|
В апреле 1884 г. Александр Львович Киндяков (1805 – 1884), владелец усадьбы в Киндяковке, разместил в «Симбирских губернских ведомостях» объявление следующего содержания: «Запрещается всякого рода охота в моих дачах Симбирского уезда». Видимо, совсем не стало житья от охотников, рыскавших по Киндяковской роще в поисках добычи и нарушавших покой престарелого хозяина. Трудно сказать, помогло ли это объявление. 18 ноября того же 1884 года 79-летний Александр Львович, последний мужчина симбирского рода Киндяковых, скончался и был погребён на кладбище Покровского монастыря. Вероятно, окончательно его подкосил получивший огласку скандальный конфликт между дочерью Софьей Александровной и внучкой Екатериной Максимилиановной Перси-Френч. Приведённый ниже план усадьбы в Киндяковке (фото 2) датирован 1886 г., когда её последней владелицей стала Е.М. Перси-Френч. На наследство претендовала и её непутёвая мать, но Екатерина Максимилиановна победила в этой борьбе. Вскоре усадьба стала образцовым хозяйством, одним из лучших в губернии. Здесь часто бывали симбиряне и приезжие, чтобы увидеть места, связанные с именем Ивана Александровича Гончарова, гостившего в имении Льва Васильевича Киндякова в 1849 г., и описанные в романе «Обрыв». Екатерина Максимилиановна любезно принимала гостей и предоставляла им возможность детально ознакомиться с усадьбой и рощей. В конце XIX – начале XX вв. периодические издания – столичные, симбирские и других городов – часто публиковали статьи, авторы которых рассказывали о своём посещении Киндяковской рощи, обрыва и усадьбы, воспетых Гончаровым. Два года назад, летом 2020-го, собрав немало таких публикаций, размещал в группе большую подборку в двух частях из фрагментов этих статей. Приведу здесь лишь два небольших отрывка. * * * П. Россиев ГОНЧАРОВСКИЙ УГОЛОК Смотрю по сторонам. Смотрю на медленный, но величавый бег Волги, любуюсь обрывом, который гордо взлетел над живописной рекой и царит, развёртывая заволжские дали и раскрывая картины, ожидающие лучших пейзажистов… А, в свою очередь, на меня смотрит старинный барский дом с каменным низом и деревянным верхом и с балконом […] С одной стороны Волга с крутыми берегами и Заволжьем; с другой – широкие поля, обработанные и пустые овраги, и все это замыкалось далью синевших гор. С третьей стороны видны села, деревни и часть города – вот что виделось Гончарову с балкона, вот что вижу и я, бродя вокруг усадьбы. А еще: в зелени Киндяковского благополучия топорщится домик, искалеченный временем инвалид, с выцветшими, как старческие глаза, окнами и с печатью гнетущего запустения. Этот домик – та былая «галлерея», где за колоннами ютились фамильные портреты; в ней-то, гостя, Гончаров писал «Обрыв» […] («Родная нива», СПб, 1905, № 3) *** М. Курдюмов […] Дубовая роща опускается к самой Волге. На вершине горы въездные ворота, от них дорога, направо и налево от дороги, отделенной столбиками от дубового леса, владения Киндяковки, а дорога ведёт к селу того же названия. Усадьбы долго не видно. Пока едешь по дороге, она вся спрятана за парком. Надо спуститься к Волге, потом подняться к селу, и уже оттуда, с деревенской улицы, открывается удивительной красоты вид на две громадные горы: на одной город, на другой утонувший в сиреневых зарослях старинный господский дом. В крепостные времена деревня была, говорят, очень невелика, дома стояли только на горе, а барский сад совершенно сливался и с обрывом, и с тем местом, где теперь несколько крестьянских изб, а прежде стоял большой каменный дом – «старый дом», в котором поселил в романе художник свою героиню [Веру] […] За тем местом, где стоял старый дом, и начинается, как указывают жители Симбирска, «исторический обрыв», хотя обрыв, поросший лесом и круто сбегающий к реке, идет от самого въезда во владения Киндяковки. На вершине горы, перед «историческим обрывом», поодаль от него, – красивая беседка в виде портика, из серого камня, в ней обелиск с бронзовым барельефным портретом Гончарова, подписи нет. Этот памятник писателю воздвигнут года три назад владелицей Киндяковки. Поставлен он от обрыва несколько в стороне для того, чтобы ему не грозило опускание берега. Беседку эту далеко видно от Волги […] В парке усадьбы, тоже на горе, стоит большая, высокая каменная часовня, полуразрушенная, облупившаяся. Крестьяне говорят, что под ней находили драгоценности, построена она над могилой одной из рода Киндяковых. Должно быть очень давно это было, и никто точно не знает, кто здесь погребен […] [«Новое время», Петроград, 20 июня 1915 г.] * * * В 1918 г. Е.М. Перси-Френч не покинула Симбирск, как многие состоятельные (и не только) жители, с отступавшими частями Каппеля. Она надеялась, что иностранную подданную не тронут. Ошибалась… Сама Екатерина Максимилиановна была арестована, а её усадьбу в Киндяковке осенью 1918 г. разорили, разграбили и сожгли крестьяне соседней Винновки. Александр Иванович Титовский писал в 1991 году: «[…] Напомню этот печальный эпизод из местной истории в передаче старожила-свидетеля И.Д. Мордовцева. Когда наступающие войска Красной Армии, миновав Винновку, погнали белогвардейцев к волжским пристаням (сентябрь 1918 г.), в этот же день, к вечеру, многие жители деревни Винновки поднялись наверх к пустовавшей от владелицы усадьбе и, используя благоприятный, никем не контролируемый момент, устроили там погром: каждый тащил для себя то, что пришлось по душе; даже рояль пытались унести, но отступились – он целиком не проходил в дверь; были распотрошены и выброшены через окна книги домашней библиотеки – многие листы из них покрывали двор; когда же добрались до подвала под домом, где ещё оставалось вино, охмелевшие, вошедшие в раж мужички сначала подожгли полукаменный барский дом, а потом и все прочие строения двора. Дня три горела и тлела усадьба. От неё ничего не осталось на месте. Единственное, что не сгорело – добавил мне позднее другой старожил Винновки Егор Семёнов – была старинная родовая карета: её столкнули под откос вместе с немым парнем Фомкой Андрияновым, пожелавшим посидеть на барском месте; карета на полугоре ударилась о ствол дерева, где-то вблизи существующего ныне колодца; её последний пассажир отделался незначительными ушибами, но обрёл в деревне неожиданную популярность […]». (ГАУО, Ф. Р-4258, Оп. 3, Д. 15, ЛЛ. 1, 6-6а) Сейчас от усадьбы и стоявших в парке строений не осталось ничего. Лишь очень внимательный и дотошный исследователь сможет отыскать малозаметные следы, смутно напоминающие о далёком прошлом. А охота в Винновской (Киндяковской) роще кажется чем-то совершенно невероятным. Теперь у людей, борющихся за сохранение памятника природы и истории, совсем другие, далёкие от охоты проблемы…
Публикация группы “Старый Ульяновск. Brandergofer” Материалы комментируем в нашем телеграм-канале Материалы комментируем в нашем телеграм-канале
 
|
|
Цитирование информационных материалов, размещенных в ИА "Улпресса" без получения предварительного разрешения допустимо при условии обязательного указания на источник цитирования: приведение ссылки — в печатных материалах, гиперссылки на cайт ulpressa.ru — в сети Интернет. Ссылка на источник или гиперссылка должны располагаться в начале текстового материала.
