсь опять,

Проводнице даю обещанье

По билету плацкарту занять.

 

От тебя, от себя уезжаю,

Весь в огнях проплывает вокзал.

Запоздало в душе повторяю

Те слова, что никто не сказал.

 

Убегу, убегу, убегаю, –

Отрешенно твердит колесо.

Позовешь ли, вернусь ли? Не знаю…

Чай несут. спать пора. Вот и все.

***

“Никогда я не был на Босфоре…”

С.А. Есенин

 

Никогда я не был на Босфоре,

На чужбине доли не искал,

В Гибралтаре и в Эгейском море

Иноземных фруктов не алкал.

Не жалел, что наши нивы жиже,

А леса безбрежны и тихи:

Хутор так же, как монмартр в Париже

Дарит одинаково стихи.

 

Уголков заветных знаю много,

Где с опушки – аромат ирги,

Где встречают гостя у порога

На подносах с вишней пироги.

В небе из-за облака “Русланы”

Подают людмилам голоса,

На лету считая неустанно

Наши часовые пояса.

 

Мир многообразен, но повсюду

Зеленеет тот же хлорофилл.

До скончанья века помнить буду

Землю, где родился, рос и жил.

Сельский пруд, морозами остужен,

Мягко отражает свет луны.

Мы везде – не лучше и не хуже, –

Лишь собою остаемся мы.

 

СТАРЫЙ ВАЛЬС.

(в музее И.А. Бунина)

 

Елец в глуши провинции

Проезжий примечал,

Там вальс “Дни нашей жизни”

Лет сто назад звучал,

Там гимназистов видел

Высокий светлый зал,

Где вальс “Дни нашей жизни”

Надеждою звучал.

Собой украсил город,

Задонское шоссе,

Хоть мал, но очень дорог,

Елец ведь знают все!

Там бунинское слово

Тончайшей красоты,

И кружева такого

Нигде не встретишь ты!

 

Там хрупкий Бунин Ваня

В усадьбе подрастал,

В саду под сенью яблонь

Антоновских гулял.

Разор семьи дворянской,

Нищавший феодал…

Тяжелый быт крестьянский

Он с болью наблюдал.

 

Сменился для Отчизны

И сгинул поворот,

А вальс “Дни нашей жизни”

До наших дней живет.

Разрушенное время

Как римский Колизей…

Но слышит юных племя

Тот вальс, придя в музей.