Виктор КАМЕНЕВ

Обломов… Этот мощный тип, созданный гением Ивана Александровича Гончарова, живет и здравствует и сегодня. Мы часто встречаем его на улице, общаемся с ним – и не всегда узнаем. Ничего не поделаешь: он несколько изменился за более чем 150 лет, прошедшие после выхода в свет романа «Обломов».

Современный Обломов приобрел телевизор и компьютер, подключился к всемирной паутине Интернет, поставил рядом с диваном мягкое низкое кресло, удобно раскинувшись в котором, он попивает чаек. Что же он такое сегодня?

Обломов оказался столь могущественным типом, что со временем стал своего рода физиономией России, а по слову Тургенева, об Обломове будут помнить до тех пор, пока на земле останется хоть один русский человек. Мало того, в ХХ веке Обломов совершил-таки «путешествие» в Европу, как обещал когда-то Штольцу, где стал «модным типом» в молодежной среде. «Иван Гончаров давно лежит в могиле, а его Обломов жив, более того, он никогда не был таким живым, как сегодня», –сказал об этом феномене немецкий драматург Шредер.

В Европе Обломов давно уже стал символом борьбы с утилитарными тенденциями в культуре. Не пора ли и нам преодолеть утилитарный подход к самому образу? Не пора ли наполнить Обломова вечным смыслом? И мы увидим тогда, что наш Обломов – это прежде всего великий мечтатель, рыцарь «мира грез», созданного его «волканическим», по словам Гончарова, воображением.

В «Обломове» можно найти множество жизненных притч и поводов к размышлению, причем выраженных в мягкой форме. Последнее обстоятельство и делает его актуальным в нашем прагматичном мире, в котором осталось так мало мягкости – этой основы чистоты и отзывчивости в человеческих отношениях.

Мягкость характера стала сегодня синонимом слабости. Вот здесь и возникает вдруг образ Обломова – мягкости в предельном ее выражении. Ведь он любит всех – даже невзрачного Алексеева и хама Тарантьева – только потому, что они люди. В осознании спасительной роли мягкости в мире Гончаров проявил себя как великий мыслитель.

Но главное – гончаровский Обломов дает поистине библейское утешение человеку, ослабшему в жизненных невзгодах, ведь сам по себе его роман – великое оправдание «маленького человека». Обломов как бы показывает на своем примере, что и в слабости можно оставаться человеком. Более того, именно слабости делают нас людьми, отличая этим от всегда безупречно выполняющих свою работу машин. Поэтому положительный и безупречный Штольц, человек без слабостей, превращается рядом с Обломовым в скучный алгоритм, сухую схему.

Сегодня, когда программно-расчетливый постштольцевский мир теряет душу, слабости Обломова, пародийная лень делают его образ по-настоящему живым и одушевляют жизнь вокруг него. Он и рюмочку-другую смородиновой пропустит, и проспит, и вдруг разбушуется, но гнев его мягок: Захар с самого начала знает, что будет прощен, в чем бы он ни провинился. К тому же Гончаров выразил идею мягкости гениально просто – на самых простых, прозаических вещах и жизненных сюжетах. Его «добро без кулаков» всегда искреннее, как слеза ребенка.

Как итог гончаровских размышлений о жизни возникает своего рода обломовская идея – единство покоя и свободы. «Я свободен, словно птица в небесах», – поют наши байкеры, а ведь Обломов парил еще выше – в выдуманном его «волканическим воображением» «мире грез». Там родилась его «голубиная душа», там вооружается он критическими стрелами против штольцев, оттуда его скромность и самодостаточность, которым довольно своего угла и одного дивана.

Гончаров сумел соединить в Обломове идеи свободы и покоя в их абсолютных и одновременно ироничных образах – «мира грез» и «дивана», – чем создал великий и ироничный, как сама жизнь, и притягательный во все времена Обломовский идеал. Вызывающий порой смех, но этим смехом и живой.

Тем не менее многие все еще считают, что «Обломов» – это «прославление лени», и проходят мимо главных идей романа. Не отдавая себе отчета в том, что все мы немного Обломовы, что этот «вечно живой тип» жив именно потому, что имеет «замечательные» слабости, которые и оживляют его в каждом веке, что лентяев-то много, а вот настоящих Обломовых – мало.

Настоящим Обломовым был сам И.А. Гончаров, о чем в один голос говорили его современники. Он много работал всю жизнь и многого достиг, хотя при этом шутил, что «познал поэзию лени», и называл себя порой принцем де Лень. Обломовы, как люди из «мира грез», могут работать и «за идею», и даже жертвовать собой, как пожертвовал Обломов своей любовью к Ольге Ильинской ради ее «будущего» счастья. При этом они по-прежнему никогда не знают, сколько у них денег в кармане, мягки душой, даже если физически сильны. И поэтому им нелегко приходится в наши дни.

Что всегда выказывает Обломова – так это его свободное времяпрепровождение: он никогда не поедет отдыхать на Канары или Мальдивы. Хлопотно, а главное – зачем? Обломову милее своя Обломовка, какая она ни есть, вот здесь-то он и позволяет себе «отдохнуть так отдохнуть», то есть полениться со вкусом. Такой Обломовкой может быть и коттедж в уютном уголке, и всего лишь диван и халат, но в любом случае – это свой угол. Здесь Обломов пропустит за дружеским застольем со Штольцем и Захаром пару рюмочек, поговорит с ними «за жизнь» и пофантазирует о будущем. В этих фантазиях он набирается сил, хотя понимает, что это и его уязвимое место.

Обломовка и грезы о ней – это стержень натуры Обломова: именно они делают его независимым от штольцевских успехов, именно они дают ему и смысл жизни, и отдохновение от трудов. Пусть все, кто хотят, уедут из Обломовки в земли заморские, райские – он останется, свою Обломовку он ни на что не променяет и этим в итоге спасет ее, как это бывало уже не раз. В этом, наверное, и заключается обломовская загадка России.

Другой взгляд

– Часто говорят, что «Ульяновск – родина Обломова». И ульяновцы, они похожи на Обломова. Действительно, этот характер похож на нас. Как вы считаете, образ Обломова родился у Гончарова из-за того, что писатель здесь жил, или это некий собирательный образ России вообще?

Жорес Александрович Трофимов, краевед

– Сразу скажу – это собирательный образ. Гончаров здесь почти не жил. Когда ему было восемь лет, его поместили за Волгу – в пансион, где он пробыл до десятилетнего возраста. И как только он его закончил – его увезли в Москву. Там писателя помещают в Московское коммерческое училище, затем он поступает в Московский университет и учится там три года. После окончания его Гончаров приезжает сюда, и тут в течение какого-то времени он числится на службе у губернатора. Но вскоре снова уезжает, и не было его тут 14 лет. По существу, он приезжает сюда только раз, зимой, но был тут всего неделю и из дома никуда не выходил, т.к. у него были обморожены ноги. И в 1862 году он приехал сюда в последний раз – и все. Поэтому никаких Обломовых он тут не видел. Он города не видел десятилетиями. Поэтому это еще одно городское заблуждение.

Сергей Борисович Петров, краевед

– Вы знаете, отчасти это действительно собирательный образ. Как писал еще Михаил Юрьевич Лермонтов в поэме «Сашка»: «Лень вполне Симбирском овладела». Поэтому, несомненно, Гончаров многое тут почерпнул. Как можно было сравнить Петербург или Москву и Симбирск, поэтому, конечно, этот город представлялся ему как сонное царство.

Поэтому образ Обломова во многом родился именно здесь. Если вы подойдете к дивану, вы увидите там надпись, взятую из письма Гончарова, написанного в 1849 году: «Здесь я вполне познал поэзию лени».