28 декабря 2020 года заслуженный артист России Владимир Кустарников указом Президента РФ Владимира Путина был награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени за большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность. С нашим корреспондентом артист поделился своими воспоминаниями и профессиональным мнением о творческом процессе при подготовке спектаклей.

Владимир Кустарников отдал зрителю 33 года своей сценического жизни и продолжает службу в театре по сей день. За это время – от первой роли на сцене Ульяновского драматического театра им. И.А. Гончарова до почетной федеральной награды – он успел создать множество глубоких сценических образов, начиная с классических шекспировских ролей и заканчивая современными героями.

В 1987 году вместе с новым художественным руководителем Юрием Копыловым в Ульяновский театр драмы из Владимира прибыл молодой актер, которому суждено будет стать одним из ведущих артистов труппы. Он быстро завоевал всеобщую зрительскую любовь и с годами только увеличивает количество неравнодушных к театральному миру ульяновцев.

Первая роль Ричарда II в одноименной хронике Уильяма Шекспира стала буквально предвестником «прописки» произведений британского классика на сцене драмтеатра. Народный артист России, лауреат Государственной премии РФ и Международной премии К.С. Станиславского Юрий Копылов доверял Владимиру Кустарникову воплощать в своих постановках самых сложных и противоречивых персонажей.

Артист блистал в главных ролях великих трагедий «Ромео и Джульетта» и «Гамлет». В комедии «Двенадцатая ночь, или Как пожелаете» Кустарников сыграл целых две роли в разных редакциях: озорного и едкого сэра Эгьючика в спектакле 1994 года и чопорно-надменного Мальволио в постановке 2012 года.

– Можете ли Вы сказать, что Шекспир в прочтении Юрия Копылова особым образом отразился на Вашей карьере?

– Да! Юрий Семенович очень любил Шекспира, и он тщательно разбирал с нами пьесы. Это очень любопытный процесс, я очень любил проводить с ним так называемый «застольный период». Мы сидели и коллегиально разбирали материал, вскрывали тайный подтекст пьес, анализировали события, какими путями и почему именно так движется персонаж. Любая хорошая пьеса по своей сути – это прекрасный детектив, в котором до последнего нужно копошиться и разбираться.

– Вы часто были не согласны с позицией режиссера?

– Внутренне я часто не согласен. Слепо подчиняться воле режиссера – для театра этого маловато. Для решения таких разногласий и существует «застольный период». Режиссер, имеющий собственное видение, конечно, может настоять на своем, но ему тоже интересно, что я думаю по этому поводу. Таким образом, в творческих беседах, а иногда и спорах, рождается то, что мы называем спектаклем.

– Опишите ульяновский театр как отдельное явление искусства.

– Об ульяновском театре по всей России идет очень хорошая молва, к нам очень хорошо относятся, часто упоминают, и у меня есть такое ощущение, что куда бы ни приезжали, мы везде нравимся.

– Как сегодня артисту работается перед полупустым залом?

– Тяжело. В нашем театре было всегда много зрителей, а сейчас это вынужденная мера. Если зал полный, то невольно возникает особая атмосфера, и от зрителей исходит непередаваемая энергетика. А если у кого-то из них еще и заразительный смех, тогда весь зал будет реагировать как на артистов, так и на него. Нам тяжеловато работается с полупустыми залами.

– Как зритель может отблагодарить артиста, если ему очень понравилась его роль в спектакле?

– У меня есть знакомый, который дарит артистам торт. Если ему все нравится, он дарит торт актерам, а если нет – администраторам. Я не говорю, что все должны так делать. Эта вещь очень индивидуальная, порой достаточно и доброго слова. Мы живем аплодисментами, овациями. Чем их больше, тем нам и приятнее (смеется).

– Стоит ли работать в театре всю жизнь?

– К нему прикипаешь. Не зря его называют вторым домом. В жизни у меня есть только дом и театр. Конечно, есть родственники и друзья, куда же без этого? Но по большому счету у меня есть только эти два места. Мы до последнего хотим тут работать, а расставание – просто не передать, насколько тяжелое. Никто не хочет покидать свой театр, пусть некоторые роли тяжелы физически, а некоторые – морально. Не все роли легко ложатся и на меня, иногда я отказывался, ведь понимал, что не пойдет Мне хочется играть всегда, и отношение к любой работе в театре должно быть серьезным и ответственным. А отсутствие ролей – это больно, но я с таким еще не сталкивался.

– Как Вы считаете, в какой момент служения театральному искусству у артистов появляется «отчество»?

– Дело в том, что у меня отчество появилось в большей степени для прикола. Я был тогда молодой, и в качестве шутки меня называли Владимир Петрович. Старшие коллеги тоже негодовали, почему это молодого артиста называют по отчеству, а их нет. Ну, так в театре меня редко называют, в основном Петровичем. А если мы говорим про других артистов, то это, скорее всего, вещь возрастная, а не следствие заслуг. В своих кругах мы называем друг друга «дядя Миша», «дядя Вова»… Бывало такое, что меня называли «Кустик» (смеется).

– Смотрите ли Вы, как коллеги по профессии работают на сценах других театров?

– Признаюсь честно, я редко хожу в другие театры. И не потому, что я брезгую или мне не нравится. У нас есть прекрасная театр-студия Enfant Terrible, всем рекомендую, но сам не хожу, хотя Прежде всего, у них маленький зал, и все зрители как на ладони. Думаю, мое присутствие будет стеснять актеров. Я имею привычку никогда не смотреть дипломные спектакли выпускников-актеров. Вот вы представьте: сейчас он студент, а через неделю – уже мой коллега. Хочется, чтобы у меня не осталось предвзятости. Если его взяли к нам, значит, он нужен, и теперь мы на равных.

Если говорить о недавнем прошлом, то когда мы работали над «Кадрилью», я не смотрел спектакли в других театрах и даже не притрагивался к фильму, который знают все. Я невольно могу попасть под рисунок другого артиста.

– Можно ли ульяновцев назвать театральными людьми?

– Вы знаете, нашими зрителями восхищаются все приезжие театры. После спектакля они нам восторженно говорят: «Какой у вас прекрасный зритель, какие вы счастливые люди! Мы часто гастролируем по стране, но такого зрителя еще не видели». Мы гордимся ульяновскими театралами!