Ведущий клуба – Жан Миндубаев.

«В туманной дали не видно земли…

Куда мы опять забрели?»

 ***

Жан Миндубаев.

И  как жить будем?

   Только что прочитал  размышления   ученого мужа  (профессора НИУ ВШЭ )  о том, как мы будем жить после  завершения  пандемии коронавируса  (если она завершится – Ж.М.)  Размышления –  как и положено ученому человеку – филосовски-многозначительны, политически выверены, осторожно прогнозируемы.

      ..     Тема профессорских размышлений  такова : что произошло с нами в связи с вирусом – и что  ожидает нас за порогом пандемии  – и что   надо бы делать  нашим верховным властям для того  чтобы  Россия  зажила как-то по другому, иначе чем она жила до пандемии?

Профессор  отимистично-задумчиво   утверждает (публикую с некоторыми сокращениями):

      «Первое.В российском в обществе, за исключением откровенных политических маргиналов, закрепилось важное понимание того, что врачи, социальные работники, если хотите, люди служения – важнейшая часть общества, от которой зависит устойчивость страны и государства. Общественный статус бюджетников в целом существенно возрос за прошедшие месяцы. Укрепилось и их экономическое положение на фоне проблем в коммерческом секторе. Российская власть, исходя из во многом пропагандистских соображений, создала принципиально новую общественную атмосферу. И эту атмосферу будет очень сложно загнать обратно в социальный чулан, где до этого находились бюджетники….

«Второе.Укрепились позиции федерального центра во взаимоотношениях с регионами, региональные элиты показали свою слабость. Руководству регионов была дана большая свобода рук и большие полномочия, в том числе и с элементами заступа за формально определенные границы, что в регионах с большим желанием и сделали. Но в большинстве случаев успехи оказались скромными. А очень часто мы видели просто фанфаронство со стороны региональных руководителей. В целом при всех издержках федеральный центр оказался эффективней региональных элит…»

«Третье. Очевидно глубокое разочарование общества в том, что считалось в России бизнесом, и в представителях этого бизнеса. Оказалось, что бизнес, в особенности малый, – политически сконструированная сущность, не способная брать на себя ответственность в сложных ситуациях, противопоставляя себя значительной части страны, в том числе и бюджетникам…. Вряд ли в обозримой перспективе можно рассчитывать на общественные симпатии к этой политико-экономической группе, еще не так давно мыслившейся опорной.»

«Четвертое.Стала понятна ограниченность возможностей политических технологий и пропаганды, которая может быть эффективной, только когда общество видит реальную дееспособность власти и ее честность. Российское общество, пережившее за три месяца как минимум две волны коронавирусной паники, волну отрицания коронавируса, не говоря уже о явно сконструированной истерии вокруг падения цен на нефть, находилось на грани потери информационно-психологической устойчивости…»

«Пятое.Оппозиция также не усилилась, не проявив готовности выйти за рамки «битвы за хайп» и паразитирования на ошибках власти. Катастрофой для оппозиции стала попытка пошутить над виртуальным «Бессмертным полком», продолжавшая логику информационного обострения. Оппозиция встала перед необходимостью слезть с виртуального дивана и начать разговаривать с теми, кого она презрительно именует большинством…?»

 И шестое.

«Наконец, важнейшим моментом стало то, что российская власть была вынуждена действовать в режиме беспрецедентной открытости. Эта открытость отражала осознание – после определенной растерянности – властью остроты возникшей ситуации …. Вряд ли удастся по окончании пика коронавируса вернуться к любимой российской номенклатурой закрытости, принимать решения келейно, а потом ставить общество перед фактом (как это было с пресловутой пенсионной реформой)….»

      Итог может быть сформулирован следующим образом: в обществе ощутимо растет запрос на усиление влияния государства и повышение статуса тех, кого в России именуют людьми государевыми. В совокупности эти социальные сдвиги будут иметь серьезные политические последствия, существенно сокращая шансы на реализацию олигархической или даже аристократической модели развития. …это ставит под сомнение всю стратегию развития страны, которой при всех колебаниях следовало и ее политическое руководство, и ее политико-экономическая элита на протяжении последних 25 лет. Эта стратегия привела к закономерному итогу: возникновению не просто рентного капитализма, а замкнутой системы, построенной на распределении природной (а не инвестиционной) ренты в замкнутом кругу элиты, построенной по родственно-клановому признаку. И эта модель в период карантина показала свою тупиковость и обществу, и самой элите. Вернуться к ней будет означать утрату элитой чувства политического самосохранения…»

Понятно, что дискуссировать с профессорами весьма сложно- но у меня есть некоторые существенные возражения.

Пройдусь, как и мой оппонент, по пунктм-но буду предельно краток.

Первое.

Увы,  в российском обществе- как и в государстве-  совсем не  «…укрепилось  важное понимание того, что врачи, социальные работники важнейшая часть общества..».  Ну уж: прямо-таки  «возникло   понимание» того что  без врачей и учителей  живется совсем хреново? Но можно ли считать « УКРЕПЛЕНИЕМ» ТЕ ВЫНУЖДЕННЫЕ  ДОБАВКИ бюджетникам, которые  выдаются властью можно сказать без особого желания, с ворчанием и задержками…А главное –эти добавки временны! А если пандемия вдруг возьмет и сама собой исчезнет- власть  снова  дружно забудет о том, что  школа и больница-это   не  некий  необязательный хомут на шее госбюджета – а наиважнейшее колесо в  государственной «телеге»,отнюдь не пятое- как считали в последние четверть века. И снова после пандемии начнутся урезания зарплат,»оптимизация  лечебниц»  – тому подобное?

Второе. «Укрепились позиции федерального центра во взаимоотношениях с регионами, региональные элиты показали свою слабость…»

    Укрепились?  Региональные элиты показали свою слабость? А сегодняшние попытки возражать Москве  в Хабаровске , Владивостоке  и прочих  некоторых  регионах?

И как  вообще могут региональные власти показать свою СИЛУ  при узаконено стесненных бюджетах и  правовых ограничениях регионов? И разве  собирается Москва пересматривать налоговые практики  по  которым  львиная часть доходов  уходит федералам?

Именно  поэтому мне кажутся неубедительными  умозаключения профессора на  эту тему.

Третье. Профессор полагает что «… бизнес, в особенности малый, – политически сконструированная сущность, не способная брать на себя ответственность в сложных ситуациях.» И это  сказано о  малом бизнесе – то есть той отрасли экономики.которая еще  только-только пытается встать на ног и то ей беспрерывно вставляют палки в колеса…

Странное умозаключение однако…

Четвертое. С ним  можно полностью согласиться- оно верно подмечает происходящее.. Увы, увы:  не слишком радостное…

Пятое. Да, это почти так. Оппозиция в основном противостоит власти  через интернет и компьютер. То бишь сидя на диване. Однако как можно оппозиции  «слезть с дивана» в ситуации когда закон  гласит (по Чехову): «Больше трех не собираться!»»Разрешены только одиночные пикеты!»

 И это положение никто вроде изменять не собирается…

Ну и последнее…При всем уважении к властям любой категории  я никак не могу усмотреть в ее поведении «беспрецедентной открытости». Как была она  таинственно полузакрытой для  российского  народа- такой и осталась. И  при пандемии кароновируса, и до нее. Скорее всего так будет и впредь. Ее  только слегка ее понудили приоткрыться  реальности бытия…К сожалению.

А что касается  возросшего «спроса на государевых людей»- это, товарищ профессор, надо еще очень сильно уточнять: а что имеется ввиду под термином «государевы люди»?  тут вспоминается  немало исторических имен  весьма сильно

А вот активности ОБЩЕСТВЕННЫХ деятелей  власть в Росси всегда побаивалась и старалась стреножить. Вот, скажем, как блестяще работало хотя бы не слишком любимое царями ЗЕМСТВО, сколько хорошего оно успело сделать!  Но его ограничивал царь– и вообще под корень уничтожили большевики…

Есть над чем задуматься, есть.