«Адреналин, как у охотника». Глава регионального УМВД Максим Петрушин — о запрещенной «А.У.Е.», лично раскрытых преступлениях и стихах

Глава УМВД по Ульяновской области, полковник Максим Петрушин — человек откровенный. В интервью Улпрессе он рассказал о росте подростковой преступности, масштабном наступлении телефонных мошенников, нехватке сотрудников в полиции. А еще признался, что не боится критики, поделился своими способами снятия стресса и прочитал стихи. В споре между Жегловым и Шараповым он занял позицию последнего: по мнению главного ульяновского полицейского, важно, чтобы все было строго по закону.

Другие ориентиры

— Вы учились в Татарстане, долгое время прожили в Пензенской области, у нас — всего год с небольшим. Можете сравнить обстановку в двух регионах? Есть ли какие-то различия в криминогенной ситуации, работе внутренних органов?

— Сказать, что ситуация в регионах принципиально отличается, нельзя — в целом она похожа. Но разной она может быть даже в районах одного субъекта. Для городской местности характерен один вид преступлений — интеллектуальные, распространение синтетических наркотиков, разбойные нападения и грабежи (так как большой уровень миграционных потоков). На селе — кражи кур, цветного металла с подворья, меньше синтетики.

Если брать Ульяновск, в Ленинском районе вроде бы более спокойная криминогенная обстановка, но здесь больше питейных заведений и, соответственно, связанных с употреблением алкоголя нарушений. В Засвияжье больше возможностей для закладок — есть частный сектор, зеленые зоны. Не скажу, что где-то ситуация более сложная. Ульяновск — не совсем большой, правонарушители из одного района могут проявить себя далеко от своего места жительства.

А вот организованные преступные группы пока здесь есть, а в Пензенской области их практически  нет — среди молодежи это считается некрасиво, неприемлемо, там это пережиток прошлого. Но и в Ульяновской области они начинают исчезать. Приходит осознание, что собранные деньги идут не на больных детей, не на поддержку ребят в зоне СВО, а в карман одному человеку. Думаю, общими усилиями мы с этой проблемой справимся.

— В каких преступных организациях сегодня состоят ульяновские дети, подростки?

— Самое популярное — запрещенное экстремистское направление А.У.Е. У подростков психика неустойчивая, нет социальных ориентиров, им это нравится, они считают это престижным. Как таковой вербовки, возможно, нет, чтобы принуждали вступать. Просто многие не хотят быть белыми воронами — им хочется соответствовать окружению, в котором они находятся.

— С какого возраста их вовлекают?

— По статистике, с 3-5 класса. Главное — что у них начинает откладываться идеология, что себя можно противопоставить закону и общепринятым нормам. Можно привлечь к ответственности, что подросток кого-то избил, отобрал деньги. Но чтобы искоренить неверные убеждения, убрать из души и сердца, нужно долго работать.

— Как это сделать? Должно смениться не одно поколение? Проводить «Уроки мужества»? 

— Это комплексная задача: с нашей стороны — не замалчивание, выявление тех, кто вовлекает, пресечение деятельности организованных групп. За прошлый год мы возбудили шесть уголовных дел в отношении девяти организаторов и участников запрещенной экстремистской организации А.У.Е. В этом году — пять уголовных дел в отношении еще девяти организаторов.

Да, вы правильно сказали, бороться нужно уроками мужества — молодежи надо показать, что есть другие ориентиры, на которые можно равняться (если хочешь отдать кому-то деньги — перечисли на операцию ребенку). Вовлечением в спорт или какие-то другие занятия, пропагандой семейных, правовых ценностей. Нужно, чтобы молодые люди чувствовали неотвратимость наказания, только тогда появится осознание.

Миллиард мошенникам

— Вы сказали, что активизировались мошенники, которые выманивают у людей их средства с банковских карт. Как бороться с ними?

— Методов много, в их числе — активное информирование людей. Чем больше мы даем информации, тем лучше. Она имеет упреждающий характер — по моему мнению, она должна быть на каждом телеканале, на всех интернет-порталах, в транспорте, везде. В прошлом году мошенники выманили миллиард рублей дистанционно. Это просто беда. Для потерпевших зачастую это последние деньги, плюс они берут кредиты.

Мы должны убедить наших граждан, что сотрудники безопасности банка никогда не будут звонить — у них нет такого права. Если есть какие-то сомнения — везде есть отделения банка, обратитесь туда, или позвоните в полицию, там проконсультируют и помогут. Но лучший совет — сразу же, как только вам человек представился «сотрудником службы безопасности», сбрасывайте телефон. Если вы будете более 5 секунд с ними общаться, то втянетесь — мошенники чувствуют, что человек заинтересован, и стараются поддержать разговор. У них нет никакого кодирования или гипноза — они просто играют на чувствах людей.

В действиях мошенников есть сезонность. Весна-лето — началась продажа путевок, появляются зеркальные страницы пансионатов и санаториев. Зачастую при отсутствии «интернет-гигиены» люди отправляют туда деньги — не созвонившись, не проверив данные сайта.

— Какова раскрываемость киберпреступлений?

— 30-40%. Для меня главное — возмещение ущерба. Мы можем раскрыть 100% преступлений, но не везде он будет. Все зависит от того, есть ли имущество у пойманного преступника, куда он направил деньги, что будет арестовано.

Что нужно сделать? Прежде всего, заниматься профилактикой, чтобы меньше стало дел. На мой взгляд, нужна четкая регламентация, чтобы человек не имел права покупать подменные номера без официальной регистрации. Второе — сделать транзакции на крупные суммы с оттяжкой по времени. Это поможет сохранить деньги тем, кто осознал, что имел дело с мошенниками.

— А кто именно эти мошенники?

— В основном — жители России, иностранцам сложнее выводить деньги за рубеж. Но курьерами, которых привлекали для передачи больших сумм, являлись жители Ульяновска. Они шли на это, зная, что совершают преступление, но им пообещали за хорошие деньги.

— Мошенники технически совершенствуются, а полицейские? Как проходит обучение сотрудников? Хватает ли навыков специалистам?

— Буквально лет пять назад это было проблемой — не было квалифицированных кадров. Сотрудники уголовного розыска, которые занимались кражами цветного металла, за короткое время должны были переквалифицироваться на раскрытие ИТ-преступлений. А это определенные знания, техника, алгоритм действий, базы. Сейчас эта проблема решена, наши сотрудники постоянно ездят на курсы повышения квалификации в вузы МВД по раскрытию киберпреступлений. Техника, база федеральная — все есть, мы можем отслеживать информацию, видеть серию преступлений.

Также мы наладили взаимодействие с банковской сферой и компаниями сотовой связи по обмену информацией, получаем ее оперативно на законных основаниях.

Неблагодарная, но благородная

— Какой сегодня недокомплект кадров в системе? 

— Если брать в целом, недокомплект в системе УМВД по Ульяновской области есть — около 6%. Для нас это очень много: с учетом тех, кто находится на больничном, в командировке, в отпуске, мы ощущаем нехватку сотрудников. Хотим позвать к нам на службу — будет стабильность в зарплате, социальных гарантиях, в том числе, для членов семей, самореализация. Это серьезный труд, бывает, нет выходных, приходится выходить в ночное время — у преступников нет «нерабочих часов».

Когда сотрудник ППС привозит в РУВД пьяного, на одной чаше весов -сам задержанный, его родственники и друзья, которые злятся, что его задержали, на другой — милицейские обязанности. Но никто не думает, что в таком состоянии человек может стать жертвой преступления, на него могли напасть, ограбить, мог сам совершить преступление, а зимой — просто замерзнуть насмерть. По сути полицейский его спасает. Поэтому служба трудная, есть негатив, но она необходимая, благородная.

— Какая средняя зарплата сейчас у участкового?

— После учебного заведения — 40 тысяч, а дальше — в зависимости от звания, достижений — тарифная сетка увеличивается. Не хватает сотрудников ППС примерно на 30% — у них зарплата 25 тысяч. К сожалению, поднять ее сами мы не можем.

— Влияет ли нехватка сотрудников на скорость реагирования, выезда патрулей?

— Это зависит от времени суток, количества поступивших заявок. Есть проблема — поступает одновременно в течение 5 минут 20-40 сообщений: где-то убивают, где-то грабят, где-то сосед обозвал нехорошим словом, где-то кошка сидит на ветке. Выехать на все 40 вызов сразу невозможно, в приоритете — тяжесть происшествия. И к поругавшимся соседям приедут попозже, либо пришлют участкового на следующий день. Возникают разговоры, что «полиция не приезжает».

Люди стали более активными, жалуются на телефон доверия, на мое имя. Критикуют, что невовремя приехали, не поставили где-то дорожные знаки (хотя этим занимаются городские власти). Мы в любом случае реагируем. Но люди считают, что полиция затягивает. Это не так, поверьте.

— Ждать ли в Ульяновске мотобат?

— Пока возможностей для этого нет. Я не вижу эффективности в двух мотоциклах. С любителями погонять по улицам мы боремся другими способами — штрафуем за отсутствие глушителей, оборудуем лежачие полицейские.

Попеняли на мафию

— Недавно депутаты ЗСО попеняли силовым структурам за бездействие в отношении похоронной мафии. Насколько это справедливо?

— Я об этом узнал только постфактум, из интернет-ресурсов. Нужно поговорить с теми, кто это сказал — он должен отвечать за свои слова. В статье было написано, что «обращались в прокуратуру и полицию, никто ничего не делает». Мне интересно, когда это было. Если мои сотрудники не отреагировали, я обязан разобраться. У нас нет обид и притязаний. Я всегда прошу говорить о проблемах, пусть даже это будет жесткая критика. Если Валерий Малышев об этом сказал — он разве не знает мой телефон? Обращайтесь всегда, я доступен и открыт.

— Какая сегодня криминогенная обстановка в Ульяновской области?

— В целом стабильная. Но в прошлом году у нас был резкий рост подростковой преступности. Количество преступлений было одинаковым, а подростков, их совершивших, стало больше. Основное — кража в сетевых магазинах. Один подросток совершил более 50 краж, но его задержали только после совершения тяжкого преступления. Их вовлекают в незаконный оборот наркотиков.

— Регион называют одной из точек наркотрафика: постоянно приходят сообщения о задержании очередной большой партии…

— Наверное, наша работа по изъятию крупных партий порождает мнение, что наша территория «эпицентр». Да, через Ульянвоскую область наркотики шли транзитом, но сказать, что мы — «эпицентр наркотрафика», не могу. Но уровень наркомании высокий, в сводках часто фигурируют данные о смерти от передозировки.

В прошлом году три парня подняли закладку у Президентского моста, там же употребили, выпили пива и остались навсегда. Ужасный случай — семья: муж, жена, грудной ребенок. Родители употребили и умерли, ребенок скончался через три дня от обезвоживания. Малыша нашла бабушка – он был как два часа мёртв .

— Как вы боретесь с этим? Сегодня все просто: заявка идет через телеграм-бот, скидывают точку после оплаты…

— Первое — борьба с закладчиками, теми, кто привозят. Изымаем партии — они не идут на распространение. Но спрос рождает предложение: наркодельцы оценивают рынок сбыта. Если, предположим, в Инзе нет наркоманов, туда не поедут делать закладки. Нужно понять, почему, зная, что наркотики смертельны, армия употребляющих пополняется? Нужна альтернатива, чтобы не было желания снять стресс с помощью наркотиков — почему бы не заняться спортом или почитать книгу?

— Как обстоят дела с тяжкими преступлениями?

— Убийств в этом году меньше, чем в прошлом году, заказных нет. Причинение тяжкого вреда здоровья — на уровне. Но есть рост по причинению крупного ущерба. Преступники переходят в дистанционную плоскость. Не каждый пойдет к инвалиду, ветерану похищать деньги. А когда звонишь по телефону — сделать это гораздо легче.

— У вас есть неблагонадежные сотрудники? Как проходит внутренняя работа с кадрами?

— В любом коллективе работают живые люди. И есть те, кто работает недобросовестно. Главное — какая к этому позиция: или все это покрывают, не хотят огласки, либо мы от таких людей избавляемся, как бы это ни ударяло по нашему имиджу. В прошлом году мы уволили более 10 человек.

Все по закону

— Сегодня снимают много фильмов про полицейских, следователей. Вы их смотрите? Насколько они правдоподобны?

— Не смотрю — зачастую на экране показывают вымысел, есть непрофессиональные ляпы. Диву даешься, как можно это показывать, но многие граждане верят, что именно так все и есть. К сожалению, сегодня нет фильмов про милицию подобных тем, что были в советское время. То же «Место встречи изменить нельзя» — это очень своеобразный, прогрессивный для того времени фильм, суть которого — в борьбе двух поколений, интеллектов. В сцене, где Глеб Жеглов кладет вору-Кирпичу кошелек в карман, возникает спор. Шарапов говорит, что так нельзя — вину преступника надо доказать. Жеглов парирует: а как это сделать? Сейчас эта женщина придет домой и руки на себя наложит, ей кормить детей нечем. А он дальше пойдет воровать. И каждый по-своему прав.

— А как бы вы поступили?

— Конечно, однозначно должно быть все по закону — другого пути быть не может. Мы не имеем права опускаться на уровень преступников. Если мы раз так сделаем, вся система разрушится.

— Почему вы пошли именно в полицию?

— Я с 17 лет на службе, этим горжусь и живу. Если бы мне предложили отмотать пленку и вернуться назад, я все равно бы пошел в уголовный розыск. Это интересная работа, она захватывает. У тебя должна быть хорошая физическая подготовка, чтобы противостоять любому преступнику. Ты должен без промедления уметь принимать решения, необходимо иметь хорошее логическое мышление, широкий кругозор.

Люди, с которыми приходится общаться — потерпевшие, преступники — разных категорий. Один окончил вуз, другой — только школу, ты должен уметь общаться со всеми, иметь определенные познания, гибкое мышление. Быть психологом — бывает, что люди замыкаются, с ними сложно наладить контакт, кто-то боится рассказать ценную информацию.

Когда участковый приходит на серьезный семейный конфликт, он выполняет серьезную миссию — как сделать так, чтобы обе стороны были довольны, чтобы страсти утихли.

Меня часто спрашивают, люблю я охоту или рыбалку. Я не знаю, у меня нет времени этис заниматься. Но в нашей работе должен быть определенный азарт, адреналин, как у охотника.

— Какие у вас за год сложились отношения с губернатором, представителями власти?

— Конструктивные, деловые. Мы видим понимание, адекватные реакции на проблемы. Возьмем отравление «Мистером сидром». Он очень переживает за эту ситуацию, неравнодушен, волнуется за безопасность наших граждан, делится мыслями, как сделать так, чтобы в будущем обезопасить людей.

Такие же конструктивные отношения из всех других служб. Мы не стесняемся говорить о проблемах, предлагать что-то сделать совместно и зеркально это видим от них. Понимание, открытость к критике — все это есть.

— Вы лично выезжаете на места преступления?

— Я выезжаю на тяжкие преступления, против личности — не на все, в силу логистики и занятости. В Ульяновск я прибыл 3 февраля, и 7-го, после выходных, уже был «в колее» двумя ногами. 10 февраля вечером пришло сообщение о попытке изнасилования в Засвияжском районе. Я выехал туда, в район автовокзала, разговаривал с потерпевшей, сотрудниками и выяснил, что в этом месте, в районе улицы Аблукова, было совершено несколько изнасилований — в 2010, 2011, 2020 и 2021 годах. Я, как оперативник, сопоставил эти факты, вместе с ребятами поняли, что это серия.

Я поручил оперативникам встретиться с потерпевшими. Благодаря взаимодействию с разными службами, нам удалось установить насильника — сейчас он отбывает наказание. Эта история иллюстрирует необходимость выезда начальника УМВД на место происшествия. Я должен это делать, через себя пропускать. Вижу, как работают мои сотрудники, как реагируют люди — ульяновцы очень активные, какие есть системы видеонаблюдения, как можно поработать с местной властью. Ну и посмотреть на некоторые происшествия свежим взглядом. Вдобавок, таким способом я не теряю свою квалификацию.

У знаменитой поговорки «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом» есть продолжение: «Но каждый генерал должен помнить, что он когда-то был солдатом».

— Как вы, другие полицейские держитесь на месте преступления? Когда видите криминал, рыдающих родственников пострадавшего…

— Эмоции нужно отключать. Если пропускать все через свое сердце, не получится подключить разум, увидеть следы, выдвинуть версии. Твоя задача — поймать преступника, медлить нельзя. Ты просто работаешь. Дома — да, другое дело, уже можно дать волю эмоциям.

— Как снимаете негатив? Это ведь очень сложно.

— Представьте: школа милиции, 1995 год, урок психологии. Заходит преподаватель и начинает нам рассказывать, что вся жизнь — постоянный стресс. Человек в нем рождается, потом стресс — потребность в молоке матери, первые шаги, битва за игрушку в детсаду, двойка в школе, отношения с кем-то… Чем дальше ты живешь, тем стрессов больше. Если не научитесь их снимать, это будет отражаться на вас самих.

Потом спрашивает — какие виды снятия стресса вы знаете? Мы вспомнили спорт, алкоголь. И психолог говорит: не давайте ответ сейчас, вспомните об этом по прошествии лет 10, когда уже поживете, поработаете. Я вернулся к тому воспоминанию. И понял, что для меня это комплекс: я люблю читать книги, активный отдых, лес, спорт. Не каждый день, но периодически. Каждый должен найти свой способ. Кстати, стихи для меня это тоже определенное снятие стресса.

— Зачитаете что-то из последнего ?

— Понимаешь… Ты словно паришь, на небе летаешь.
Понимаешь… Все чувствуешь, звезд из небес не хватаешь.
Понимаешь… Живешь не таясь, любимому счастья желаешь.
Понимаешь… Знаешь все наперед и как-будто сверкаешь.
Сверкаешь — ты своей красотой и душою
Сверкаешь — остротой языка и своей прямотой
Сверкаешь — как маяк освещает дорогу ночную
Сверкаешь, и тебя люблю очень сильно такую:
Такую — меланхоличную и немного простую,
Такую — милую, сладкую, озорную,
Такую — будто….??? мимоза
Такую: как первая ??? чайная роза
Как роза — Бываешь с шипами, без них ты бываешь,
Как роза — свой аромат ты души оставляешь,
Как роза — изящна ты и совершенна,
Как роза — желанна ты и откровенна.