В светлый день Троицы, когда вроде бы одна лишь радость заполняет людские души, в просторной избе Никитиных беззвучно и горько лила слезы хозяйка Екатерина Васильевна. Оплакивала она… корову Милку: «Ну, чего это меня бес попутал? – шептала старушка. – И как же я теперь без нее доживать буду?!»

А с коровой Милкой случилось вот что. За неделю до праздника примчался в деревню на грузовичке “УАЗ” Генка-мясник (так зовут в округе мужика, который колесит по деревням, скупая скотину на убой). “Есть у кого говядина?” Кто-то брякнул: “Вон у Никитиных – не корова, а паровоз! Тонну весит! И хозяйка уже старая. Ей тяжело скотину обиходить”.

Генка подрулил к Никитиным; Екатерина Васильевна как раз дневную дойку процеживала: два ведра молока. “Продаешь корову хозяйка?” А хозяйке уже под семьдесят, муж болеет, а корова требует ухода, кормов. Куда деваться? Сговорились за пятнадцать тысяч и уехала самая удойная в деревне корова смерть принимать. А Екатерина Васильевна сна лишилась – и места себе не найдет…

Вот такой сюжет имел место в деревне Лужки”.

А теперь перехожу к сухой прозе и статистике. Но сначала позволю себе одну сентенцию на тему: крестьянин и домашнее животное.

Испокон веку, во все времена жизнь в деревне держалась на двух китах: на поле за околицей и на скотине во дворе. И чем больше было этой живности – тем богаче и основательней налаживалось сельское бытие.

И сейчас, во времена реформ, компьютеров и государственных пенсий – тоже те же закономерности. Вот, скажем, в знакомой мне деревне Татарская Беденьга в последние годы стада все многочисленнее и тучнее. Любо-дорого смотреть, как тянутся вечерами вдоль речки бесчисленные овечьи табуны. Четыре стада, тысячи голов! И – в прямой зависимости от них – новостройки в деревне, автомобили, модно одетая молодежь. И совсем иная картина в деревне Лужки, где жила-была до недавних пор высокоудойная – тридцать пять литров молока в сутки! – корова Милка. Овец здесь вообще не жалуют: “Хлопот полно и во время окота, и на пастьбе”; а рогатой скотины все меньше и меньше.

Андрей Лаптев, местный старожил, констатирует:

– Шестьдесят пять дворов всего, а коров было больше сотни; да телок с бычками около трехсот. Сейчас в Лужках всей скотины – одиннадцать коров, их пасут по очереди. Или если занят, отдает полсотни желающему, он за тебя отдежурит…

Бычков в Лужках – ни одного. Почему крестьяне нынче не держат скотину? Разленились? Постарели? Спились? Допустим, такое может иметь место в одной, другой деревне (в Лужках, кстати, пьют “хорошо” – то есть в меру). Но вот статистика: за последние три года поголовье мясомолочного стада в Ульяновской области сократилось втрое! В три раза! Вряд ли в том повинны лишь лень да водка.

Из деревни Лужки я отправился в Ульяновск, в областное управление сельского хозяйства. И вот что поведал мне Рахимжан Файзулин, заместитель начальника этого ведомства:

– Возьмем, как говорится, быка за рога. Тем более что речь и идет именно о быках и коровах, ибо именно они – основа животноводства в нашем регионе. Да, факт: скот режут, фермы и подворья пустеют, доярки и скотники сидят без работы. Почему так? По какой причине не хотят заниматься животноводством ни руководители сельхозкооперативов, ни фермеры, ни хозяева крестьянских подворий? Разленились, утратили сноровку? Отнюдь нет! Поголовье сокращается неуклонно потому, что выращивать мясо или держать дойную корову стало просто невыгодно. Посудите сами: цена говядины в живом весе – 35-40 рублей за килограмм. А тот же килограмм сбалансированных кормов стоит около 15 рублей. Электричество – семьдесят копеек за киловатт-час. Солярка – семь рублей с гаком за литр. Добавьте сюда изматывающие капризы погоды, бездорожье, износ техники, ручной труд – и вы получите себестоимость, которая выше рыночной цены. Конечно, сельский производитель мяса и молока стремиться удешевить затраты. Он кормит бычков не белковыми кормами (горох, пшеница и прочие компоненты), а сеном, сенажом, соломой. То есть теми кормами, которые подешевле. Но при таком рационе теленок весом в четыреста килограммов вызревает за три года – у него в меню одна лишь клетчатка. Она дает мизерные привесы. А за рубежом, где кормят так, как надо, бычка пускают на мясо уже через год! Вот и говори тут о конкурентной борьбе…

И вообще российское животноводство находится ныне просто в бедственном положении: кормозаготовительная техника изношена вдрызг, племенная работа в запустении, квалификация специалистов оставляет желать лучшего. Короче говоря, так жить и так вести дело просто нельзя! Разве “на пупке” отрасль можно вытянуть?

Возникает вопрос: как быть? На что и на кого уповать? Ведь при таком положении мы вообще можем лишиться отечественного животноводства. Мне видится лишь один выход: для реанимации животноводства как полноценной отрасли сельского хозяйства нужна поддержка государства. Конкретно: выделение долгосрочных беспроцентных ссуд именно на подъем животноводства. И фермеру, и хозяину подворья, и руководителю СПК. Только это поможет нашим мясу и молоку стать конкурентоспособными и потеснить зарубежную еду с наших прилавков…

Безрадостная, информация, мрачные перспективы…

Слушал я сельхозначальника – и представлялись мне наши российские луговины, некогда полные стад, а ныне уныло пустынные. Подобных Лужков, где горюет по своей корове Милке хозяйка, великое множество.

И как жить дальше?..