С начала пандемии Ульяновский государственный архив начал вести рубрику “О чем молчат документы”. С разрешения учреждения публикуем материл о нереализованным проекте башни городских часов.

Огромный интерес представляют хранящиеся в архиве архитектурные проекты, по тем или иным причинам оставшиеся нереализованными. Глядя на них, можно представить, как неузнаваемо мог бы измениться облик Ульяновска при воплощении в камне замыслов зодчих. К числу таких зданий-фантомов, существовавших лишь на бумаге, относится и «Проект башни городских часов в гор. Ульяновске».

Куранты, для которых проектировалась башня, ранее украшали колокольню снесенного в 1930-е годы Спасо-Вознесенского собора. Часы заморские, изготовлены лондонской фирмой «Кук и сыновья». Их приобрел в подарок городу граф В.П. Орлов-Давыдов. Владимир Петрович Орлов-Давыдов (1809-1882) – один из крупнейших помещиков Симбирской губернии, владелец образцового имения Усолье в Сызранском уезде, санкт-петербургский губернский предводитель дворянства, литератор, отец симбирского губернатора В.В. Орлова-Давыдова (1866-1868). В июле 1869 года механик И.К. Линштед установил их на колокольне собора, и вплоть до 1933 года английские часы исправно показывали время симбирянам, а затем и ульяновцам. После разбора колокольни куранты на десятилетия оказались на хранении в подвале горисполкома (ныне Дворец бракосочетания).

После образования 19 января 1943 года Ульяновской области возникла идея придать городу вид, достойный областного центра. В самый разгар Великой Отечественной войны, 8 июня 1943 года Ульяновский горисполком под председательством Н.А. Степанченко утвердил перечень благоустроительных работ, поражающий своим оптимистическим размахом. Планировалось реконструировать Новый Венец, устроить фуникулер, пустить трамвай. По инициативе главного городского архитектора М.С. Давыдовой был включен пункт «восстановление городских башенных часов».

Проект разработал заместитель М.С. Давыдовой, Симбирский уроженец П.Я. Гетманский. Молодой зодчий, накануне войны, окончивший Московский архитектурный институт, взялся за дело энергично и решительно. У него возникло желание органично вписать здание в старую городскую застройку. Поэтому проект был решен в формах, приближенным к классическим. Четырехгранный объем башни в верхней части украшали колонны – по три в каждом углу. Над ними высились скульптуры. К сожалению, по чертежу сложно определить, кого они должны были изображать. Скульптуры как бы стояли «на часах» по бокам циферблатов, расположенных в арочных проемах. Венчал башню купол со шпилем.

На проекте хорошо виден замысел автора – он «посадил» свою конструкцию на знаменитые «Столбы». Так в просторечье называли главный Гостиный двор – торговые ряды с арочными галереями, располагавшиеся полукругом на перекрестке улиц Гончарова и Карла Маркса. Здание было построено на столетие с лишним раньше, в 1832-1836 годы губернским архитектором – И.И. Лизогубом. Левое крыло «Столбов» (ныне на этом месте находится ЦУМ) П.Я. Гетманский избрал «постаментом» для своей башни.

Однако «диалог через века» двух зодчих не состоялся. Почему же идея не была реализована? По мнению архитектора В.Н. Филимонова, «<…> Башня подавляла своими размерами историческое здание первого архитектурного ансамбля Симбирска <…>». Возможно, причина была гораздо более прозаическая – катастрофическая нехватка средств у обескровленного войной городского хозяйства.

Часы же вместо того, чтобы ходить, по-прежнему лежали и покрывались пылью. «Как состоялось возрождение курантов, рассказал мне В.Н. Сверкалов, бывший в ту пору секретарем обкома партии по идеологии, – вспоминал В.Н. Филимонов. – Шли они как-то с работы с А.А. Скочиловым (первым секретарем обкома) и Б.А. Ланцовым (председателем горисполкома), который и завел разговор о хранившихся в здании горисполкома часах. Это вызвало живейший интерес у спутников. И тут же они не только определили, кому поручить отладку механизма (приборостроительному заводу), но и место размещения часов. Первоначально решили сделать надстройку над входом в парк им. Свердлова, памятуя, что здесь когда-то возвышалась водонапорная башня. Но затем выбор единодушно пал на угол дома Гончарова.

И это было правильное решение, т.к. максимально близко приближалось к прежнему их месту – разрушенный собор с курантами когда-то находился на противоположном углу этих улиц».

Часы вернули к жизни и обеспечили им многолетний уход золотые руки инженера конструкторского бюро приборостроения Анатолия Ивановича Фролова. А краснокирпичная башенка с островерхой крышей была создана по проекту талантливого городского архитектора Серафима Николаевича Титова. 12 сентября 1974 года состоялось открытие часов. Башенка сразу стала одним из символов города. Это редчайший случай, когда новое здание так гармонично вписалось в старую архитектуру. Причем многие и не догадываются, что башенке всего лишь чуть больше тридцати лет. Она часто ассоциируется со старым Симбирском. В шедшем на сцене областного драмтеатра в 1990-х годах спектакле «Дети Ванюшина» башенка была ошибочно изображена на заднике декорации, как одна из отличительных черт старого Симбирска, Примерно в те же годы на молочных прилавках лежал плавленый сырок «Симбирский», на этикетке которого тоже красовалась башенка с часами.

Задумка 1943 года достичь «связи времен» в архитектуре города блестяще реализовалась в иных формах и на другом витке ульяновской истории.

Фонд Р-1941 (Управление главного архитектора города Ульяновска), оп.6, д.4, л. 1

Публикация группы Государственный архив Ульяновской области