Симбирский дневник.

(Сермяжная повесть),

Глава  шестая.

Лицом к лицу с  Вождем.

1.

Чем  ближе надвигалось 22 апреля 1970 года- — тем суматошнее становился Ульяновск. И не только потому что не успевали доломать старое, доделать новое, озеленить, осветить, остеклить — и так далее. В нервный озноб всю руководящую верхушку города и области вгоняла тревожная неизвестность: прибудет на открытие Мемориала и ленинские юбилейные торжества САМ Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев ? Да -или — или нет?! Или кого-то пришлет?

Чувства на сей счет были двоякие. С одной стороны — какая слава, какая честь Ульяновску и его руководству! Ведь родину Ильича — ни разу за все время его существования- ни разу! не посещал Руководитель Коммунистической Партии СССР! А тут явление самого «Ильича-2»!  Все окрестные областные партийные лидеры посинеют от зависти!

Но с другой стороны… А вдруг приметит высшее око непорядки, упущения, недоработки? И тогда? Бр-р, мороз по коже…

Бессонно ночами светились окна в ульяновском обкоме КПСС. “Члены” бюро — секретари обкома, начальник УКГБ, председатель облисполкома — сидели и маялись  в своих кабинетах  за полночь: «А вдруг позвонят из секретариата Л. И. Брежнева? Сообщат: летит тогда-то… Но мертво молчала “вертушка” — и часам к трем пополуночи кликал всех к себе мрачный Анатолий Андрианович Скочилов, — спускалась партийная братва в цокольный этаж обкома, в так называемый “обеденный секретарский зал”, где и  дегустировала коньячки и водки — расслаблялась после нервного напряжения….

А наутро — опять ни гу-гу из Москвы, опять молчание… А ведь до дня рождения «Ильича-1»  считанные дни остаются! И тут сообщение в газетах: вылетел дорогой Леонид Ильич, вылетел!

Встрепенулись в Ульяновске, поднатужились…

Но-опять мимо:  летит  дорогой Леонид Ильич- да только… нет,   е в Ульяновск — а в Харьков, на знаменитый ХТЗ, тоже отмечающий круглую дату…

Ульяновская верхушка сразу приуныла — и было отчего. Повадки и обычаи “щирых хлопцив” на Украине  ей были ведомы — как и слабости Генсека. Пропал теперь с концами дорогой Леонид Ильич на гостеприимной Украине! Разве можно оторваться от перцовки, вареников и ласковых хохлушек! И значит — зазря все хлопоты и старания?

А сколько их было, сколько! Выскребли и вычистили дремотно-деревянный город — раз. Новый аэропорт добили — два. Репетициями и тренировками всех участников предстоящих торжеств замордовали — три. Гостей со всей страны назвали — четыре. Банкет на полтысячи человек готовили, перепелов и перепелиных яиц из Куйбышева понавезли для того стола — пять. И так далее, и тому подобное…

И теперь все это псу под хвост?

Сильно огорчился ульяновский партийный лидер — и от огорчения даже  запил. На своей — вернее, так называемой “государственной даче” в Карлинской роще. Ждали, трепетали, дырки для орденов на пиджаках прокалывали  –  и на тебе! Хохлы проклятые дорогу перебежали! Наливай, “Б. Ф.” ради кого теперь воздерживаться?!

Службы охраны  тоже  подрасстроились — целый месяц спецпоезд из Москвы в Ульяновске стоял:  безопасность по  маршруту Генсека обеспечивали,  все чердаки и верхние этажи перетряхнули, всех бомжей  выкинули  из города.. И тоже зря старались?!

Никаких сообщений — ни из Москвы, ни из Харькова. Потерялся Генсек. Никто в Ульяновске не смел поднять трубку и справиться: где наш Леонид Ильич? Появится ли на Волге?

Рискнули позвонить председателю Совмина. Тот ответил, что в вопросы не своей компетенции не вмешивается…

Правительственный телефон тренькнул лишь в ночь на шестнадцатое апреля: Леонид Ильич Брежнев  будет в Ульяновске завтра, в 10.00 утра.

Хмель из руководящих голов в Ульяновске вылетел мгновенно.

Наступал звездный час.

 

2.

Этот апрельский день  в  Ульяновске   был солнечным, холодным, ветреным. Ожидали прибытия Леонида Брежнева. Борт «Номер 1» приземлялся в новеньком ,только что отстроенном аэропорту- что придавало  особую значимость  предстоящему событию –  еще бы, впервые  на «Ордена Ленина родину Ленина»   прибывал Генеральный секретарь  самой великой, самой могучей партии!

И вот…   Изящный ТУ-104 по балетному мягко присел на посадочную полосу и подкатил к зданию новенького аэровокзала. В одном из круглых самолетных окошек показалось лицо Леонида Ильича и приветственно  махающая державная ладонь. Самолет остановился. Замерли и встречающие. Никто не двинулся с места.

Это не было, конечно,  оцепенением. Вернее, не только им. Еще накануне службой охраны  было расписано: кто едет в аэропорт, в каком порядке следуют машины, кто из встречающих где располагается, кто имеет право подойти к трапу и так далее…

Мне и Евгению Манько (он был собкором “Правды» в Куйбышеве (ныне Самара) , я — “Известий” в Ульяновске.  И только нам    двоим  из всей прессы  было разрешено  стоять  за загородкой  у  выхода на летное поле.. Остальная журналистская братия толпилась где-то на задворках –  подальше от “персоны № 1”. Там же метался и фотокор “Известий” А. Сметанин: он  из чистого пижонства не пожел загодя выписать пропуск: “Меня лично Анатолий Андрианович Скочилов знает!! Я и без пропуска везде пройду!”

Не прошел…

Вышел из лайнера Леонид  Ильич. Рукопожатья, цветы. Затем кортеж автомашин ринулся в город…

А через некоторое время “дорогой товарищ Брежнев в сопровождении местных лидеров двигался через новенькую площадь  к Ленинскому мемориалу на торжественное заседание…

Я  стоял у окна  на восемнадцатом этаже только что построенной гостиницы “Венец”. При вселении я попросился “повыше” — и мне охотно пошли на встречу. Возможно, эта любезность объяснялась еще и тем, что все этажи этой гостиницы, начиная с семнадцатого и выше были оборудованы  “жучками”. Представляю, сколько веселья я доставил  дежурным операторам в некоторые часы моего полутора годового проживания в “Венце”…

Но вернусь к событиям торжественного дня. Обстановка в Ульяновске была близка с чрезвычайной. Генсек прибыл — но неясности остались. Останется ночевать — или отбудет? Посетит только ленинские “объекты” — или пожелает еще что лицезреть?

Сильно беспокоил вопрос банкета. Ясно, что должен быть. Но — каким по масштабам? Где? При каком антураже? Что готовить на стол? Как воспримет все это Генсек? Сплошные неясности.

Два пункта были очевидны для местного начальства. Первый: банкет на пятьсот персон в новом ресторане “Венец”. Второе: перепелки жареные и перепелиные яйца обязательны. Сами понимаете, что они стимулируют! Потому деликатесный продукт (как уже было сказано выше) был завезен загодя со спецфермы  возле Самары.

….А пока Генсек шел на торжественное заседание. Из коридорного окна восемнадцатого этажа все было видно как на ладони. За моей спиной  стояли еще  два джентльмена в элегантных костюмах…           Все шло как положено…

В тот день состоялось и  первое «крещение « Большого зала  Ленинского Мемориала.  Как  светились счастьем лица президиума, ка трепетно затаив дыхание слушали все собравшиеся  краткую  речь  Л.И.Брежнева, обещавшую  скорую победу коммунизма, исполнение всех заветов  и указаний товарища Ленина и счастливую светлую беспечальную жизнь советскому народу по ленинскому пути  впереди!

«Вперед, к победе коммунизма!!!»

Зал бешено аплодировал Брежневу.   До 1991 года было еще целых  двадцать лет …

3.

В «главной» газете Ульяновской области  пребывание Л. И. Брежнева на родине Ильича накануне столетия со дня его рождения  было описано так:

“Волнующим событием в жизни Ульяновска был приезд Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева. Улицы и площади города оделись в праздничный наряд, всюду алели яркие транспаранты и лозунги, всюду вывешены портреты гениального вождя и учителя трудящихся всех стран В. И. Ленина.

В Доме-музее вождя Л. И. Брежнев внимательно осмотрел обстановку, в которой прошли детские и юношеские годы Владимира Ильича. В Книге отзывов Л. И. Брежнев оставил следующую запись: “Великий Коммунист мира рос и мужал в этом доме, хранящем драгоценные реликвии его юности. Образ жизни дружной семьи Ульяновых волнует своей простотой, одухотворенностью, широтой общественных интересов”.

Из Дома-музея Л. И. Брежнев и сопровождающие его лица направились на площадь Ленина, где возвышается величественный памятник вождю. К его подножию Л. И. Брежнев возложил цветы.

Глубокие волнующие чувства он испытал, когда перешагнул порог священной колыбели великого вождя (каков слог!) — домика, в котором родился В. И. Ленин (тот самый флигель, из-за которого разгорелся сыр-бор). Леонид Ильич был первым посетителем этого домика после его реставрации. В книге отзывов он написал: “Волнующие чувства переживаешь, находясь в доме, где забилось горячее сердце величайшего революционера современности”.

У домика Леонид Ильич посадил молодую березку. В Книге отзывов появилась первая запись: “Мемориальный комплекс, возведенный на месте рождения Владимира Ильича Ленина — дань огромной любви и благодарности советских людей к великому вождю (так и записано!) трудящихся, посвятившему всю свою яркую жизнь борьбе за торжество коммунизма.

Пусть этот величественный памятник всегда служит благородному делу пропаганды бессмертных идей марксизма-ленинизма”.

Молодец, Леонид Ильич: пришел, увидел, записал…

Этим, собственно, и был завершен исторический вояж. Мне остается лишь поведать о неизвестных широкой публике деталях.

Первая.  Напыщенные и полуграмотные сентенции в бесчисленных “Книгах отзывов” принадлежат — увы! — отнюдь не перу Генсека. Их сочинительство было поручено местному партийному идеологу Владимиру  со  “сверкающей” фамилией еще до визита Л. И. Брежнева. Запись в “Книгах” делалась  еще  до появления Генсека на очередном “ленинском объекте”. Леониду Ильичу оставалось лишь подписаться под “перлами”…

Вторая. В ответ на льстивые восхваления местными товарищами   своих титанических трудов Генсек Л. И. Брежнев мудро пошутил: “У Генерального секретаря и здоровье должно быть генеральное”…

Третья деталь, пожалуй, самая драматическая. И касается она банкета с перепелами.

В доме Ульяновых на бывшей Московской улице кого-то из сопровождающих черт дернул за язык: “А вот тут, Леонид Ильич, была у Ульяновых столовая, здесь они отмечали праздники…”.

  • Надеюсь, не за государственный счет? —вопросительно заметил Генсек.
  •  И  вечером улетел в Москву..

Все лопнуло! Все! Банкет отменили. А перепелками и их яйцами на другой день были завалены все магазины города.

Статистика — увы! — не зафиксировала, был ли после того в Ульяновске скачок рождаемости. Перепелиные яйца — они ведь сильно будоражат мужское воображение… Руководящее — особенно.

( Продолжение следует).