На фоне роста заражений COVID-19 странные дела творятся. Региональный оперштаб (читай – администрация губернатора) несколько дней назад перестал давать информацию по смертности от COVID-19. Вместо этого теперь идет информация о количестве привитых. Она, конечно, полезная, если бы ее давали еще в процентах от численности населения региона (как делается во всем мире), да еще и в разрезе муниципальных образований. Но остальное-то зачем убирать? Или есть причины?

Когда-то, в апреле 2020 года, когда все это только начиналось, оперштаб давал полную картинку по заражениям по всем муниципальным образованиям. Затем, еще при Сергее Морозове, с октября 2020 года (когда пошла вторая волна заражений), зачем-то исключили Димитровград (который с тех пор перестал попадать в общефедеральные данные, улучшая статистику региона), а потом перестали давать информацию по Ульяновску и районам области. Потом, уже при губернаторе Алексее Русских, из данных оперштаба исчезло количество выздоровевших (вероятно, когда оно снова стало ниже количества заболевших), теперь вот дошло и до сокрытия информации об умерших (регион по количеству смертей от COVID-19 вышел на 6-7 место в антирейтинге регионов РФ).

И где же пресловутые открытость и прозрачность, о которой так любят говорить региональные власти?

На этом фоне аналогичным образом ведет себя и региональное управление Роспотребнадзора РПН). Чем выше уровень заболеваемости, тем более закрытым оно становится. В мае этого года (видимо, получив «по шапке» от своего федерального руководства за то, что позволили выйти наружу информации о наличии индийского штамма у прибывших индийских студентов) окончательно закрылось региональное управление Роспотребнадзора. Теперь уже невозможно получить комментарий от специалистов-эпидемиологов, невозможно даже уточнить информацию или просто посоветоваться с ними. Всем сотрудникам запрещено общаться с прессой. Только через официальный запрос, на который в 9 часов вечера (когда уже не нужно) может прийти совсем не информативный ответ, или вообще может не прийти. То, что в такое напряженное для РПН время сразу несколько человек отвлекаются на составление ответа, его набор, согласование, пересылку – это никого не волнует. То, что население в такое ответственное время не получает объективную и подробную информацию – это тоже никого не волнует. Главное – прикрыть себя. Я пытался много раз дозвониться до руководителя управления Дубовицкой, но все было бессмысленно – все попытки были безуспешными. Телефон приемной настроен так, что после третьего гудка включается факс, иных телефонов руководителя нигде нет, но даже если с 30-й попытки за день и удается пробиться до секретаря, то все равно оказывается, что госпожа Дубовицкая на совещаниях, скоро придет, или только что вышла, или просто занята.

И становится не так удивительно, когда управление РПН на оперштабе заявляет, что основное место заражений – семья, хотя на самом деле и минздрав, и известные федеральные эксперты заявляют, что самое опасное место массовых заражений – общественный транспорт. Ни разу не слышал, чтобы на аппаратных у губернатора представители управления РПН сказали, что для снижения уровня заражений надо в первую очередь не рестораны и магазины закрывать, а что-то делать с транспортом. Но нет. РПН молчало, господин Неробеев бодро докладывал о проведенных проверках, в том числе на транспорте, которых никто не видел, а кардинально решать проблему соблюдения масочного режима на транспорте и обязательного (и срочного!) увеличения количества подвижного состава для снижения рисков никто не собирается. Потому что РПН рекомендует закрывать рестораны и магазины. Полтора года говорю об этой проблеме, но – ни тогда прошлый губернатор, ни сегодня нынешний – на это не обращают внимания.

Нехорошие тенденции.