Быть может, для кого-то вы красивы

Нет, перед вами я, ничуть, не виноват,

Что к вашей красоте остался равнодушен,

Не отозвался на призывный взгляд,

В нём прочитал желанье ваше скушать

Меня как в жаркий полдень эскимо,

Запить боржоми, посмотреть в трюмо

И губки промокнуть бумажною салфеткой.

И поделиться новостью с соседкой,

С такой же, как она, притворой и кокеткой,

Что я валялся у неё в ногах,

Руки её просил и обещал Мальдивы…

 

Быть может, для кого-то вы красивы,

Но никогда Прекрасной Дамой вам не быть.

Не в силах, как она, меня вы одарить

Тем, что поэта душу приближает

К познанью животворящей Красоты.

И он своей Прекрасной Даме посвящает

Поэзии волшебные цветы:

Они всегда цветут, всегда благоухают.

 

 

   Когда в помине не было людей

 

На море я смотрю с Кавказского отрога.

Оно пока пустынно, и покой

Его объял, как сон, и облака высоко

Над ним сияют снежной белизной.

 

И лишь вода темна, и это не случайно:

В непроницаемой её глубинной мгле

Она в себе хранит непознанную тайну

Возникновенья жизни на Земле.

 

И здесь когда-то из морской пучины

Мой предок выполз на песчаный брег,
С раздвоенным хвостом, в чешуйчатой личине,

И дикий зверь, и всё ж предчеловек.

 

К возлюбленной  он телом, словно плугом,

В песке сыпучем протаранил ход.

Они сходились много раз друг с другом,

Чтоб завязался новой жизни плод.

 

И лился сок любви струёю мощной,

И страстный рёв вздымался к небесам…

Лишь поздней крупно вызвездившей ночью

Они прохладным предались волнам.

 

Мы до сих пор ещё во многом звери,

И тянет нас всей сущностью своей,

Познать, какой была любовь без лицемерий,

Когда в помине не было людей.

 

 

Не вспомнить, где мы счастье потеряли

 

Зачем же мы друг друга потеряли,

И я про вас давно не вижу снов?

И голуби бумажные стихов

К вам с моего стола давненько не взлетали.

 

Хочу забыть, но тянется к перу

Рука, чтоб на мелованной бумаге

Нарисовать ваш профиль поутру,

Вокруг рассыпав письменные знаки…

 

Задуматься, вздохнуть и разорвать

Письмо любви, зубами скрипнув, смять.

И, чиркнув спичкой, запалить клочки

И пристально сквозь тёмные очки

 

Смотреть, как исказился профиль ваш

И превратился в огненный мираж.

С обугленными чёрными краями.

И захлебнуться горькими слезами…

 

Не вспомнить, где мы счастье потеряли.

Быть может, кто-то нас обворовал?

Или себя мы сами обокрали,

Когда семейный бросили причал?..

 

И носит нас житейскими волнами.

И грусть не покидает наших глаз.

И счастье жизни, брошенное нами,

Отравой стало и терзает нас.

 

 

 

Вы так обидчивы порой, так зябко холодны

 

Вы так обидчивы порой, так зябко холодны,

Наверно, для того, чтобы  другим казаться,

Что равнодушны вы ко мне, не влюблены,

И чувств нет, ни каких, чтоб в них признаться.

 

Но дорог мне любой ваш милый знак:

Пожатие руки, и тембр нежной речи…

Они уже давно живут в моих стихах,

Как наши все и расставания, и встречи.

 

Не потому ль вы так строги со мной,

Что любите меня через преграды,

Не смея мне признаться, что вы рады

Прекрасной Дамой быть, беседовать со мной,

 

Про то, как было радостно в начале

Судьбы и стало сумрачно в конце.

Я прочитаю всё на дорогом лице,

В глазах, что потускнели и устали,

 

Взирать на власть земную, на народ,

На жизнь, что лишь проезжая дорога

В один конец. И нас она ведёт,

Не спрашивая, всех в объятья Бога.

 

Он всех простит. Он всех нас извлечёт

Из кожаных одежд, и станем мы бесплотны,

Прозрачны, невесомы, беззаботны.

Душа свободу воли обретёт.

 

Не знаю, что дано ей будет знать,

И чувствовать в краю, где нет сомнений.

Но как, скажите, вас мне отыскать?

В загробной толчее прозрачных теней,

 

Где не возможны страстные слова,
Как я узнаю вас, мне непонятно?..

Мы, с древа жизни павшая листва,

Все превратимся в солнечные пятна.

 

И будем пребывать среди живых

Мерцаньем переливов  золотых,

Забав про то, что на Земле мы жили,

В земное счастье верили, любили…

 

 

Я вас не позабыл

 

Я вас не позабыл

За будними делами.

Вы – страстный жар и пыл

В стихах Прекрасной даме.

 

Вы навсегда со мной

В любом моём творенье.

Я не пойму порой:

Вы – явь или виденье?

 

То вижу вас как тень,

То слышу голос милый,

То провожу весь день

В безмолвии унылом.

 

В тетради вянет стих.

Чтобы зацвёл он снова,

Явитесь, хоть на миг,

Из огненного слова!

 

 

 

На эту ночь я взят тобой в полон

 

За тучу скрылась полная луна,

И распахнулось поле звёздной пашни.

И не твоя, и не моя вина,

Что мы с тобой не повстречались раньше.

 

Ты говоришь, что с нелюбимым жить –

Твоя судьбина, будь она неладна.

Хоть от чужого счастья не отпить,

Меня целуешь радостно и жадно.

 

Я не увидел в комнате икон,

А на луну молиться не умею.

На эту ночь я взят тобой в полон,

Владей же мной, как я тобой владею.

 

И я как  молодой и ты как молода,

И вспыхивают искры между нами.

Не погасить уже их никогда,

В моих стихах они зажгутся сами.

 

И не твоя вина, и не моя вина,

Что мы с тобой не повстречались раньше.

За тучу скрылась полная луна,

И распахнулось поле звёздной пашни.

 

 

Не воскрешай, что умерло во мне

 

Уходит день, и в зыбкой тишине

Повеяло желанною прохладой.

Не воскрешай, что умерло во мне

Улыбкой нежной и несмелым взглядом.

 

Не говори, что ты устала ждать

Моей любви, и  счастье потеряла.

Я ничего не в силах обещать,

Как не могу судьбу начать сначала.

 

Не   говори, что дорог я тебе.

На перекрёстке временного круга

Мы встретились на жизненной тропе,

Чтобы взглянуть с надеждой друг на друга.

 

О как хотел бы я твоей любви

Отдать себя, упиться наслажденьем.

Вновь обрести и жар, и хлад в крови

Пред сладостным в объятиях забвеньем.

 

И чтобы ночь в распахнутом окне

Вдруг пролилась, как ливнем, звездопадом…

Не воскрешай, что умерло во мне

Улыбкой нежной и несмелым взглядом.

 

 

 

           Скажу, я ничего не утаив

 

Сейчас, когда нет связи между нами,

Скажу, я ничего не утаив,

Что счастлив был обманываться вами,

Вы были для меня к прекрасному порыв

 

Души моей, что в сумерках гонений

На Красоту, и власти пошлых мнений,

Рванулась к вам, узрев заветный свет.

И обрела источник вдохновений,

Откуда Правду черпает поэт,

 

И ею делится с обманутым народом,

Хотя тому во лжи привычней жить,

Утратившим страну разноплемённым сбродом,

Который буду я всегда боготворить…

 

 

Я не нашелся, как ей возразить

 

Она сказала мне: «Зачем ты пишешь

Мне страстные стихи?

Я этим смущена…

Но, может, ты во мне забаву ищешь?

Мне участь жалкая тобой предрешена:

Стать женщиной твоей на всякий случай?

Найди другую и стихами мучай!»

 

Я не нашелся, как ей возразить.

Писать писал, но для Прекрасной Дамы,

Что властна надо мною и стихами.

И без неё поэтом мне не быть.

 

Она дала мне волю и простор,

И лучик солнца над моим закатом.

Поэзия похожа на костёр,

И согревает всех, кто с нею рядом.