В деле бывшего замгубернатора Анатолия Озернова появился секретный свидетель. Строитель без лица и с изменённым голосом не стал давать показания лично против Озернова, зато выложил схему слива аукциона с участием экс-директора  “Ульяновскоблстройзаказчика” Алексича и его супруги. Подробности нового поворота громкого дела – в нашем материале.

Ленинский районный суд продолжает рассмотрение громкого уголовного дела в отношении бывшего вице-губернатора Анатолия Озернова и директора ОГКУ “Управделами Ульяновской области” Павла Прокофьева. 30 января гособвинение вызвало в суд троих свидетелей, один из которых был секретным – из-за страха давления и угроз вещал искаженным голосом из тайной комнаты. Сам Озернов отрастил эспаньолку и держал при себе явно потолстевшую папку с материалами дела (поверьте на слово – фотосъёмку в зале журналистам запретили).

Первым прокурор допросила секретного свидетеля под измененным ФИО “Юманов Николай Александрович”. Мужчина опасается угроз в свой адрес и давления со стороны. Адвокат Озернова Паулов считает, что свидетель боится бывшего министра строительства Константина Алексича, но никак не Озернова, в связи с чем попросил рассекретить персону: “Честному человеку бояться нечего”. Суд это требование отклонил.

Подтвердить личность и разъяснить права тайному свидетелю удаленно не удавалось из-за плохого качества связи. Адвокаты в шутку предложили надеть на него маску и привести в зал заседания. Однако вскоре связь все-таки удалось восстановить, прокурор Гузель Шамсутдинова приступила к допросу.

“Юманов” рассказал, что 7 лет работает в сфере строительства, знаком с Алексичем с момента его вступления в должность руководителя “Облстройзаказчика”.  По “общепринятой практике” тайный свидетель согласовывал расторгованные объекты с экс-министром, так произошло и с аукционом по ситуационному центру губернатора. Алексич якобы сказал “Юманову”, что по поручению Озернова аукцион должна забрать фирма, подконтрольная предпринимателю Константину Вершинину.

– Объекты “Ульяновскоблстройзаказчик” я получал на общих началах. Общепринятая практика сложилась так, что нужно было подъехать к Алексичу, озвучить желание участия в исполнении объекта и получить от него “добро”. Я хотел поучаствовать в аукционе по ситуационному центру, но при личной встрече с Алексичем он сказал, что   можно даже не подаваться. У него есть указание от Озернова о том, что этот объект должна забрать фирма, представителем которой был Константин Вершинин. Разговор состоялся во дворе “Ульяновскоблстройзаказчика”. Организация Вершинина по итогу выиграла аукцион, т.к. являлась единственным участником. Именно по этому аукциону способствовала супруга Алексича, которая как раз занимается исполнением конкурсной документации. В документы  внесли обязательную позицию по наличию лицензии ФСБ, которой у многих фирм не было. При общении с другими руководителями строительных фирм я узнал, что в аукционе по ситуационному центру проявили желание участвовать несколько фирм, которые также были отклонены Алексичем на основании указания от члена правительства.

Паулов после выступления тайного свидетеля отметил, что Озернов членом правительства не являлся, а Константин Вершинин никакого отношения к фирме, выигравшей аукцион, не имеет. Юманов добавил, что в ответ на действия Алексича в правоохранительные органы и ФАС не обращался, лично с Озерновым не общался.

Следующей допросили заместителя начальника отдела контроля закупок и рекламы УФАС России по Ульяновской области Юлию Кузьминову. УФАС сотрудничала со следствием в рамках проверки законности принятия решения о несоответствии требованиям заявки ООО «Специализированный научно-исследовательский центр техники, технологии, информации и экономики».

Всего на  торги заявились шесть участников, ценовые предложения поступили только от двоих.  Впоследствии заявку участника, предложившего наименьшую цену (был победителем по результатам торговой сессии), заказчик отклонил, так как  площадка “Сбербанк АСТ” представила нечитаемую выписку ЕГРЮЛ (формируется автоматически). Ни аукционная комиссия, ни участник это решение обжаловать не стали.

По словам прокурора Шамсутдиновой, ранее опрошенный свидетель Айнулов, заявка которого также была отклонена после рассмотрения вторых частей, заявлял, что  Алексич дал ему указание “не обжаловать решение аукционной комиссии”. Кузминова ответила, что согласно закону любые переговоры между заказчиком, членами комиссии, оператором и уполномоченным органом  до заключения контракта  запрещены.

Следующим допрашиваемым стал директор центра ценообразования и экономического анализа Павел Козин, который проводил проверку сметной документации по ситуационному центру.  Козин признался, что знаком с Прокофьевым и Алексичем, однако никаких просьб от Прокофьева об утверждении завышенных цен ему не поступало:

– Так как у нас прайс предоставляет заказчик, мы проверяем только отсутствие двух- или трёхкратного завышения.  Если значение рядом даже с самой высокой ценой, то это возможно пропустить. Есть разные ситуации, когда организация, которая предоставляет наиболее выгодную цену, не может поставить определенное количество материала, либо соблюсти определенные сроки поставки. Если цена завышена на 10-20%, то в таких случаях специалисты выясняют, с чем связан именно такой выбор поставщика,  ведутся переговоры с заказчиком. Если заказчик настаивает на том, что по каким-то критериям ему нужно заказывать у конкретного поставщика и он согласен с ценой, то мы пропускаем.

Далее с вопросом выступил Озернов. Бывший вице-губернатор  спросил, как так возможно, что всего за месяц стоимость работ кратно выросла:

– 19 сентября ваша организация дала положительное экспертное заключение, где стоимость работ по ремонту ситуационного центра в ценах 3 квартала 2019 года составила 19 млн 584 тыс рублей. Спустя месяц по итогам аукциона цена была определена в сумме 15 млн 442 тыс. Можете объяснить, как исполнитель мог выполнить контракт на сумму гораздо меньшую, чем в проектно-сметной документации? Снижение составило 25%, – спросил Озернов.

Козин ответил, что сейчас законодательство сформировано таким образом, что смета, которая проходит проверку, служит для определения начальной максимальной цены контракта. То есть для проведения ремонтно-строительных работ заказчик обязан выложить документацию на площадку и дать время потенциальным участником оценить возможность выполнения работ и стоимость своих затрат.

– Та смета, которую мы проверяем, это цена, которая определена только законодательством. Это не рыночные цены. Подрядчик, зная свою кухню, уже сам определяет, за сколько он сможет выгодно для себя сделать работы. По опыту норматив, например, на оконные конструкции, завышен на 40%. Нормативы всегда выше рыночных цен, – ответил Козин.

Следующее заседание состоится в среду, 1 февраля, в 9:30.