Евгений Бурдин.

 Великий исход (1952 – 1955).

Первые практические шаги по воплощению планов строительства Куйбышевского гидроузла были предприняты Советским правительством во второй половине 1930-х годов, но реализация грандиозного проекта была приостановлена из-за серьёзных просчётов и начавшейся Великой Отечественной войны. Любопытно, что эскиз проекта переноса Спасска-Куйбышева из зоны затопления будущей гидроэлектростанции в 1939-ом обсуждался на одном из заседаний президиума  куйбышевского  Горсовета. Знали об этом и жители города, но пока не воспринимали данную информацию всерьёз.

Планы сооружения Куйбышевского гидроузла были реанимированы в конце 1940-х годов, когда страна ещё не до конца оправилась от разрушительных последствий Великой Отечественной. Плохо обстояли дела с продуктами и товарами первой необходимости, уровень жизни населения рос очень медленно, а в городах и сельских поселениях преобладали женщины, подростки и старики… Но экономика, по мнению безраздельно властвующей коммунистической партии, нуждалась в электроэнергии, улучшении условий судоходства на Волге и орошении засушливых заволжских земель (в меньшей степени регулировании стока Средней Волги и водоснабжении).

Доводы противников затопления огромной территории волжско-камской долины и прилегающих к ней угодий не принимались в расчёт, как и мнение как минимум 134 тысяч человек, подлежавших эвакуации из зоны бедствия… Между тем там находились богатейшие заливные луга, озёра и речки, леса и пашни, многочисленные населённые пункты и большое количество объектов культурного наследия. Теперь известны и конкретные цифры потерь – всего Куйбышевским водохранилищем было затоплено 587,3 тысяч гектаров земельных угодий, в т.ч. 208,3 тысячи га сенокосов и пастбищ (35,5 %) и 188,2 тысячи га лесов и кустарников (32 %), перенесено 293 населённых пунктов, в т.ч. 18 городов и рабочих посёлков и 275 сельских поселений, а также 31418 частных и 12246 государственных и прочих строений и т.д. Что касается Куйбышевского (ныне Спасского) района, то здесь новодельное море затопило 54,8 тысяч га земельных угодий (1/5 часть его территории) и затронуло 34 населённых пункта (затопило полностью или частично), в том числе районный центр, рабочий поселок Куйбышевский Затон и 32 сельских поселения. Показательно, что почти все жители Старого города переселились в новый Куйбышев. Любопытствующих читателей я отсылаю к другим своим трудам, посвящённым различным аспектам этой темы.

Судя по документам Горсовета, власти Спасска-Куйбышева и горожане вновь узнали о строительстве Куйбышевской ГЭС в 1951 году. Вряд ли они обрадовались этой новости, так как город по проекту попадал в зону затопления и подлежал полному переносу на новое место. А это означало, что надо было оставлять родные и насиженные места и уезжать, как говорится, в голое поле, где нет привычных условий жизни. Учитывая послевоенные трудности – отсутствие или дефицит транспорта, мужских рук и многого другого, переселение представлялось людям бедствием гораздо хуже пожара… Нельзя было взять с собой, например, огород, сад, колодец, реку или лес, знакомые с детства. Приходилось оставлять и могилы предков. Все мы помним знаменитые стихотворные строки А.С. Пушкина:

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва,

Как … пустыня

И как алтарь без божества.

Властные структуры всех уровней совместно с жителями Спасска-Куйбышева провели сложнейшую колоссальную по объёму работу по переносу строений и сооружений и переселению людей на новое место. Первоначально были определены две площадки: около села Куралово и территория, примыкающая к селу Болгары с юго-запада. Геологические изыскания показали, что первая не подходит. Поэтому, учитывая близость лесов, реки и пригодность почвы, государственная комиссия дала положительное заключение по второй площадке, а Совет министров РСФСР утвердил его. Совет министров ТАССР постановлением № 443 от 19 июня 1953 года «О проекте планировки города Куйбышева» принял проект, разработанный республиканской проектной конторой «Татпроект» (архитектор А.А. Любимов).

Ходом переселенческих работ по городу руководила Куйбышевская группа Отдела подготовки зоны затопления (ОПЗЗ), районный (председатель И.К. Соловьёв, переселенческий отдел возглавлял М.И. Федонин) и городской (председатель М.Г. Кондратьев, затем И.И. Красулин) исполнительные комитеты Совета депутатов трудящихся, конечно, под контролем партийных структур.

В то время активную работу вели инвентаризационные комиссии по оценке всех зданий и строений совместно с представителем Куйбышевгидростроя – мощной организации, занимавшейся возведением Куйбышевского гидроузла. Их работой руководил Д.М. Горелышев. К первому апреля 1953 года была произведена полная оценка строений и сооружений города, как ведомственных организаций, так и частного сектора. В мае этого же года Совмин ТАССР постановил начать переселение и выдать переезжавшим людям денежную компенсацию. Власти организовали специальные базы по обеспечению переселенцев строительными материалами. Эвакуация жителей и перенос строений из города продолжались до 1957 года. Правда, его территория была сдана по акту администрации Куйбышевской ГЭС как пригодная для затопления ещё в марте 1956 года. Одновременно с началом переноса шло сооружение города на новом месте.

Трагическую и величественную эпопею Великого исхода более подробно можно проследить по документам Горсовета 1952–1953 годов. Именно в это время основной повесткой заседаний являлись вопросы и проблемы, связанные с переносом города. Планомерная подготовка к нему началась осенью 1952 года. Первое заседание членов Горсовета, на котором обсуждалось создание оценочной комиссии по Куйбышеву для оценки неиспользованных вложений труда и средств в изымаемых в зоне водохранилища землях, состоялось второго октября.

11 октября рассматривался вопрос об отборе строений, принадлежавших организациям и гражданам города, подлежащих переносу в 1953 году, а также другие более мелкие. Согласно плану Совмина ТАССР в 1953 году надо было вынести 500 строений Куйбышева, в т.ч. 80 ведомственных и 87 местного Совета.

Исполком Горсовета решил наметить к переносу в 1953 году следующие строения организаций Куйбышева: 1. Заготкожсырьё. 2. Утильсырьё. 3. Артель «Искра». 4. Артель «Общий труд». 5. Горпо. 6. Животноводческая контора. 7. Леспромхоз. 8. Лесхоз. 9. Племенной рассадник. 10. Горсовет и Коммунально-жилищный отдел (КЖО). 11. Детсад № 1. 12. Ветлечебница. 13. Бактериологический кабинет. 14. Детясли. 15. Семилетняя школа. 16. Школа механизации. 17. Военкомат. 18. Сельхозбанк. 19. Пожарная команда. 20. Склады Заготзерна. 21. Авторота.

Для производства работ по установлению очерёдности переноса в 1953 году частновладельческих владений и строений, принадлежащих местному Совету, было решено организовать комиссию из семи человек во главе с заведующим КЖО И.О. Павлычевым. Её обязали предоставить на утверждение исполкома Горсовета подготовленный материал по отбору строений. Через неделю список из 18 ведомственных и 89 строений местного Совета, а также 393 частных домов, был утверждён.

27 ноября городские власти решали вопрос о размещении переносимых общественных и коммунальных зданий на новое место у села Болгары. Дело в том, что многие коммунальные дома по проекту попали в план переноса, но по причине их малой площади и ветхости по плану КЖО они подлежали сносу (всего в списке 48 строений). В итоге включили в план проекта на перенос всего лишь четыре дома из списка КЖО. Обсуждались и другие мелкие вопросы.

По мере разворачивания строительства нового Куйбышева члены Горсовета всё чаще и чаще обращали внимание на этот процесс. Так, 17 февраля они рассматривали проектное задание электростанции на новом месте и его сметно-финансовые расчёты и пр. Их одобрили, а также выделили нефтебазе под застройку земельный участок площадью 12 га, а Куйбышевской автороте участок три га.

25 марта 1953 года власти приняли решение выдать первые три ссуды для постройки домов на новом месте гражданам Карпушину, Сычёву и Лапаеву (первым двоим – по 10000 рублей, третьему – 7000). Забегая вперёд, отмечу, что всего за 1953 год было рассмотрено более 40 заявлений о выдаче ссуд размерами от 1000 до 10000 рублей для возведения новых домов, и почти все их удовлетворили. Кроме того, особо нуждающимся горожанам предоставлялись долгосрочные ссуды для капитального ремонта и восстановления переносимых жилых строений. По авторским подсчётам, в 1953 году выдали не менее 45 ссуд размерами от 1000 до 5000 рублей.

Помимо денежной помощи переселенцам в новом Куйбышеве отводили земельные участки, как правило, площадью шесть соток. Именно этот показатель может служить показателем интенсивности эвакуации. Первые участки под индивидуальное строительство власти отвели гражданам 16 мая 1953 года по новым улицам Ленина и Антона: 1. С.А. Карпушину. 2. А.Г. Садыкову. 3. М.И. Сычёву. 4. А. Залялиеву. 5. М.П. Дёмину. 6. М.Г. Маркову. 7. Н.Д. Покровскому. 8. И.К. Васильеву. 9. В.А. Ильину. 10. В.И. Симонову. 11. Я.С. Костикову. 12. Н.И. Сергееву. Тогда же выделили земельные участки для строительства районной конторы связи и жилого каменного двухэтажного дома для сотрудников конторы связи, автороты, овощесушильного завода артели Патпрома и инкубаторно-птицеводческой станции.

20 мая члены Горсовета рассмотрели около 30 заявлений на отвод участков в новом Куйбышеве, 26 мая – 15 заявлений от горожан и жителей деревень Новославка и Комаровка, 17 июля – 11, 30 июля – 8, 17 августа – целых 335 заявлений (вот оно, массовое переселение). В Горсовет поступали массовые жалобы граждан на неправильный отвод участков под застройку, который делали вне зависимости от плана домов по группам. Конечно, такие факты были неизбежны в тех условиях, когда в результате директивных распоряжений властных структур перенос и переселение нередко велось в спешке, без учёта региональных особенностей и порой интересов людей.

Летом и осенью 1953 года власти отводили земельные участки для переноса зданий райконторы связи и Заготживсырья, жилых построек лесхоза и здания аптеки № 39, строительства здания районной прокуратуры, районного отдела МВД, педучилища, элеватора, столовой и квартир для Татгражданстроя, нефтебазы, кирпичного здания отделения Госбанка, Райпотребсоюза и т.д. Полученные от разборки домов дрова передали городской бане, которую в сентябре решили открыть на новом месте (но она не работала и в ноябре).

26 мая Горсовет поручил разобрать стройучастку № 1 треста «Татгражданстрой» в текущем 1953 году следующие дома местных Советов:

1) по улице Нагаева: № 36 а – яичный склад Межрайконторы, № 40 – кондитерская пищекомбината, № 44 – Горсовет, № 53 а – радиостанция, № 66 – квартира Горсовета (пять семей), № 131 – центральный склад Заготзерна, № 55 – церковь;

2) по улице Вертынской: склад № 7 Заготзерна, № 39 – квартира (одна семья), № 48 а – квартира (одна семья), № 48 б – квартира (одна семья), № 108 – квартира (одна семья), № 48 – квартира (две семьи);

3) по улице Набережная: № 17 – квартира (одна семья);

4) по улице Базарная: № 1 – библиотека, № 18 – пекарня Горпо, № 20 – мастерская автороты, № 12 – хлебный магазин Горпо;

5) по улице Вахитова: № 68 – магазин артели «Общий труд», № 49 а – сушилка инкубаторной станции, № 44 а – сушилка Райпотребсоюза, № 91 – жилой дом (две семьи), № 48 – магазин Горпо, № 71 – магазин Горпо;

6) по улице Сталина: № 10 – ВЛКСМ и райархив;

7) по улице Банковская: № 4 – крахмальный цех пищекомбината.

Совершенно очевидно, что строительство нового города разворачивалось с мая 1953 года и наращивало темпы летом и осенью. Однако вместе с достижениями существовало и немало проблем. Например, часто не выполнялись указания главного архитектора, касавшиеся возведения домов частного сектора. При осмотре вновь построенных строений представители властей выявили серьёзные упущения: 1) цоколи домов в большинстве зданий отсутствовали; 2) снятие грунта под дома на глубину 20 см не производилось; 3) заборы, калитки, ворота и уборные строились не по типовому проекту, а кому как вздумается. Трудности горожан на новом месте хорошо описаны в районной газете…

В июле выяснилось, что денежных средств не хватает, поэтому местные власти просили вышестоящие органы о выделении дополнительного государственного лимита на новое строительство зданий и восстановление жилых домов граждан в размере 200000 рублей. Во время переноса города приходилось решать и проблемы отдельных граждан. Так, члены Горсовета в июле 1953 года поручили заведующему КЖО И.О. Павлычеву оказать помощь в переносе дома одинокой А.М. Лобутовой, не имевшей родственников, и тогда же удовлетворили просьбу Г.А. Чугунова об отсрочке переноса дома на 1954 год.

Нехватка жилья в старом Куйбышеве обострялась ещё и свалившимся на голову горожан переселением. Некоторым из них власти не могли предоставить новое жильё, выдавая только небольшие денежные компенсации. Например, С.И. Сафронов обратился с заявлением к председателю оценочной комиссии ОПЗЗ Куйбышевгидростроя по Куйбышевскому району: «Учитывая трудности с жилищным фондом в городе, усугубленные необходимостью переноса г. Куйбышева, я, Сафронов С.И. (пенсионер – Е.А. Б.), даю согласие на выезд своей семьи из г. Куйбышева в другой город и прошу выдать мне денежное пособие в соответствии с постановлением Совета Министров от 21 ноября 1951 г.». Семье С.И. Сафронова выдали одну тысячу рублей в качестве компенсации за потерю квартиры.

На заседании исполкома Горсовета 26 сентября 1953 года главным пунктом повестки являлся вопрос о выполнении договорных обязательств и качества строительства новых и переносимых объектов. Оказалось, что Татгражданстрой допускал грубейшие нарушения договоров. К первому октября трест должен был закончить сооружение двух брусчатых восьмиквартирных и 23 финских двухкартирных домов, но на деле первые построили на 20 %, а 14 финских на 80 %. Тревожное положение наблюдалось с прокладкой нового водоснабжения (план выполнили на 62 %). Многие строительные процессы сопровождались техническими нарушениями и браком в работе. Кстати, безобразия на новостройке часто критиковали в местной газете.

Рубежным в эпопее Великого исхода стало решение Горсовета от 16 ноября 1953 года о прекращении захоронения на городских кладбищах в зоне затопления и подтопления водохранилища. Тем самым окончательно утверждалась бесповоротность переселения, обрывались последние ниточки с обречённым городом… С этого времени предписывалось производить захоронение умерших на кладбищах близ расположенных селений Куралово, Щербеть и новый Куйбышев (с. Болгары) по желанию родных.

Узнать проблемы, волновавшие простых горожан в процессе эвакуации, как говорится, из первых рук позволяют сохранившиеся протоколы общих собраний за март 1953 года. 14 марта состоялось собрание граждан седьмого квартала в составе 107 человек. Главным был вопрос о переселении, которое должно было начаться первого мая. Выступили несколько человек, озвучивших жалобы, проблемы и способы их решения. Например, семья Добрыниных состояла из двух человек.  Из-за отсутствия бригад плотников для того, чтобы перенести дом и поставить его на новом месте, им, видимо, придётся уволиться с работы. В семье Шитовых было четыре человека, одни из которых трудились на старом месте, а другие уже на новом. Поэтому вставала проблема временного разрыва семьи. Кроме того, говорили, что первым переехавшим придётся потесниться, т.е. пускать на квартиру переселяющихся во вторую очередь.     

На основании высказанных мнений общее собрание решило: «1. Просить Горсовет, чтобы переброску домов производить с таким расчетом, чтобы дом был на автомашины погружен враз, без всяких разрывов. 2. Все автомашины, предназначенные для перевозки домов, имели автоприцепы. 3. Полностью обеспечить переселенцев всеми необходимыми стройматериалами. 4. На (новом – Е.А. Б.) месте (для – Е.А. Б.) переселенцев организовать торговые точки с необходимым ассортиментом промышленных и продтоваров. 5. На месте переселения в с. Болгары необходимо бесперебойно снабжать водой переселенцев. 6. На месте переселения, для переселенцев организовать баню. 7. Ввиду имеющихся недовольств на инвентаризационную комиссию, просить Горсовет вмешаться в дела инвентаризационной комиссии, проверить правильность оценки строений, подлежащих переносу» (пунктуация и орфография частично выправлены – Е.А. Б.). Увы, на деле многие из этих пожеланий так и остались таковыми или долгое время не решались…

На общем собрании граждан четвёртого квартала 16 марта в составе 79 человек основным являлся вопрос о переносе домов частного сектора. Первым выступил заведующий КЖО И.О. Павлычев, который подробно рассказал, когда и как будет идти перенос зданий. Он пояснил, что по окончании составления инвентарных актов владельцу дома выдадут 50 % страховой суммы (вторая часть выплачивалась после переноса строения), а в перевозке окажут помощь транспортом. Кроме того, пило- и стройматериалы можно будет купить в Кайбицком леспромхозе (с. Три Озера недалеко от с. Болгары), а паклю и гвозди – в Райпотребсоюзе.

Жители квартала задали представителю власти 20 вопросов, среди которых выделю такие: «Если страховой суммы на перенос будет недостаточно, то можно ли будет взять ссуду? Будет ли на новом месте выгон для скота? Я сама работаю, а мой дом будет переноситься. Как быть?».

Несмотря на все усилия властей, работы по выносу строений из старого Куйбышева шли крайне неудовлетворительно. По состоянию на 29 октября 1956 года на его территории оставалось 43 коммунальных дома (34 предназначалось к переносу, девять – к сносу), пристрой к аптеке № 39, дом Отдела рабочего снабжения судоремонтного завода им. Куйбышева, шесть складов Заготзерна, два жилых дома Главвторсырья, два дома Райпищекомбината, шесть строений бывшего педучилища и 11 Куйбышевского спецлеспромхоза, а также 18 частновладельческих домов. В итоге специальная комиссия решила в первую очередь вынести 66 объектов из зоны затопления, а потом – 23 строения из зоны подтопления (всего 89). Понятно, что с этого времени работы шли в авральном режиме.

26 апреля 1957 года комиссия в составе заведующего переселенческого отдела М.И. Федонина, старшего инженера Министерства коммунального хозяйства ТАССР А.И. Комолова, исполняющего обязанности председателя Куйбышевского Горсовета М.Ф. Гришина и главного врача санэпидстанции Л.М. Власовой произвела приёмку подготовительной площади размером 2,28 га бывшего населённого пункта г. Куйбышев под затопление, дав качеству выполненных работ оценку «хорошо». На день ранее с такой же оценкой была принята территория бывшего рабочего посёлка Куйбышевский Затон (1,8 га).

Эпопея описываемых трагических событий была бы далеко не полной без воспоминаний очевидцев. Их анализ показывает, что многие переселенцы испытывали повышенную тревожность, растерянность, чувство вины, а также апатию, подавленность, страх и неуверенность в будущем, находясь в стрессовом состоянии. В лучшем положении находилась молодёжь в силу своей социальной мобильности и оптимизма, в худшем – люди среднего возраста и особенно старики.

С.И. Меличихина рассказывала: «Народ отказывался ехать: ведь на новом месте не было ничего, в том числе и больниц, да и куда ехать? Плакали, не хотели узжать.

Было много вдов, им страшновато становилось, кто поможет? Главная трудность была в том, чтобы уговорить людей уехать, и власти придумали следующее: собрали молодых учителей и поставили им условие: если согласитесь переехать, то через два месяца на новом месте получите квартиры. Они согласились и вскоре начали переезжать, а вслед за ними постепенно переселились и все остальные жители. Была очерёдность: сначала одна улица, потом другая. Город был разбросан, каменная церковь, начальная школа, тюрьма – все эти здания в 1952–1953 годах разбирали на кирпич для строительства нового Куйбышева. Жалко было покидать такое место. …О том, хотим мы уезжать или нет, нас никто не спрашивал…».

Существенно дополняет воспоминания С.И. Меличихиной рассказ А.А. Корчагина: «…Переселение Куйбышева-Спасска началось в 1953 г. и закончилось осенью 1955 г. В городе оно шло организованно – было кому руководить. Деваться некуда – будешь организованно переселяться. Вообще противников переселения было много. Не хотели ломать педучилище (красивое здание бывшей женской гимназии, которое не попадало в зону затопления, хотели оставить для санатория) и тюрьму, но по настоянию некоторых лиц их разрушили. Хотя ничего не получили кроме щебня. 

…Переселение затруднялось тем, что не хватало транспорта – много домов было как из города, так и из деревень. Но справились и уложились в три года – если говорить о Куйбышеве».

Известный казанский археолог, доктор исторических наук Е.П. Казаков справедливо писал: «Тяжело представить себе чувства переселенцев, когда они уходили от «отеческих гробов и родных пепелищ». Административная система действовала в таких случаях беспощадно. Так, г. Куйбышев татарский (бывший Спасск) при переселении был словно занят врагом, окутан дымом, сжигалось все, что поддавалось огню. Несколько семей не хотели уходить, и тогда одного из хозяев посадили в тюрьму».

Ценный фактический и статистический материал о переселении содержат мемуары председателя Горсовета И.И. Красулина, отражающие официальную трактовку событий. Впрочем, они не являются достоверными на сто процентов. Так, И.И. Красулин ни слова не написал о случаях принудительной эвакуации граждан Куйбышева. Тем не менее, они имели место.

Видимо, предвидя случаи нежелания покидать родные места, ещё в ноябре 1955 года начальник Управления водохранилища Дирекции строящейся Куйбышевской ГЭС Л. Шпаковский направил начальнику Казанского ОПЗЗ указание, по которому было «…предоставлено право местным Советам по истечении установленных сроков переселения и переноса строений производить принудительное переселение, а Волгострою НКВД СССР сносить строения по своему усмотрению с возмещением стоимости их владельцам по страховой оценке».

К февралю 1957 года почти все жители старого Куйбышева переехали на новые места. Однако в практически полностью растерзанном городе ещё оставались люди, категорически отказывавшиеся переселяться: П.Е. Захарова, М.К. Кашокина, А.К. Ковшова, Е.И. Кузнецова, М.О. Малагин, П.П. Пахомов, А.И. Филёв, И.Н. Чеснов, Г.С. Ярыгин и члены их семей. Кроме них, в числе «отказников» в документах упоминаются три жительницы расположенной неподалёку деревни Новославка: Ф.П. Валькова, М.К. Максимова и Ф.М. Хомутинникова.

Выселение этих людей проводилось по такой схеме: исполком районного Совета принимал решение о принудительном переселении такого-то гражданина, обязывая председателя исполкома Горсовета и заведующего КЖО произвести разборку и перевозку дома и так далее; затем последние заключали типовой договор с бригадой плотников о выносе указанного жилого дома, и после окончания всех работ составлялся акт. Например, Куйбышевский райисполком 20 марта 1957 года принял решение о принудительном переселении троих граждан города. Приведу его текст: «Слушали: о принудительном переносе жилых домов из зоны затопления старой части г. Куйбышева, принадлежащих гражданам Ярыгину Г.С., Пахомову П.П., Малагину М.О.

В соответствии с Постановлением Совета Министров Союза ССР от 24 апреля 1950 года за № 1604-627 о распространении действий Постановления СНК СССР от 5 мая 1940 года за № 668 о переселении из зоны затопления Рыбинского и Угличского водохранилища и на зону водохранилища Куйбышевской ГЭС и Постановление бюро Куйбышевского РК КПСС и Исполкома Райсовета от 13 февраля 1957 года.

Исполком Райсовета решил:

  1. Перенос жилых домов со всеми надворными постройками, принадле-жащих гражданам Ярыгину Г.С., Пахомову Петру Павловичу, Малагину Михаилу Осиповичу, находящихся в зоне затопления ст. части г. Куйбышева, произвести в принудительном порядке.
  2. Обязать председателя Исполкома Горсовета т. Красулина, зав. КЖО т. Гришина произвести разборку, перевозку данных домов с полной зачисткой территории не позднее 27 марта 1957 года с предоставлением рабочей силы, транспорта за счёт средств компенсации второй половины домовладельцев Ярыгина Г.С, Пахомова П.П., Малагина М.О.
  3. Просить Совет Министров ТАССР утвердить настоящее решение и обязать отдел переселения оргнабора рабочих Татсовмина за проведение работы по переносу жилых домов из зоны затопления Ярыгина Г.С., Пахомова П.П., Малагина М.О. перечислить на расчётный счет № 156/1390 коммунально-жилищного отдела Горсовета, находящегося в Куйбышевском отделении Госбанка ТАССР средства из второй половины компенсации согласно списка № 515 от 27 декабря 1956 года. Ярыгина Георгия Семеновича в сумме 6274 руб., Малагина Михаила Осиповича в сумме 1229 руб., и согласно справок на вторую половину за № 384 в сумме 3793 руб. Пахомова Петра Павловича. Всего в сумме 11296 руб.» (орфография и пунктуация частично выправлены – Е.А. Б.).

Примером типового договора может служить договор от четвёртого апреля 1957 года: «Мы, нижеподписавшиеся Председатель Куйбышевского Горсовета Красулин И.И., зав. КЖО Гришин М.Ф. в присутствии представителя Райисполкома Федонина М.И. с одной стороны и бригадира плотников т. Пономарева, проживающего в г. Куйбышеве по улице Колхозная 19, с другой стороны, заключили настоящий договор в нижеследующем:

  1. Председатель Горсовета т. Красулин, зав. КЖО т. Гришин, представитель Райисполкома т. Федонин, согласно Постановления Куйбышевского РК КПСС и Исполкома Райсовета от 13 февраля 1957 года в принудительном порядке сдают работы, связанные с выносом из зоны затопления жилого дома, принадлежащего домовладельцу Малагину М.О.

а) разметить жилой дом и надворные постройки;

б) произвести разборку жилого дома и надворных построек, произвести погрузку всех строений в старой части города Куйбышева с подноской разобранных строений к месту стоянки а/машин и относка на места пазьма не менее 50 метров;

в) автотранспорт предоставляется по необходимости, работы закончить не позднее 6 апреля 1957 г.

  1. Бригадир плотников т. Пономарев в составе бригады из 5 человек принимает на себя вышеуказанные работы и обязуются выполнить в установленный срок с оплатой в сумме одна тысяча рублей.
  2. После выполнения указанных работ расчет с бригадой и за транспорт производить через бухгалтерию КЖО» (орфография и пунктуация частично выправлены – Е.А. Б.).

Разобранные дома подносились к месту стоянки автотранспорта на неза-топляемое место старого городского кладбища. На их разборке и сборке трудились плотницкие бригады Д.П. Семёнова (пять человек), М.Д. Струкова (пять человек) и другие.

Аналогичные договоры были составлены на вынос жилых домов Кузнецовой Екатерины Ивановны (договор от 10 апреля, 1600 рублей), Кашокиной Марии Кузьминичны (договор от 5 апреля) и других. Однако даже тогда супруги Чесновы «освобождать дом отказались и сказали, что переселяться до весны не будем», но в тот же день – 14 февраля плотники приступили к разборке их дома в принудительном порядке.

На жителей, отказывающихся уезжать из зоны затопления, составлялись акты. Так, к гражданке Старого города А.К. Ковшовой для того, чтобы убедить её в необходимости срочного переселения, неоднократно приходили представители власти. 15 февраля 1957 года к ней для разборки дома явилась бригада плотников из пяти человек во главе с М.Д. Струковым, встретивших решительный отпор хозяйки. В результате на А.К. Ковшову был составлен акт: «Сего числа мы, придя в дом гр-ки г. Куйбышева Ковшовой, в виду принудительного переселения, которая категорически отказывается от освобождения квартиры, несмотря на то, что ей была предложена жилая площадь в здании бывшего Педучилища и предоставлена подвода от Горсовета для перевозки имущества, гр-ка Ковшова категорически отказывается, до ответа жалобы из Москвы. По указанию тт. Федонина, Красулина нас как бригаду заставили производить разборку дома. Встретив (нас – Е.А. Б.), т. Карпушин нас предупредил, что сами раскрываете и сами будете закрывать, вы делаете не закон, такое же выражение подтвердил племянник Ковшовой Спиридонов Борис. Также гражданка Ковшова заявила в присутствии всех нас плотников, что вы все долго будете помнить мой дом, просим применить меры к таким людям» (орфография, пунктуация и стилистика частично выправлены – Е.А. Б.). Конечно же, меры были приняты, и гражданке Ковшовой, как и остальным отказникам, в конце концов, пришлось покинуть родной дом… Очевидно, что жилищные условия некоторых граждан явно ухудшились.

После завершения разборки домов комиссия в составе председателя исполкома Горсовета, заведующего КЖО и представителя райисполкома принимала работу плотников, которые отчитывались о её выполнении.

Все указанные выше горожане, за исключением семей Малагина и Филёва, были переселены в новый Куйбышев в период с февраля по апрель 1957 года, причём обнаружилось, что дома некоторых из них обветшали и перевозке не подлежали.

Андрей Иванович Филёв с женой, несмотря на неоднократные требования и письменные предупреждения властей, также категорически отказывались от эвакуации из старой части города (улица Комсомольская, 46). Из документов дальнейшая судьба этой семьи была неясна, но после переноса и восстановления их дом в новом Куйбышеве использовали под жилой фонд КЖО. Хотя бы частично выяснить её удалось по информации районной газеты и старожилов.

Пожалуй, статья А. Мартынова «Кто они, эти островитяне?», опубликованная в местной газете восьмого января 1960 года (см. приложение 15.24), является одной из самых интересных, по крайней мере, для меня. В ней говорилось о том, что на месте прежнего Куйбышева, на острове, остались жить семьи граждан Филёва и Малагина, причём рядом с их землянками стояли новые срубы. Журналист с подачи властей критиковал «робинзонов», якобы ничего не дававших государству и которых пора убрать с острова, т.к. они должны работать.

К сожалению, я не знаю финала этой удивительной истории. Конечно, в конце концов Филёвым и Малагиным пришлось куда-то уехать – в начале 1980-х годов в Старом городе никто не жил. Как я уже писал, Андрей Иванович Филёв и Михаил Осипович Малагин, несмотря на неоднократные требования и письменные предупреждения властей, категорически отказывались от переноса своих домов из зоны затопления. Они остались последними на месте разорённого города, ибо зимой-весной 1957 года, когда их пытались принудительно выселить, здесь уже никого не было. Большую часть строений перенесли, остальные сожгли или разрушили, и оставались только фрагменты кирпичных стен некоторых особо прочных зданий. Как тяжело было этим людям видеть и переживать гибель родных мест, нам представить невозможно. Семьи Филёва и Малагина каким-то чудом сумели остаться и вырыли землянки, а со временем даже хотели вселиться в новые бревенчатые дома! Мне кажется, что эти люди достойны, чтобы мы поклонились им за этот духовный подвиг. Если бы так вели себя все переселенцы из зоны затопления, то, может быть, затопления и не случилось бы вовсе?

А что же помнят об этих людях старожилы? А.А. Корчагин рассказывал: «…Когда стали переселяться, многие были отказчиками. И даже позже. Например, у педучилища, уже после затопления, вырыли землянки две семьи. Помню фамилию только одной – Малагины. Я приезжал сюда делать перепись скота, и они вместо землянок построили плохонькие, но деревянные дома. Эти люди, если мне не изменяет память, жили здесь до 1972 г. Здесь не было ни магазина, ни света, и они уехали». Почти то же самое вспоминал и Е.А. Фомин с той лишь разницей, что, по его словам, Малагиных и Филёвых заставили уехать отсюда местные власти. Увы, куда – выяснить пока мне не удалось.

До сих пор непонятно, почему же город, по сути дела почти не попадавший в зону затопления Куйбышевской ГЭС, всё же решили перенести на новое место? Это ошибка проектировщиков или нежелание тратить значительные средства на инженерную защиту районного центра? Или власти посчитали, что из-за серьёзного подтопления и превращения данной местности фактически в остров жизнь горожан была бы затруднена? И опять же поскупились на затраты по минимизации этих процессов? Ответа на этот вопрос в документах нет. Могу лишь предположить – власти знали, что город не будет полностью залит водой, но по определённым причинам не захотели оставить население здесь. 

При посещении Старого города в мае 2006 года я впервые увидел его таким, каким он, скорее всего, выглядел после того, как его покинули почти все жители – в 1957 году. Видимо, кто-то поджёг ещё сухую после зимы траву, и я увидел в буквальном смысле слова пепелище – чёрные, обугленные пожаром холмы и западины от домов, сквозь которые кое-где проглядывали кирпичные фундаменты…