Ксения Веретенникова
Полиция начала искать политических активистов и экстремистов в школах.
Управление МВД по Ульяновской области составило письмо в органы образования Ульяновска для рассылки по всем школам города. Полиция просит педагогов информировать её о школьниках, причисляющих себя к «общественным организациям, экстремистским движениям и формированиям, иным неформальным молодёжным объединениям». Кроме привычной борьбы с экстремизмом заявлена и другая «благая» цель — спасение подростков от участия в опасных уличных акциях. Может ли полиция запрашивать подобную информацию, не будут ли данные использованы для борьбы с оппозицией, насколько вообще политически активны современные школьники, выясняла «Наша Версия».
На войне все средства хороши, а избирательная кампания, с точки зрения политтехнологов, это та же война, и не щадит она ни женщин ни детей. Поэтому год назад то и дело появлялись сообщения о том, что школьников снова утащили на митинг «Единой России» без разрешения родителей. После выборов появилась другая задача – не допустить участия подростков в протестных акциях. В дни «болотных» митингов — обычно это были субботы и воскресенья — школьникам придумывали специальные контрольные, лишь бы они мирно сидели за партами, а не размахивали белыми лентами в компании с представителями «креативного класса». Очевидно, тема присмотра за неблагонадёжными школярами пока себя не исчерпала.

Школа — вне политики

Обеспокоенность Ульяновского УМВД вызвало «повышение активности отдельных политических партий и общественных движений» и «увеличение числа несовершеннолетних, участвующих в акциях». «Наиболее часто в организации протестных публичных мероприятий проявляют себя региональное отделение политической партии КПРФ, представители коалиции «Другая Россия» и экстремистские организации», – говорится в документе. Полицейские предполагают, что участие в политических акциях может представлять «реальную угрозу жизни и здоровью детей». Авторы письма просят организовать информирование органов МВД о несовершеннолетних, участвующих в подобных мероприятиях.

Полицейские просят сообщать и об участниках «иных неформальных молодёжных объединений». То есть учитель, выполняя просьбу органов правопорядка, должен сообщить им и о панках, металлистах и прочих ярко выраженных представителях молодёжных субкультур. И это уже не первый случай, когда полиция проявляет интерес к идейной активности несовершеннолетних.

«Учредителем школы является не МВД, а управление образования конкретного города или области, – сказал «Нашей Версии» уполномоченный по правам ребёнка в Москве Евгений Бунимович. – Никаких сведений никаким другим организациям школы вообще не должны давать. Только учредителю, и то по запросу. Само по себе такое обращение находится за рамками нормативной процедуры. Кроме того, согласно всем законодательным нормам школа – вне политики. И если не нарушается Уголовный или Административный кодекс, никакие структуры не имеют права затребовать данные о политических взглядах. Также и политические структуры не имеют права вести агитацию в школе».

«Конечно, власть пытается таким образом контролировать протестные настроения, но это дохлый номер – никто из школьников не будет пиарить свою принадлежность к политическим организациям и рассказывать о ней учителям, – сказал «Нашей Версии» независимый политолог Дмитрий Орешкин. – Кроме того, это возврат к системе доносительства. Подобное делалось только в самые тяжёлые сталинские времена. А также это вмешательство в личную жизнь. Полиция не имеет права собирать личную информацию о человеке. Это лишний признак того, насколько глубоко укоренилось у правоохранительных органов презрение к человеку и его правам.
А подобные рекомендации легко опровергаются обращением в Конституционный суд».

Есть ли запрос?

Исследовательская группа Российского государственного гуманитарного университета опросила 1966 подростков в возрасте от 10 до 15 лет в 13 регионах, чтобы узнать, насколько они интересуются политикой. И пришла к выводу, что о политических событиях в мире любят читать 8%, о событиях в нашей стране – 7% подростков, 11% школьников с интересом читают о жизни людей за рубежом. И в то же время, как показал опрос фонда «Общественное мнение», лишь 2% молодёжи в возрасте 16–25 лет заявляют о том, что состоят в какой-либо политической организации. Для сравнения: в Германии около 25% детей и подростков имеют членство в одной из молодёжных организаций, которых насчитывается около 90. Эти объединения ставят перед собой цель помочь подросткам обрести индивидуальную, социальную и политическую ориентацию.

Несколько больший процент юных россиян заявляют о своей принадлежности к группам футбольных болельщиков. Таковых социологи насчитали около 6%. Впрочем, эти группировки также играют роль в политике, и, как правило, не самую безобидную. Они принимают участие в экстремистских акциях, а полиция ставит фанатские группы на первые места в списках самых опасных молодёжных объединений.

Никаких тенденций к росту политической активности среди молодёжи социологи не зафиксировали. «Вовлечённость подростков в политику не повысилась, – сказал «Нашей Версии» генеральный директор ВЦИОМ Валерий Фёдоров. – Это, конечно, не говорит о том, что нет школьников, интересующихся политикой. Они есть, всегда были и всегда будут, но их всегда окажется меньшинство, если не предпринимать каких-то специальных усилий. В советское время были политинформация, клубы, интернациональные группы, комсомол и так далее. Людей практически насильственно приобщали к политграмоте. Как показывают наши исследования, у самих учащихся интерес к политике довольно редко возникает как их личное устремление. Чаще это отражение семейной атмосферы, климата, настроя. Но массового охвата это не приобрело, всё-таки политика остаётся для большинства россиян делом неинтересным, незахватывающим, поэтому они транслируют детям скорее отторжение к политике, чем интерес, желание в ней участвовать или как минимум разбираться».

При этом, как считает социолог, если власти и пытаются использовать полицейский контроль для борьбы с протестными настроениями в школе, то это «довольно глупо». «Большинство школьников узнаёт о политике из таких попыток контролировать. Запретный плод, как известно, сладок. Тогда и начинаются интерес, изучение, и из детей вырастают пламенные и несгибаемые борцы», – уверен Фёдоров.

Детское лицо экстремизма

Авторы не забыли упомянуть в письме своего давнего врага – экстремизм. По данным МВД РФ, сегодня в стране действует около 200 экстремистских молодёжных группировок. В их деятельность вовлечено почти 10 тыс. человек. Как утверждают правоохранители, больше всего молодых экстремистов проживает в Москве, Санкт-Петербурге, Ростовской, Воронежской, Самарской, Мурманской, Нижегородской областях.

В то же время экстремизм – не «подростковая болезнь». 80% участников экстремистских группировок – люди в возрасте от 20 до 30 лет.

«Есть, конечно, разного рода молодёжные организации, в том числе и деструктивные, но это было всегда, – считает Евгений Бунимович. – Думаю, что в таких случаях нужно заниматься не детьми, а взрослыми, которые их туда вовлекают. Конечно, нужна профилактика, но нельзя только плодить запреты, необходимо что-то предлагать взамен. Экстремизм среди подростков, конечно, существует, но он связан прежде всего с довольно смутным представлением об их собственном будущем. Если бы они видели перспективы карьеры, возможности реализации – человеческой и профессиональной, – подросткового экстремизма было бы гораздо меньше».

Сравнение с экстремистами возмутило ульяновских коммунистов. «Здесь пример с КПРФ абсолютно неуместен! Как тогда быть с «Единой Россией», которая к своим различным акциям привлекает не только свою «Молодую гвардию», но и детские коллективы? – недоумевает секретарь обкома КПРФ Алексей Куринный.