Обзор Международного культурного форума в Ульяновской области – 2015

12 сентября 2015 года в рамках Международного культурного форума в Ульяновской области (МКФ-2015) прошла секция “Государственно-частное партнерство в сфере культуры”. Модератором обсуждения был управляющий партнер, руководитель практики по инфраструктуре и государственно-частного партнерства (ГЧП) Адвокатского бюро “Качкин и Партнеры” Качкин Денис Владимирович. Он начал с предыстории вопроса о ГЧП.
Поскольку не все были на данном форуме и имеют плохое понимание, что такое ГЧП, то я кратко перескажу суть обсуждавшегося на форуме вопроса.

В июле 2015 года был принят Федеральный закон №224 “О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации”. Этот закон вступит в силу с 1 января 2016 года. Работа над ним началась в 2011 году. В 2013 году закон был принят в первом чтении. Он был “зонтичный”, каркасный. И состоял из 20-25 страниц печатного текста (сейчас объем ФЗ составляет 140 страниц). Предполагалось, что региональные законы будут регулировать ГЧП.
К весне этого года больше 70 регионов приняли собственные региональные законы. Параллельно шла работа по реформированию концессионального законодательства — это одна из форм ГЧП существующая с 2005 года. При такой форме частный инвестор на долгосрочной основе строит и реконструирует недвижимость или связанное с недвижимостью имущество и в дальнейшем занимается целевой эксплуатацией этого объекта.
Но эта модель не удовлетворяла все потребности рынка. Здесь были ограничения нахождения собственности на частной стороне. Концессия — это всегда публичная (в данном случае государственная) собственность. Такое положение вещей не позволяло концессии полноценно зарабатывать.
Начиная с 2011 года закон меняли 2-3 раза каждый год. Сегодня существуют сотни проектов ГЧП в основном в сфере ЖКХ.
Качкин Денис Владимирович предложил обсудить как выходить из затруднительных положений в которое законодательство ставит бизнес.

Вот так вот — с места в карьер. По-русски говоря, он предложил обсудить, как воспользоваться несовершенством законодательства для максимального извлечения прибыли из объектов культуры.

Следующим выступил советник министра по культуре Виктор Николаевич Урсов. Он отметил, что пока доля ГЧП в сфере культуры составляет 1%. А общая статистика реализации ГЧП говорит о том, что проведение инициатив через региональный и муниципальный уровень более легкая задача, чем через федеральный. По словам Виктора Николаевича это связано со скоростью принятия решений. Он также дал определение ГЧП, взятое из 224ФЗ.

Государственно-частное партнерство, муниципально-частное партнерство — юридически оформленное на определенный срок и основанное на объединении ресурсов, распределении рисков сотрудничество публичного партнера, с одной стороны, и частного партнера, с другой стороны, которое осуществляется на основании соглашения о государственно-частном партнерстве, соглашения о муниципально-частном партнерстве, заключенных в соответствии с настоящим Федеральным законом в целях привлечения в экономику частных инвестиций, обеспечения органами государственной власти и органами местного самоуправления доступности товаров, работ, услуг и повышения их качества.

Договор, конкурс, срок, раздел рисков — все это отличает ГЧП от др. форм взаимодействия частника и государства.

Применительно к сфере культуры объекты соглашения о ГЧП делятся на:
1) Объекты образования;
2) Объекты культуры;
3) Объекты, используемые для организации отдыха граждан и туризма.

Если говорить о ГЧП, то мы увидим, что там идет в основном речь не о культуре, а об объектах культуры (т.е. об объектах недвижимости).

Одной из проблем Виктор Николаевич назвал отсутствие понятия объекта культурного наследия (памятника истории и культуры) народов РФ как объектов соглашения. Другой проблемой является отсутствие понятия реставрации объекта культурного наследия. Таким образом, советником министра по культуре в бизнес-сообщество было ретранслировано, что государственный чиновник может трактовать понятие объекта культурного наследия просто как объект культуры. И следовательно, можно применять к такому объекту те статьи в законодательстве, которые относятся к обычным объектам культуры. Отсутствие же понятия реставрации также дает возможность бизнесу выполнять работу по восстановлению культурных объектов так, как бог на душу положит. Но все эти безобразия возможны только при лояльном отношении власти к бизнесу. Как не один раз говорилось на сессии — чиновники должны проявлять волю для продвижения ГЧП…

Важно, что объекты, которые находятся в оперативном управлении в хозяйственном ведении не могут быть объектами концессии и ГЧП. Это касается и объектов культурного наследия. Многие из них находятся в оперативном управлении.

“Я слабо представляю себе такого директора, который будет избавляться от объекта культурного наследия, даже ради великой цели его спасения,” — заметил Виктор Николаевич Урсов.

Действительно, сложно представить себе такого директора, который отдаст свое детище на растерзание бизнесу.

Отдельно стоит остановиться на выступлении первого заместителя председателя Правительства Ульяновской области Александра Александровича Смекалина.
“ГЧП — это идеология которую последние 11 лет проповедует команда губернатора Ульяновской области С.И. Морозова,” — уверяет Александр Смекалин.
Интересно, как бы отнеслось население Ульяновска к такому заявлению, сделанному накануне выборов в Городскую Думу? Но на обсуждении ГЧП было не более 150 человек, из которых только 2-3 бизнесмена, а остальные согнанные административным ресурсом бюджетники. Как и положено, на подобных мероприятиях никто не возникал, все находились в сонном состоянии, и навряд ли могли что-то осмыслить. А между тем Александр Александрович продолжил развивать свою мысль, что ГЧП это не благотворительность. Любая вложенная копейка со стороны бизнеса должна получать отдачу. Однако председатель Правительства Ульяновской области высказался в том смысле, что если бизнес захочет внутри культурного объекта открыть ресторан, или нечто подобное, то общественное мнение должно быть готовым к этому.
Александр Александрович даже не говорил об ограничении бизнеса в сфере наполнения культурного объекта. Он просто свалил все на общественное мнение. Мол если общество не будет возникать, то мы (власть) согласны.
Ну а если будет? То все будет зависеть от политической воли и способности наплевать на это общественное мнение?

На такое осторожное замечание, высказанное Александром Александровичем, был весьма конкретный ответ со стороны представителя бизнеса Дениса Качина:
“Если государство по каким-либо причинам нарушит контракт при ГЧП, оно должно будет возместить все убытки, которые понесет бизнес”. По его мнению проект ГЧП должно готовить государство и гарантировать минимальную прибыль. Денис Качин привел пример: “Если бизнес строит платную дорогу, то государство не должно рядом строить бесплатную”.

Если экстраполировать этот пример на культурную сферу, то получается, что рядом с коммерческими объектами культуры не должно быть конкурентов. В том числе и в лице государственных объектов культуры. Таким образом, проводится логика на тотальную коммерциализацию культурной сферы.

Следующим выступил Игорь Васильевич Шлычкин директор правового департамента, руководитель Центра государственно-частного партнерства. Он отметил, что у государства малая компетентность в ГЧП. Поэтому “бизнесу легко обвести вокруг пальца любого чиновника и возложить все риски на государство. Приходят игроки с сильной командой юристов, экономистов, переговорщиков. Они выбирают самый лакомый объект “упаковывают” его в должном ключе, и подсовывают этого “троянского коня” субъекту РФ. В результате получаем большую нагрузку на бюджет и отрицательное общественное мнение. Общество начинает думать, что ГЧП – форма мошенничества. Следовательно отсутствие компетенции является главной проблемой государства в этом вопросе”.
Далее Игорь Васильевич сказал о том, что мышление народа и чиновников нужно менять:
“Раньше объекты культуры рассматривались как самостоятельные острова, которые, безусловно, получат какую-то часть финансирования, пусть по остаточному принципу, но получат и будут худо-бедно существовать”. Сейчас по его мнению ситуация иная.

Интересно, а что теперь? Теперь объекты культуры получат частное финансирование, но перестанут по факту быть учреждениями культуры? Ведь в лучшем случае останется только форма в виде здания, но содержание станет совсем другим зачастую весьма далекое от высокой культуры. Уж не затем ли все 25 лет убивают интерес народа к академичной культуре в России? Все эти инсталляции, перформансы, шоу лишь пролог к полному уничтожению культуры через коммерциализацию.

Но вернемся к выступлению Игоря Васильевича Шлычкина. А он стал восхищаться эффективностью организации строительства объектов культуры бизнесом. В качестве примера он привел постройку цирка: “Буквально вчера присутствовал на обсуждении проекта по строительству цирка. И показательным моментом является то, что при обсуждении строительства объекта культуры очень серьезно рассматривались вопросы: транспортной инфраструктуры, энергетики, ЖКХ, проходимость объекта, людской трафик и т.д.”

По сути власть расписывается в том, что она сама ввиду своей некомпетентности не может организовывать ни постройку, ни ремонт, ни реставрацию объектов культуры так, чтобы они приносили прибыль. Но функция объектов культуры совсем в другом. Культура возделывает душу человека, тянет его к высокому, к духовному. И эта функция не сочетается с получением прибыли. По закону рынка духовное содержание должно будет выкинуто и чем-то заменено. А заменять будут прибыльным и антикультурным. Один из экспертов форума генеральный директор и главный юрист-консультант юридической компании «Т.М.- Сервис» Крузе Юлия Львовна даже не исключила “привод девочек” в некоторые объекты культуры, оборудованные соответствующим образом. Возможно это была такая шутка, но основное направление мысли бизнес сообщества она отразила.