Автор – российский журналист и политолог, общественный деятель. Генеральный директор аналитического центра «Московский Регион». Текст опубликован в пятницу.

Исполинского размаха кампания в ТикТоке по уличной акции 23.01 — важная веха в некотором разворачивающемся прямо на наших глазах сценарии, и мои аплодисменты сценаристам: спето. Авторы за кадром, и реконструкция будет напоминать детективное расследование.

Собираем пазл.

1. Путинская Россия 2011-21 существенно отличается от путинской же России 2000-2011 в одном ключевом пункте. После Болотной, угробившей иллюзии о выращивании лояльного режиму городского среднего класса, ключевой социальной стратой, на которую была перенесена опора «стабильности», даже на риторическом уровне — но одновременно и на уровне базовой механики госрасходов — стали бюджетники, работники крупных госпредприятий и пенсионеры. Майские указы 2012 — «дорожная карта» этого переноса.

Уже к 2016-му это воплотилось в электоральной социологии: именно в данных группах фиксировалась максимальная поддержка президента, правительства и «Единой России» — выше, чем в любых других. Успехи системы на выборах в последнем десятилетии — результат наложения этой базовой алгебры на поддерживающие ее технологии: сушка явки, мобилизация лояльных групп (именно их: бюджетники, работники, пенсионеры), расторговка бюджетной «социалки» за голоса.

Опора оказалась довольно прочной. Люди 1940-х, 50-х и 60-х годов рождения никогда за свою достаточно длинную жизнь не жили так хорошо, как при Путине. Они видели в настоящем растянутую во времени компенсацию за все страдания, которые перенесли в предыдущую двадцатилетку — в 80-е и в 90-е. Их траектория жизни: мир был нормален и предсказуем в их детстве и юности — стал страшен и опасен в их зрелости — и снова вернулся в норму на склоне их лет. За одно это можно закрыть глаза на любые его несовершенства — по крайней мере до тех пор, пока они не касаются лично тебя.
В этом, кстати, разгадка, почему систему так «тряхнуло» от пенсионной реформы. «Обидели» не просто какую-то одну социальную группу — обидели ту самую группу, которая на уровне риторики и механики системы была де-факто становым хребтом стабильности. На уровне страт — обидели людей с невысоким, но «белым» доходом в возрасте 45+ (в основном сконцентрированных в госсекторе), кто работал на государство в ожидании скорого перехода в привилегированную категорию рантье. А на уровне мифоархитектуры — еще и плюнули в морду тому самому «деду», которому по определению спасибо за все реальные и символические победы.

2. Тем временем этот опорный слой — героями и лидерами которого были представители тех же поколений из правящей команды — потихоньку старел. Но, старея, продолжал сохранять в своих руках ключевые рычаги контроля за всей социальной реальностью — в том числе на уровне доминирующих стереотипов, этики и стиля.

Госдума, скажем, превратилась из арены яростных баталий 90-х в брюзжащий дом престарелых, сборище морализаторов, постоянно норовящих укутать детку тёплым шарфом и нудно напомнить (в тч и в форме законов), что вот так нельзя, а эдак неприлично. И это не только про партию большинства — вся думская оппозиция совершенно такая же.

3. Триумфальный приход Путина в Кремль на рубеже веков был коммуникативно обеспечен ключевым медиа того периода — центральным телевидением, на управлении которым сидела самая прошаренная в стране политтехнологическая команда — АП.

И поскольку телевизор был главным средством работы с сознанием поколения, в данном возрастном горизонте позиции тверды до сих пор. Среди людей около 1960 г.р. рейтинги власти самые высокие — а далее каскадно падают от одной возрастной когорты к другой.

И, кроме возрастной, есть еще одна четкая корреляция между предпочитаемым медиа — ТВ/интернет/соцсети — и уровнем поддержки власти. Работать в новых медиа с той же эффективностью, как в старых, Кремль пытается научиться с 2007 года, но каждый раз на такт отстаёт от динамики миграции аудиторий. В последний раз — буквально теперь: увлёкшись экспансией в Телеграмме и арьергардными боями в Ютубе, проворонили ТикТок.

4. Еще одно характерное отличие путинских нулевых от путинских десятых — случившийся после 2011-го полный демонтаж так называемой «молодежной политики», именно в _политическом_ ее измерении. В нулевые это была зона особого внимания, в которой постоянно шла борьба за инициативу — «Наши», «Молодая Гвардия», Селигер и т.д. — а с другой стороны разномастные оппозиционные молодежки, от НБП (организация входит в саписок экстримистских и запрещенных на территории РФ) до «Обороны».

В начале «третьего срока» эта поляна была оставлена властью полностью — под «молодежной политикой» стали понимать тривиальную социалку, вроде программ субсидирования жилья для молодых семей или грантов молодым предпринимателям. А уже в кириенковские времена добавились челленджи для юных карьеристов — типа «Лидеров России». Но социализация через участие именно в политическом движе перестала быть опцией: в логике режима Майских Указов привилегированный голос в политике отныне принадлежал «взрослым» и «старшим»; а «детей» от неё заботливо оберегали — почти как от курения или порносайтов (и примерно с той же эффективностью).

Это тоже не замедлило сказаться на электоральной социологии: на выборах 2016-2018 пиковая явка избирателей на выборы была в возрастной когорте 60+, а когорта 18-25 ни на те, ни на другие фактически не пришла.
Они просто не понимали, что им вообще там делать.

Это, кстати, о том, что и оппозиция — как «системная», так и «несистемная», также до поры до времени особо не преуспевала в политизации молодежи и ее вовлечении в ряды своих сторонников. Но, в отличие от Кремля, она его настойчиво искала и в конце концов, кажется, нашла.

5. Год назад, зимой 2019/2020, я проводил несколько социсследований — и количественников, и фокус-групп. Плюс к этому, изучал архивы опросов, делавшихся ФОМом, ВЦИОМом, Левадой и рядом других. Меня интересовала динамика восприятия «лидеров мнений» из разных сфер — от шоубиза и коммерческой блогосферы до политики.

В числе попавших в трекинг был и Навальный. В статике по состоянию на год назад пиковые показатели по вниманию, доверию и электоральному рейтингу у него были в возрастной когорте 15-22 — старшие школьники и студенты младших курсов; дальше — градиентное падение. «Пубертатенфюрер», ну да.

Но удивительно другое. Если взять данные не за 2020, а за 2014-2015 — они были такими же. Однако ведь, скажем, тем, кому в 2014 было 20-22, в 2020-м было уже 26-28! Означало ли это, что по мере взросления они от него как-то «отваливаются»?

Потестировать гипотезу я мог только на фокус-группах, и, к своему удивлению, нашёл ей там ряд подтверждений. Вплоть до монологов типа «в студенческие годы я регулярно ходил на митинги Навального, но сейчас уже поработал на нескольких работах, поездил по стране и понял, что жизнь сложнее и что у него тоже пиар, только другой» от 27-летнего парня, и т.д. Причём эти «разочарованные навальнисты» в чем-то до степени смешения похожи на «разочарованных единороссов», выпадающих из айсберга «путинского большинства»: у них появляются вопросы, на которые пропагандистская картина мира «лидера мнений» не даёт ответа.

Но это история не про возраст. Это история про механику таргетирования. Таргет Навального — это, условно говоря, «Те-Кому-Достаточно-Простых-Формул». А также кто ориентирован на действие и социальную самопрезентацию, риторически легитимированную высокой миссией борьбы-за-идеалы. Да, таких объективно больше всего именно в пубертатном возрасте. Но, с другой стороны, в современном мире очень много тех, у кого пубертат продолжается всю жизнь.

6. В насыщенной и захватывающей драматургии истории Навальный-20/21 — Томск-отравление-Омск-врачи-Германия-Шарите-Новичок-возвращение-аэропорт-задержание-суд-фильм-митинг — внимательный глаз, конечно, не может не заметить множество разнообразных натяжек, склеек и передёргиваний. Но — и тут начинает работать ключевая особенность мышления людей, выросших на клипах и сериалах — их миром управляют не _факты_, а _сюжеты_.

Факты — это олдскульное копание в разном не всегда аппетитном, но максимально верифицированном материале — примерно то, чем всю жизнь занимаются ботаны-зануды вроде Ивана Голунова.

Сюжет — это в первую очередь то, что способно захватить и удержать внимание смотрящего. Любая фактура — это не более чем гвозди в стене, на которые нанизываются сюжетные линии. Это история, где ключевая работа по соотнесению зрителя с происходящим уже проделана за него режиссёром: остаётся лишь отдаться чувствам — сопереживать герою, ненавидеть злодея и торопить как можно сильнее обязательную победу добра над злом.

Лишние или неудобные гвозди — ну а зачем они? Тренированный глаз приучается их не видеть — ну, примерно как стакан кофе из Старбакса на столе перед Дейнерис Таргариен.

И вот в случае Навального — сюжет великолепен, почти безупречен. Есть герой, выглядящий и одетый как герой. Он многие годы борется со злом, которое выглядит как зло и одето тоже как зло. Он снова и снова расследует то, как люди воруют наши с вами деньги — делает хорошее, благородное и опасное дело. Демонстративно — с помощью близких и понятных зрителю скиллов и гаджетов: гуглит, запускает дроны, делает пранки, непрерывно селфит в блоге свою борьбу. Главный злодей подсылает к нему убийц — но он, как Христос, Гэндальф, Гарри Поттер или Джон Сноу, чудесно выживает и/или воскресает. И, пройдя через это все, обретя новое качество, отправляется на главный файт прямо в замок Кощея, с громким и персональным Иду-На-Вы. Ну как он может не победить?

Да, это комикс. Манга, аниме, сериал на Нетфликсе. Но у тебя, бро, есть уникальная возможность — ты можешь стать участником этой битвы! Спутником героя, а то и пульт от управления им подержать. Масса вариантов — челленджей в тиктоке: там объяснят, что делать.

Слишком круто, чтобы хотя бы на секунду отвлечься на какой угодно сигнал из тех, которые в эту канву не вписываются. Даже (и, пожалуй, особенно) если это голос мамы из кухни, спрашивающей, сделаны ли уроки.
7. Что интересно, в этом январе несанкционированные акции протеста в Москве уже были. И это были митинги родителей, требующих вернуть детей в школы после многомесячного ковид-карантина.

Про тупоголовых идиотов, отправивших детей карантить по домам и не сумевшим нормально организовать учебу в дистанте (несмотря на годы пафосного трындежа об инновациях и охулиарды освоенных денег на бесконечные «платформы» и «онлайн-решения») говорили в ушедшем году на каждой кухне. Самые отчаянные с кухонь еще вчера сами ходили на улицы. После этого отцовско-материнские увещевания дитятки от хождения на митинг против тех же самых идиотов, да еще и с рефреном про их безопасность — выглядят беспомощно. Юные сердца жаждут подвига.

…А дудка крысолова из миллионов смартфонов шарашит не затыкаясь, на полную мощность.
——
Вывода не будет пока — его напишу по итогам субботы. Ясно одно: мы имеем дело с очень хорошим, очень качественным управлением процессами на уровне базовой социальной динамики. Актеры уже на сцене, билеты разлетаются как пирожки, амфитеатр готов.

Очень хотелось бы увидеть шоураннеров.