«Необходимость изменения подхода к изучению литературы придет –  если мы поймем значение, которое имеет Пушкин для России».

****

Николай Полотнянко

Русская идеология — это А.С. Пушкин.

Иногда задаешься вопросом, правильно ли в школе преподают русскую литературу?.. Ведь у нас и так бывает, что цели провозглашаются благие, но, они,  не всегда достигаются. И многие выносят из школы не любовь к отечественной литературе, а равнодушие к ее красоте и смыслам.

Почему так происходит?.. Смею выразить убеждение, что преподавание литературы, начиная, может быть, с министра просвещения графа Уварова, поставлено у нас с ног на голову. Как построено изучение литературы?.. Отвечаем — хронологически. Существует раз и навсегда закрепленный ряд: Державин, Карамзин, Крылов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь… Шолохов. Но позвольте,  это разновеликие писатели. Один из них жил на подъеме русской общественной жизни, другой – на ее спаде. Один смог объять собой всю Россию, другой – только область войска Донского. То есть, налицо бессистемность, такого в точных науках нет и в помине. Там изучение построено от простого (основополагающего) к сложному. Там никому в голову не придет сначала изучать законы термодинамики, а потом извлечение квадратного корня.

Но если задача школы – обучение и воспитание человека разумного и одушевленного, то преподавание литературы как человекообразующего предмета должно вестись по-иному. Во-первых, нужно резко ограничить круг писателей, обязательных для изучения в школе. Достаточно будет Пушкина, чьё творчество объемлет собой все стороны русской духовной жизни, как в прошлом, так и в обозримом будущем. В нём содержится вся проблематика, присущая современной России, а также галерея бессмертных образов, которые и сегодня существуют в России.

Необходимость изменения подхода к изучению литературы придет, если мы, поймем значение, которое  имеет Пушкин для России. В свое время Гете вопрошал: «Что свято?» И отвечал: «Свято то, что объединяет много душ». Вдумаемся в эти слова. То, что объединяет много душ, является святым. Не то же самое для России и Пушкин? Он объединяет не только души, но и поколения, потому что он первый заговорил «самостоятельным и сознательным русским языком» (Ф.Достоевский). И гораздо больше, чем историкам, мы обязаны Пушкину обретением исторической памяти. Он охватил весь путь России до ее последнего шага, простерся до той тьмы, которая неизбежно поглотит всех и вся. И в этом смысле Пушкин – Святой земли русской.

Державообразующее значение Пушкина хорошо сознают, нет, не наша обыдленная интеллигенция, а враги России. Они очень хорошо понимают, что экономический, политический хаос в России еще не означает ее конца, им нужно подорвать нравственную основу самого народа, сделать немыслимым его существование как цельного организма. Поэтому атаки на Пушкина ожесточились с объявлением «гласности» и «перестройки».

Иногда приходит в голову страшная мысль: а что если России как государства не станет и народ ее рассеется по лику земли? Что тогда? Евреи и армяне сохранились как нации, потому что не утратили свои священные книге, откуда черпали силы для выживания.

Так что же мы с собой возьмем, если такое случится в России? Конечно, Пушкина, ибо в нем – язык наш и память наша. Конечно, и православие, ибо это наше духовное содержание.

В детские и юношеские годы он был свидетелем титанической борьбы, которую вела Россия с нашествием «двунадесяти языков», и сейчас как нельзя более ко времени и месту звучат его «Клеветникам России», «Перед гробницею святой», «Бородинская годовщина», когда Запад уже несколько лет ведет войну против православия и славянства объединенными силами всей Европы и США.

Вы грозны на словах –

попробуйте на деле!

Иль старый богатырь,

покойный на постеле,

Не в силах завинтить

свой измаильский штык?

Иль русского царя

еще бессильно слово?

Иль нам с Европой спорить ново?

Иль русский от побед отвык?

Жаль только, что живем мы сейчас «без царя в голове», большей частью по собственной вине, и толком не знаем, где наши выгоды. Но время отрезвления и принятия решений уже властно стучится в дверь.

Пушкин дружил со многими декабристами, но не принимал идею насильственного свержения власти. По своим убеждениям он был традиционалистом и монархистом. «Только по смерти Пушкина обнаружились его истинные отношения к государю и тайны двух его лучших сочинений. Никому не говорил он при жизни о чувствах, его наполнявших, и поступил умно… Чрез то святыня высокого чувства была сохранена». (Н.Гоголь. «О лиризме, наших поэтов»). Назовем эти стихотворения: «С Гомером долго ты беседовал один…» и «Друзьям» («Нет, я не льстец, когда царю…»). В.А.Жуковский в письме отцу поэта привел последние слова Пушкина о государе: «Скажи, что мне жаль умереть; был бы весь его». Послереволюционные литературоведы постарались скрыть или интерпретировать в нужном им духе эти факты, но они существуют, и от них не уйти. В стихотворении «Андрей Шенье» он определенно выражает свое отношение к революции:

Где вольность и закон? Над нами

Единый властвует топор.

Мы свергнули царей.

Убийцу с палачами

Избрали мы в цари. О ужас!

О позор!

Скажут, что Пушкин воспевал свободу. Но какую?.. Свобода для поэта не была буржуазным лозунгом, начертанным на знамени французской революции 1789 года, он стремился к воле, а это уже совсем другое понятие, которое могло сформироваться только в России. Воля – это покой, это-устойчивое согласие между душой и внешним миром. «На свете счастья нет, но есть покой и воля…»

Понимает ли Пушкина русская интеллигенция, задумывалась ли над его истинным содержанием и значением? Сомневаюсь. А вот покопаться в грязном белье поэта норовят многие. Странный вопрос мне задала одна студентка не так давно: «А вы знаете, сколько любовниц было у Пушкина?..» Я, естественно, не знал. «Двенадцать!» – сказала юная любительница русской поэзии. Оказывается, она обогатилась этими, достойными сожаления, знаниями на литературном вечере, посвященном памяти поэта.

Пушкиноведам не дает покоя вопрос о камер-юнкерстве Пушкина. Действительно, ему было присвоено это придворное звание, которое поэт счел неприличным по «его летам», хотя ему было едва за тридцать, капитанский возраст. Так что такое камер-юнкер? Обер-лакей?.. Ответственный за дымоходы в Аничковом дворце?.. Послушаем на этот счет Л.Толстого: «Князь Василий устроил для него (Пьера Безухова. – Н.П.) назначение в камер-юнкеры, что равнялось чину статского советника» («Война и мир», I том, часть III, второй абзац).

По табели о рангах это соответствовало чину полковника, возможно, даже выше. Напомним, что все русские самодержцы, включая женщин, были только полковниками, так что с этой стороны обижаться Пушкину вроде бы не на что.

Было другое – обязанность облачаться в мундир, бывать на балах, представляться августейшим особам по случаю их тезоименитств. Для Пушкина это было, по временам, докучным занятием. Он мечтал и грезил о другом:

..Не дорого ценю я громкие права,

От коих не одна кружится голова.

Я не ропщу о том, что отказали боги

Мне в сладкой участи оспоривать налоги

Или мешать царям друг с другом воевать;

И мало горя мне, свободно ли печать

Морочит олухов, иль чуткая цензура

В журнальных замыслах стесняет балагура.

Всё это, видите ль, слова, слова, слова.

Иные, лучшие мне дороги права;

Иная, лучшая потребна мне свобода:

Зависеть от царя, зависеть от народа —

Не всё ли нам равно? Бог с ними.

Никому

Отчета не давать, себе лишь самому

Служить и угождать; для власти, для ливреи

Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;

По прихоти своей скитаться здесь и там,

Дивясь божественным природы красотам,

И пред созданьями искусств и вдохновенья

Трепеща радостно в восторгах умиленья.

– Вот счастье! вот права…

(«Из Пиндемонти».)

Многие ли современные литераторы живут согласно этому пушкинскому завету? Увы, нет. Многие из нас гнут совесть, помыслы и шею, заискивают перед сильными мира сего и обывательским мнением толпы. Август 1991 года, октябрь 1993 года стали разъединительной чертой между теми, кто пошел в холуи преступного режима, кто сейчас требует крови патриотов России, и теми, кто остался верен Пушкину и его высоким заветам служения Родине. Светлый родник русской литературы замутили и закопытили окололитературные бесы определенных цветов и оттенков. Появились ловкачи, которые на русскоязычном наречии стали утверждать идеи, противные мирообразующим ценностям русского народа, и преуспели в этом. Наша интеллигенция в значительной мере их усилиями обыдлена и утратила гражданскую ответственность перед обществом. Всечеловечность была подменена космополитизмом, а вкусами стала править пошлость.

И еще одно существенное замечание. Русская литература всегда была учительной и ответственной. Она всегда учила, воспитывала, наставляла человека в духе истинных ценностей: добра, любви к ближнему, бессребреничества, стремления к всечеловеческому идеалу – Христу, любви к Отечеству. С другой стороны, наши писатели всегда отвечали своими судьбами и жизнями за право быть пророками в своем Отечестве. И первым был Пушкин:

И Бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь,

и внемли,

Исполнись волею моей,

И обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».