Интервью с Николай Полотнянко о его романе “Минувшего лепет и шелест”

Выход в свет, уже вторым изданием, романа Николая Полотнянко «Минувшего лепет и шелест», повествующем о повседневной жизни Симбирска в начале 1830-х годов, еще неизвестен широкому кругу читателю, поскольку культурные события почти не интересуют местные СМИ, если они относятся к настоящему искусству и не несут в себе поводов для того, чтобы устроить вокруг них шумиху для привлечения публики. Скажем сразу, что роман вполне классический, написанный языком эпохи, в которой происходят события, читается с интересом, и уже получил одобрительный отзыв на страницах столичного журнала «Москва».

18.04.19. в Торжественном зале Дворца книги состоится презентация романа, назначенная на 16 час. В преддверии этого значительного для культуры нашего края события с автором романа встретилась литератор Марина Изварина и попросила его ответить на ряд вопросов.

М.И. Помнится, что первое издание романа состоялось ещё в 2014 году и за ваш счёт. Вы, наверно, разбогатели, что решились на второе издание?..

Н.П. Роман выпущен по сертификату, полученному мной на 75-летним юбилее как подарок от губернатора Сергея Ивановича Морозова.

М.И. Как я понимаю, вы могли на него издать любой из десятка написанных вами романов, но выбрали этот. Почему?..

Н.П. Литературные критики говорят, что это один из лучших моих романов, и я к этому мнению прислушался. Другая причина заключается в том, что содержание романа как-то само собой перетекло в драматургическую форму, и я написал комедию «Симбирский греховодник», которую ещё в 2010 году весьма высоко оценила директор драмтеатра Никанорова в газете «Симбирский курьер»…, сказав «что наконец-то появился автор, с которым можно работать…»

М.И. Однако, она до сих пор не поставлена, хотя я помню, что были публикации и коллективные письма в пользу постановки…

Н.П. Конечно, мне нужно было её проталкивать, но я не делал этого по причине инвалидности (инсульт с 2002) и потому что вновь, после создания восьми романов, мной овладела поэзия. Но на моем юбилее в прошлом году,
Губернатор сказал, что комедию поставят. Насколько я знаю, он об этом не забывает. Надеюсь, презентация романа поможет театру начать работу над комедией из симбирской жизни, постановка которой станет культурным событием в жизни региона. Без живого представление о своей истории не может быть современного культурного человека, а комедия, основанная на документальных материалах о реально живших 200 лет назад людях, откроет зрителям старую банальную истину, что в России всё течёт, но мало что изменяется. Человек после нескольких революций и двух мировых войн и чехарды экономических формаций остался таким, каким и был начале ХIX века – слабым на соблазны существом, который у нашего современника вызовет сочувственное понимание и веселое настроение. У нас сегодня во всех делах, даже по сути комичных, присутствует нарочитая серьёзность, нашей жизни не хватает толики оздоровляющей психику легкомысленности,
то есть того, что и даёт зрителю комедийный театр.

М.И. Интересно, как в местной писательской организации встретили выход в свет вашего романа?

Н.П. Гробовым молчанием. Приход к руководству союзом И. Таранова внешне оживил организацию (появилось помещение, сайт, «Литпятницы»,
Но не изменил отношение к самой литературе. Мне уже приходилось говорить, что за время с первого посещения союза в 1973 году до сентября 2002 года (до инсульта) я не слышал в нём ни одного разговора о литературе.
Не припоминаю ни одного обсуждения новой книги какого-нибудь автора. О литературе мне случалось говорить только с Н. Благовым и Е. Мельниковым. Они имели своё суждение о литературном процесс, но какое суждение о творчестве могут иметь дюжинные люди, те же О. Шепак, или И. Таранов?..
И мой роман он пытался замолчать, хотя я просил его о немногом: известить рассылкой о выходе книги и назначить презентацию. Стучался несколько раз – молчание. Но книгой заинтересовался отдел краеведения Дворца книги, он и будет поводить презентацию.

М.И. Вы, Николай Алексеевич, кстати, вспомнили о Благове, припоминается, что его, как и вас, тоже не жаловали местные писатели.

Н.П. Николай Николаевич был требовательным к писательскому слову поэтом, нетерпимым к пошлости и серости, которая тогда, как и сейчас, подчинила писателей, и мог высказать свои претензии вслух. Тогда писатель имел высокий общественный статус, и признать себя бездарью никому не хотелось. Он как-то перечислил на собрании, кто писатель, а кто… Это вызвала бучу, но вскоре Благов заболел и скончался, оставив злобных недоброжелателей, которые долго мешали признанию заслуг этого выдающегося мастера слова. Если бы не хлопоты по сохранению его творчества Эриксона Рыбочкина, то неизвестно сохранилось бы память исконно русском поэте. Я, следуя благовской традиции говорить правду, тоже заимел кучу недоброжелателей и завистников, но я, делаю это не из вредности, а из необходимости сохранить на должной высоте планку требований, которые русская литература предъявляет к тем, что называют себя писателями. Раньше власть присматривала за писателями, выделяла из них лучших в художественно-общественном смысле и значении, и это настраивало литературный процесс на равнение с классическими образцами.

М.И. Может быть, вы скажите, по примеру Благова, кто у нас писатели, а кто…

Н.П. Сначала надо сказать, кто в моём понимании писатель, а кто таковым не является. Писатель начинается с того момента, когда он начинает жить в литературе, круглосуточно, без отпусков и выходных до последнего своего дыхания. Это в моем понимании настоящий писатель, но таких очень немного. Основная масса писателей состоит из тех, кто иногда заходит в литературу, что-то создаёт, иногда удачно, но признать себя писателем-«захожанином никто не хочет, все корчат из себя писателей, иногда скоморошно. Как- то в середине 1880-х встретил на улицу троицу ульяновских писателей: все в кожаных пальто, с «дипломатами», на головах кожаные с «еврейским умом» -пуговкой кепки. Это они так оделись, чтобы выделиться из толпы.Но лучше бы нам вспомнить безвременно ушедшего из жизни нашего прозаика Анатолия Бармина. Получив писательское удостоверение, Анатолий Бармин крепко задумался, писатель он или нет. Иногда в разговорах от него частенько можно было услышать: «Да какой я писатель!» Между тем у него вышла книжка рассказов, и совсем неслабых. Он пытался работать над романом. И вот однажды сомнения в том, писатель ли он на самом деле, заставили его прийти к ответственному секретарю нашей писательской организации Евгению Мельникову и положить на стол членский билет Союза писателей. Думаю, что совершил он этот неординарный поступок, потому что понял, за какое неподъёмное дело взялся, что малообразован, а ему идёт четвёртый десяток, что нечего притворяться перед самим собой и людьми, что ты настоящий писатель, и так далее. Мельников, конечно, вернул Анатолию Бармину писательский билет, сказав, что раз он так серьёзно относится к литературе, то у него со временем напишутся хорошие книги. А я подумал, что побольше бы надо таких людей в нашем СП России. Пока же около двух третей писателей можно отнести к людям случайным, которые даже под пытками не признаются самим себе, что не смылят в писательском деле, ну, ничегошеньки.

М.И.Что, и примеры этому есть?

Н.П. Как нет, есть. Составление сборника произведений ульяновских авторов этого года опять доверили человеку, который уже выпустил в 2015 году толстенный кирпич, типичную для провинции «братскую могилу», где смешал в кучу ульяновцев, и тех, кто проезжал мимо Ульяновска, и заслуженных писателей, и ничтожных. В этом году составление опять доверено ему, и читатель получит опять всё ту же «братскую могилу». У нашей писательской руководящей головки как-то выпало из памяти, что исполняется 220 лет Пушкину, и сборник надо начинать с этой дорогой для для всей русской России даты. Я отправил в адрес комсостава писателей статью и стихи о Пушкине, и ответа не дождался. Второй эпизод. Приближается 350-летие осады Синбирска бунташным войском С. Разина. Я предложил писателям ходатайствовать об установлении памятного знака, и опять молчание как в подбитом танке.

М.И. Буквально на днях у вас на днях вышла новая книга «Синбирские сказания». Подобному этому издания ещё в нашем крае не было…

Н.И. «Книга «Синбирские сказания» содержит художественные поэтические и прозаические сказы из истории Синбирского края русского поэта и прозаика Николая Полотнянко, автора четырёх исторических романов синбирского цикла, изданных крупнейшим издательством России «ЭКСМО» в 2007-2010 гг. «Синбирские сказания» созданы им, чтобы привлечь читателей к познанию истории родной земли, на которой в первые полтораста лет после начала заселения её русскими людьми происходили события, оказавшие существенное влияние на весь ход российской истории. Это — и культурное освоение Дикого поля, совместно с народами Среднего Поволжья, и церковный раскол, и крестьянские восстания С.Т. Разина и Е.И. Пугачёва, и деятельность первых русских промышленников, и расцвет помещичьей усадебной культуры, давшей России классиков русской литературы Н.М. Карамзина, И.И. Дмитриева и И.А. Гончарова».