Продолжаем цикл интервью-знакомство с депутатами ЗСО “от села”. Андрей Шадышков работает в областном парламенте уже второй созыв и более 15 лет руководит собственным сельхозпроизводством на юге области. О гречневых спекулянтах, заросших полях, неотапливаемом доме культуры… о том, какие проблемы на селе может решить производитель, а в каких нужна поддержка государства — наш разговор сегодня.

– Андрей Александрович, расскажите подробнее о предприятии СПП «Наша Родина»,  которым вы руководите.

– Сельскохозяйственное производственное предприятие «Наша Родина» находится в селе Рызлей Николаевского района. Занимается оно выращиванием продукции растениеводства и переработкой части выращенной продукции. В 2004 году мы организовали его на базе моего родного колхоза, в деревне Рызлей, где я родился. Поэтому оно и получило такое название.  Уже больше 15 лет прошло, предприятие выросло, вышло за границы хозяйства, с которого начинали.

Мы выращиваем десять наименований культур. Некоторые мои коллеги скептически относятся к такому разнообразию. Но мы приверженцы классической системы земледелия, а это значит, надо соблюдать агротехническое чередование культур, которое позволяет наиболее правильно и рационально использовать ресурс земли. Есть классика: подсолнечник должен на то же поле  возвращаться как минимум через пять лет. Но, к сожалению, сегодня один из бичей сельхозпроизводства — перекос ценовой политики в сторону отдельных культур. И мы видим, что последние два-три года на фоне высоких достаточно цен на масличную продукцию наши поля стали заняты в основном подсолнечником. Но это истощение земельного потенциала,  накопление болезней и другие проблемы.

Мы же придерживаемся агротехнических требований, заложенных предшественниками, научным сообществом, и в  силу такого большого числа культур не только соблюдаем необходимый севооборот, но и стараемся культурами восполнить потенциал земельного плодородия. Кроме того, разнообразие культур позволяет быть более устойчивыми на рынке. Есть такая поговорка: у крестьянина две беды — урожай и неурожай. Когда неурожай, нечего продавать, когда урожай — цены на него нет, это тоже плохо, экономический эффект низок.

Но так как у нас много культур, мы можем  неурожай одной культуры, возникший в силу погодных катаклизмов, компенсировать другой культурой. Так же и по цене. Так предприятие получает, на мой взгляд как руководителя, экономическую устойчивость.

Об объемах производства сложно говорить — каждый год они разные. Сейчас предприятие обрабатывает порядка семи тысяч гектаров земли, площади распределены под севооборот под разными культурами. А когда то  начинали с 300 гектаров земли. Тогда только эта площадь была пригодна для возделывания. Потом мы постепенно вводили заброшенные площади. Земля была заросшая не только бурьяном, но уже деревьями и кустарниками. И сейчас, пока мы с вами разговариваем, бригада занимается раскорчевкой более 25 лет заброшенного поля. И так ежегодно мы порядка 100-350 гектаров вводим ранее не обрабатываемых земель.

– Какие именно десять культур на них растут?

– Кроме традиционных – озимой пшеницы, подсолнечника, ячменя, яровой пшеницы – мы на протяжении последних пяти лет возделываем не совсем привычные, но неплохо показавшиеся себя на наших землях культуры. Это масличный лен, рапс, кукуруза на зерно. Мы, кстати, одно из немногих хозяйств, которое вышло на производственное выращивание этой культуры. Мне говорили долго, что мы северный регион, что она не вызревает у нас, что мы получим много проблем. Но в непосредственной близости есть Пензенская область, коллеги там ее выращивают. И мы тоже получили неплохой результат. По итогам 2019 и 2020 годов по отдельным видам гибридов кукурузы мы заняли первые и вторые места по Поволжью по урожайности. Это и нас радует, и дает пример соседям-коллегам, когда мы говорим, что можно выращивать эту культуру.

Следующая культура — рапс. Сложная технологически культура, с ней нельзя использовать подход «посеял и забыл». Она требует внимания и ухода. Но экономика, которую мы по ней видим в течение последних двух лет, позволяет выращивать ее, получая неплохое вознаграждение за этот труд.

Также под нашу переработку выращиваем просо, чтобы получить качественное пшено  собственного производства. Выращиваем гречиху на крупу.

В немалых объемах выращиваем несколько несправедливо забытый у нас в области горох. Сложная культура, в СССР с нею помучились. Уборка у него сложная, чуть дождь пройдет, ветер, он ложится. В советский период в уборку в колхозах выгоняли всех работников и они вилами поднимали горох, забрасывали его в комбайн. Но появились современные сорта неполегающего гороха. И я рекомендую коллегам выращивать эту культуру. Учитывая, насколько она обогащает землю, восстанавливает плодородие, ей нужно  более серьезное внимание уделять.

– Куда уходит ваша продукция? Вы уже сказали, что часть ее сами перерабатываете.

– Мы стараемся максимально переработать на своих мощностях, в своем небольшом крупоцехе, потому что мы производим и перловую, и ячневую крупу, пшено. Перерабатываем гречиху, горох. Получаем добавочную стоимость к своему труду.

Часть населению продаем, часть коллегам, где-то на корма, где-то на продовольственные цели, у нас есть контракты с крупнейшими предприятиями Поволжья на поставки пивоваренного ячменя, пшеницы, кукурузы,подсолнечника. Но рынок не стоит на месте, мы также готовы сотрудничать с новыми партнерами.

– А крупы кому продаете?

– Уже несколько лет на договорных условиях поставляем их в школы района. Для них  это получается дешевле и плюс это свежая, качественная продукция для детей. Населению продаем на ярмарках, организуем с администрацией выездные торговые точки, а также работаем с оптовыми базами, магазинами.

– Андрей Александрович, был ли нынешний год для вашего предприятия сложным? И что с ценами на гречку — как ситуация с ее подорожанием видится изнутри? Есть ли объективные причины для роста цен?

– Сельхозгод никогда не бывает простым. И 2021-й не стал исключением. И в целом по области, а уж на юге тем более достаточно сильной была засуха. И мы серьезно недополучили урожай: серьезно пострадали пшеница, кукуруза, подсолнечник. Но в целом по экономике предприятия постараемся выйти на среднегодовые показатели.

Если говорить про гречку. Помните 2015-й год? Была ровно такая ситуация. Подскочили цены на гречневую крупу.

– Еще в 2010-м было подорожание.

– В 10-м была сильнейшая засуха, были объективные причины, гречки просто не было. А в 2015-м были проблемы, но в большой степени это были спекулятивные вопросы, связанные с недобросовестность поставщиков. Они увидели ажиотаж и этим воспользовались. Вспоминая 2015 год, не могу не сказать об очень правильном решении. Тогда правительство Ульяновской области поставило задачу обеспечить продовольственную безопасность региона в части крупяных товаров. И была разработана программа субсидирования ,,,,,,,,,, оборудования по переработке крупяных изделий. У нас уже был такой опыт, но мы буквально на коленях пытались это делать. Тогда мы воспользовались программой, купили оборудование. И я могу сказать, на сегодня в Ульяновской области проблем по обеспечению жителей крупами нет. У нас несколько производителей: наше предприятие; Репьевский крупозавод в Новоспасском районе — серьезный завод, который не только потребности региона, но и Поволжье обеспечивает по крупами; в  Чердаклинском районе коллега занялся переработкой гречихи. И вопрос, что гречка кончилась и придется ее за бешеные деньги покупать, не ставится.

– Вы уже сказали, что получали субсидию на крупоцех. Какими еще мерами государственной поддержки ваше предприятие пользуется? Какие меры важны в целом для АПК?

– Напрасно говорят, что сейчас низкая поддержка сельхозпредприятий. Я противник раздачи денег всем подряд. Убежден, что поддерживать нужно тех, кто развивается. Крупоцех – один из примеров, когда с господдержкой идет изменение вектора производства. Раньше мы выращивали продукцию, сейчас ее еще и перерабатываем.

Мы также активно занимаемся восстановлением плодородия и раскислением почв, вносим известь, доломитную муку. И есть программа, по которой государство субсидирует эти работы. Это правильно, это вклад в будущее. Ведь очень важно , что мы еще оставим после себя детям и внукам.

Занимаемся и вводом в сельхозоборот заброшенных земель, залесенных участков. Сейчас готовим документы на возмещение затрат по этим работам. Кроме того, у нас есть собственная программа по строительству жилья. И регион готов возмещать часть расходов. Программ много для всех, надо только их изучать, разбираться и собрать нужные документы.

– Вы упомянули о программе строительства жилья. Вообще насколько ваше предприятие занимается соцвопросами?

– Да, когда меня спрашивают о главном достижении как руководителя предприятия, я говорю, что это не посевные площади, не создание рабочих мест, не экономика. Самое главное достижение — что с момента образования «Нашей Родины» из села не уехал больше  ни один человек. Значит, мы смогли создать такие условия, чтобы люди были довольны своей непростой работой. Более того, предприятие активно занимается возрождением села. Я как  руководитель соцвопросами занимаюсь, пожалуй, даже больше, чем производственными. Во-первых, последние пять-шесть лет мы строим жилье для своих сотрудников. Это трехкомнатные квартиры в сто с лишним квадратных метров со всеми удобствами в двухквартирных домах, с гаражом, с надворными постройками. По этой программе к нам приехало уже восемь семей с детьми. Они получают жилье бесплатно, с условием, что проработают у нас 15 лет и тогда смогут выкупить квартиру за буквально 500 рублей. Люди приезжают из города в село, получают хорошую зарплату, имеют достойные условия проживания.

Когда-то мы поставили задачу, что, если в селе появятся дети, то откроем детский сад. И действительно, в прошлом году мы открыли детсад за счет средств предприятия. Спасибо правительству, администрации района — они нас поддержали. И сейчас порядка 20 детей ходят в современный, комфортный, теплый детский сад.

Вообще инфраструктура для села сегодня крайне важна. Поэтому мы одни из первых поддержали инициативу губернатора по программе сельских инициатив. Отремонтировали дом культуры. Село – не город. Летом здесь есть, чем заняться, а зимой дом культуры как раз нужен. А у нас он даже не отапливался. Мы его газифицировали, сделали ремонт. Часть средств поступило из областного и местного бюджетов, почти 50 процентов вложило предприятие. Сейчас это один из лучших сельских домов культуры области. В нем открыли небольшой филиал музыкальной школы для ребятишек. ТОС, который мы помогли организовать в селе, выиграл президентский грант на закупку тренажеров и создал там уголок, где жители могут заниматься спортом.

В соседнем селе Никулино, где живут и наши сотрудники, есть храм Владимирской иконы Божией Матери 1806 года. Уникальный храм, стоял заброшенным. Когда мы занялись им, я до ночи искал в интернете подобные проекты. Не нашел такого же. На сегодня мы смогли вернуть ему внешний облик. Это наша гордость. Мы будем продолжать работу, помещение еще требует ремонта. Там остались фрески, но они уже в плачевном состоянии. Нужна экспертиза, чтобы понять, можно их восстановить или придется заново делать. Но уже сегодня храм – это украшение села. Спасибо многим нашим коллегам, которые принимали участие в восстановление, это и прихожане, и предприятия, и мусульмане даже приходили, приносили денежные средства. Это дело сближает нас всех.

– Вы с теплом рассказываете о родном селе. Но ведь в свое время вы уехали в город и работали врачом — кардиологом. Почему потом вернулись и занялись сельским хозяйством?

– Начну чуть раньше, с того, как я пришел в медицину. В старшем классе я получил травму ноги, полгода не мог ходить. Я благодарен нашим медицинским работником, они сделали все, что могли, и я уже 30 лет не вспоминаю об этой проблеме. Тот эпизод подтолкнул меня к выбору профессии, выбору учебы. Хотя я вырос в семье сельхозников и с пеленок был на ферме, знал, что такое крестьянский труд, после школы я поступил УлГУ, закончил вуз по специальности «лечебное дело». И  хотел вернуться в район работать по ней. Но когда проходил интернатуру в Областной больнице, мне предложили остаться врачом-кардиологом. Это самое престижное наше лечебное учреждение в регионе и я недолго выбирал.

Но, знаете, крестьянская  душа все равно переборола. Я никогда не был городским жителем, всегда тянуло в деревню. Тем паче начало 2000-х для села было тяжелым. Колхозы приходили в упадок, а желающих стать на их место было немного. И мое родное село, где жила бабушка, умирало. Молодежь уезжала, больно было больно было все это видеть. Я помню, как приехал однажды и не смог проехать туда, потому что село завалило снегом, а дорогу к нему не чистили.

Тогда мы с родителями и решили попытаться сохранить село, нашу родину. Для этого создать сельскохозяйственное предприятие на базе бывшего колхоза.

Я до сих пор с теплотой вспоминаю те годы в медицине, наставников и коллег. Но я уже больше 15 лет занимаюсь сельским хозяйством и не жалею об этом.

Мне бы хотелось, чтобы мы не потеряли саму суть крестьянского быта. Это особое мышление, не каждый горожанин сможет работать на селе в смысле сознания и отношения. Это не просто работа, а особый уклад жизни. И я счастлив, что в нашем коллективе таких большинство, иначе ничего не добиться. Земля пренебрежительного отношения к себе не прощает к себе.

– Вы не только руководитель предприятия, но и депутат Заксобрания. Избираетесь уже второй раз. Вашему селу, наверное, повезло, что появилось такое производство. А если оценивать в целом состояние сельских территорий в регионе, какие проблемы стоят на первом месте? Получается, у производителей поддержка уже есть, нужно создавать условия для жителей?

– Да, вы правы. Слава богу, последние несколько лет, благодаря экономике, производство на селе переходит на прогрессивный вектор, создаются неплохие рабочие места, условия для работы стали более цивилизованными, современная техника появляется, зарплата шагнула. Но что толку, если у тебя есть возможность купить хорошую стиральную машинку, но в селе перебои с водой и электричеством. Есть возможность купить новый автомобиль, но ты на нем не сможешь в непогоду выехать со двора. Или надеть красивую одежду и сапоги и шлепать в них по колени в грязи? Нам сегодня крайне важна инфраструктура села.

Это газификация. Вот собственный пример: когда мы стали строить жилые дома, газа не было. Как топить сто квадратов? Это кочегар нужен, вагон дров или угля. Поэтому мы собрались с земляками, сделали за свои деньги проект, а потом построили газопровод – 5,5 километра межпоселковый и 3,5 километра внутрипоселковый – за свои средства. И сразу же качество жизни в селе стало другим.

Важны инфраструктурные сети. Электричество чтобы было без перебоев. Водопровод. Чтобы асфальт на каждой улице, качественное медицинское обслуживание и образование.

И досуг населения тоже важен. Пусть не обидятся горожане, но когда ты вышел, а у подъезда у тебя через 50 метров детская площадка, с другой стороны – сад и школа, то что еще нужно родителю? Это же благополучие детей, а когда в селе этого нет, родители детей отправляют в город. Я порядка четырех лет возглавлял партийный  проект «Народный парк». По нему появилось более сотни детских игровых комплексов, спортплощадок в небольших населенных пунктах. Это не очень большие деньги, но результат они дают очень важный. Мы детям должны показать, что село – это не только достаточно непростые условия работы, без которых пока еще не получается в сельхозпроизводстве, но и комфортные бытовые и окружающие условия. В этом я вижу государственную задачу. Сейчас много говорится о сохранении и развитии села, но говорить — это одно, а делать — другое. Я убежден, что село требует гораздо больше внимания.


Храм


ДК


Детский сад


Жильё