Ведущий клуба- Жан Миндубаев.

 От ведущего.

Сегодня знакомим читателей  «Глагола»  с поэзией Петра Мельникова.

Поэтов-однофамильцев Мельниковых было  в нашей области  двое. Но если Евгения Мельникова  знали, читали и чтили  многие- то Петр Мельников  как-то скромно терялся в тени  однофамильца… Он не  числился в членах Союза писателей РФ, не  имел  гуманитарного  образования, не суетился на литературных тусовках не намекал властям  что  его надо ценить и уважать…

Он просто  махал  топором, рубил  и  тесал  дерево, строил дома, сараи, ставил заборы… В Ульяновске  до сих пор стоит целехоньким один из срубленных Петром Трофимовичем добротный дом  – и в нем  живут  люди…

Петр Мельников  был профессиональным плотником, он  добывал кусок  хлеба   нелегким трудом..

Но  это никак не мешало ему быть великолепным  поэтом- он не фокусничал, не издевался над  русской речью и здравым смыслом…

Говоря проще:  он шел в поэзию руководствуясь отнюдь не «животным инстинктом»  который так рьяно отстаивают в целях своего скудного пропитания  и жалкого тщеславия некие  современные  «младореформаторы»…

Итак: плотник Петр Мельнков   и  его поэзия.

Ж.М.

***

Петр Мельников.

 Стихи.

 

Над Волгой.

Стою над Волгой у причала,

Где берег движется чуть-чуть..

И если б все начать сначала –

Я б выбрал тот же самый путь!

На камнях ветер точит грани,

С волны срывает тучи брызг…

И чей-то парус встал в тумане

Как одинокий обелиск.

*  *  *

Мы уходим с тобой без оглядки

В обжигающий сердце простор.

Нас под елкой, как будто в палатке,

Раньше солнца согреет костер,

И заездами осыплет береза,

А захочешь напиться воды,

Я сосульки у деда Мороза

Обломаю с седой бороды.

На лыжне, цвета кости слоновой,

Долго нежится отблеск зари.

В черных листьях, под веткой дубовой,

Угольками горят снегири.

На сосне дятел в шапочке красной

В окруженье проворных синиц.

Он покончил с работою частной

И живет для зимующих птиц.

В каждой веточке, в каждой снежинке

Цвет и запахи вешние есть,

И на заячьей свежей тропинке

Скоро ранним подснежникам цвесть.

 

МОИ ДРУЗЬЯ

Есть жизни смысл глубокий, изначальный….

Пусть говорят, что лучше где-то там!..

Нам захотелось после встреч случайных

Пошляться имеете по родным местам.

Чтоб насладиться запахом живицы,

Увидеть даль, пока она видна;

Послушать, как поют, щебечут птицы;

Узнать, какой бывает тишина.

От города вдали, вдали от сел

Сегодня мы бездомные бродяги.

Пырков на холм с транзистором ушел,

В мешке спит Благов, словно в саркофаге.

Астафьев расточается в пылу —

Он и во сне не говорить не может!

Попал Артемов пяткою в золу

И голосом покой ночной тревожит!

Явился Шустов из густых лесов.

Он на сучок рюкзак повесил старый,

Чтобы начать из листьев и цветов,

Пока все спят, подборку на гербарий.

Костер потух, над озером туман.

Сижу я на пенечке, как на троне!

Бредет устало звездный караван,

Заря с зарей сошлись на небосклоне.

И пусть траву посеребрит росой:

Биологи, поэты, журналисты,

Поспите вы еще часок, другой…

Разбудят вас пернатые горнисты.

 

БЕРЕГ

Так вот где жизнь брала начало!

В ряд сосны, встав на косогор,

Торчат, как стрелы из колчана,

Под облаками с давних пор.

Здесь, на заброшенном погосте,

Куда река заносит ил,

Белеют предков наших кости

Из обвалившихся могил.

Нет, в жизни след их не потерян.

Легко ли видеть вместо лиц

Речным песком набитый череп

И пустоту сырых глазниц…

Бредешь тропинкою случайной

И чьи-то слышишь голоса…

И вот уже в тревоге тайной

Гудят приволжские леса.

А каково душе без тела!

Но вот что страшным станет вдруг:

Ржа одинаково изъела

В сырой земле и меч, и плут.

Стою пред ужасами тленья

С полынной горечью во рту.

Остановить бы все крушенья,

Приблизить к людям доброту!

Взахлеб я жил, кого-то славя.

Взгляну в себя — кто я такой?

Зажгу костер. Забьется пламя

Тепло, как сердце под рукой.

 

ТАИНСТВО

Кусты одичалой сирени

Цветут, как и прежде, светло,

Но бродят усталые тени

На месте, где было село.

Со сдержанным, робким дыханьем

Не ступишь и шага, как тут

Неистовый плач с причитаньем

Над ветлами галки начнут.

А в сумерках, с краю болота,

Один, обреченный на слом,

Грустит, ожидая кого-то,

С забитыми окнами дом.

Хозяин, хоть был непреклонен,

Но воля за сердце взяла.

С угла на торцы старых бревен

На память прибил удила.

Кто знает, какие напасти

Терпел, эту землю любя?

Какие вселенские страсти

Изгнали его из себя?

 

КОБЫЛИЦА

Жеребеночку с маткой привольно;

Насосется взахлеб, а потом

На лужке, в жаркий полдень, спокойно

Спит в тени под ее животом.

 

Протекли год за годом водицей,

И откуда взялась прыть и стать!

Только стал сосунок кобылицей,

Даже масти другой — не узнать!

 

Кобылица российских кровей,

В белых яблоках райского сада:

Брать призы предназначено ей!

Назовут ее, может быть, — Лада.

 

Но однажды в туманности жуткой,

Когда спали еще небеса,

Ей губу затянули закруткой,

И секли в два кнута полчаса!

 

Звонким голосом ржала она,

На дыбы, на колени вставала…

А наездники: «На тебе! На»!..

Только эхо за далью молчало.

 

Вслед за тем, у горна, под навесом,

С извинительным словом: «Добро»…

До красна раскаленным железом

Кузнецы на ней выжгут тавро.

 

Потому, когда тройки проскачут,

Спит лишь тот со спокойной душой,

Кто не видел, как лошади плачут,

Когда их поведут на убой.

 

ТИХИЙ СВЕТ

Ах, зима! Запах дыма и хлеба

И глядящие в сумрак огни…

Наконец-то по краешку неба

Проморгались короткие дни.

Солнце ходит еще в ободочке,

А заря от мороза красна.

Но капель на снегу ставит точки…

Сердцу клетка грудная тесна.

Покоряясь велению свыше

Или чувствуя времени бог,

Что-то шепчет и падает с крыши

Отрешенно подтаявший снег.

И тебе под озябшими кленами

Свежим ветром дышать у крыльца,

Замирая, беречь под ладонями

Тихий свет дорогого лица.

 

НАД ВОЛГОЙ

В обычный день, когда придешь с работы,

И сам себе на стол готовишь снедь,

К себе не ждешь под вечер никого ты,

А дома ни за что не усидеть.

И. молчаливые покинув стены,

На берег выйдешь и вздохнешь легко.

Взойдет луна из волжской белой пены,

Раздвинет горизонты далеко.

И с неба свет дневной щитом зеркальным

Вернет земля потоком голубым,

Рассыплет бисер по волнам хрустальным

Сквозь легкий пар, сквозь редкий синий дым.

Там пароход с цветными огоньками,

В пучине отражаясь, канет в даль.

И мост, и порт облеплен фонарями,

Накатанных путей сверкает сталь.

В низовьях где-то дремлют над волною

Седые складки Жигулевских гор…

Вокруг места, любимые тобою,

Леса, поля, всей Родины простор.

 

*  *  *

С далеким прошлым не теряя связь,

За световыми двигаюсь столбами.

О, как привольно Волга разлилась

Сияя голубыми рукавами!

Ласкает взгляд и зыбкая туманность,

И островов зеленая гряда.

Помилуй нас. святая первозданность,

Будь с нами и сегодня, и всегда!

Чтоб сосны возвышались, как бывало,

За табунами белогривых волн,

И так уже потеряно немало,

А мир, он удивительного полн.

Столкнул наш век: понятья. моды, вкусы, —

И все же вечность больше нас права.

Как женщине на грудь цветные бусы,

Реке нужны лесные острова.

Речной песок, он стал дороже хлеба.

Во всем величье я представить мог:

И города, закрывшие полнеба,

И монументы, видные с дорог.

Прекрасные людей веселых лица!

Им в радость вольный и невольный труд,

Под ясным небом: люди, звери, птицы, —

Все вместе примирились и живут.

Но слышатся завистников угрозы:

«Низвергнуть светом свет в глухую тьму..,»

Сорвал я ветвь зеленую с березы

И бросил в набежавшую волну.

Пусть ветка, никогда не увядая,

И дни, и ночи, в дождик и в туман,

Плывет, к реке великой припадая,

Как символ мира, в ТИХИЙ ОКЕАН.

 

СОЛНЦЕСТОЯНИЕ

Пройдет гроза сторонкой где-то глухо,

То облако покажется вдали,

Мы ждем дождя, но тополиным пухом

Он стал, не долетая до земли,

К нам льется с неба, с беспредельной силой

Тот вечно мощный, солнечный поток.

И, словно сердце при разлуке с милой.

Сжимается березовый листок.

Чтоб хоть на время заглушить тревогу.

Звенит коса по травам без росы.

Когда за утро выйдет на дорогу

Прохлады тень от лесополосы.

Что так когда-то будет, знали сами…

По времени пришло издалека…

Мы так привыкли видеть над полями

Подвешенные к небу облака!

Но о природе не судите строго,

Она пришла из холода и тьмы.

Когда б теперь могли мы верить в Бога

Подумали: не грешные ли мы?

Не проходите равнодушно мимо,

Когда ее постигнула беда!

Природа для души необъяснима.

Как женщины любимой красота,

Нет, не напрасно свет сиял от плуга

И в землю положили семена,

Не нарушая замкнутого круга,

Который начертала нам она.

Что ж, лето, до конца сегодня высветлись

Загаром нa мозолистых руках.

Пусть парусов таинственная клинопись

Качается по сини на волнах!