Диагноз тому, что происходит с ценами, установить, похоже, не удается. В итоге – кто в лес, кто по дрова.

Мы – в детектив Власть отделывается пока дежурными объяснениями, ссылаясь на ситуацию в мире. Какой-либо внятной логики в приводимых ею версиях нет.

Одной из причин роста цен в России называют засуху в Австралии и наводнение в Аргентине, приведшие к более низкому урожаю и росту цен на зерно. При чем тут Россия, в которой нынешнее лето выдалось на редкость благоприятным для сельского хозяйства? И потом, как заявила недавно в немецком журнале «Шпигель» одна из руководительниц Евросоюза, в цене конечного продукта, то есть хлеба, например, зерно составляет лишь четыре процента, остальное – издержки и торговые наценки. На сколько же должна подорожать пшеница, чтобы цена на производные из нее скакнула сразу на 20-30 процентов?

Еще более нелепой выглядит ссылка на развитие в мире производства биотоплива. Гонят его из сахарного тростника, пальмового масла, кукурузы и рапса. Каким образом переработка пальмового масла или сахарного тростника на топливо для автомобилей может привести к 100процентному удорожанию в России масла подсолнечного, сыра и молока, неизвестно. Версия кажется просто абсурдной, особенно с учетом, что биотопливо выпускается сегодня в мизерных объемах и, скорее, для забавы, чем с практической целью. А главное – цены не растут такими темпами, тем более за одну ночь, если, конечно, речь не идет об экономическом крахе. У нас вроде бы не идет.

Тогда с чем столкнулись? Говорят, со сговором. В том числе и со сговором коммерсантов с властью. В канун выборов это очень экзотическая версия, поскольку ситуация может вырваться из-под контроля, и негативный эффект от скачка цен перекроет позитивный от демонстрации властью мер по их обузданию. Поэтому всерьез эту версию принимать вряд ли стоит.

Другое дело – сговор поставщиков продовольствия и хозяев торговых сетей. В этой части антимонопольная служба уже выявила по стране несколько десятков подозрительных случаев. Возбудила дела, проводит проверки, запрашивая документы по цепочкам движения товара. Отдельный вопрос – момент повышения цен. В разгар предвыборной кампании этот шаг производителей и торговцев выглядит прямым и крайне грубым вызовом власти. Причем прежде всего федеральной, включая Кремль. А воевать с Кремлем у нас в последние годы никто не решался. Неужели решились?

Как ни крути, на политическую подоплеку происходящего все это похоже. Условия, не без участия власти, кстати сказать, сложились так, что рынок продовольствия в стране оказался сверхуязвимым. Свой агрокомплекс угроблен, львиная доля продуктов ввозится теперь из-за рубежа и продается в сетевых супермаркетах, чьи владельцы либо прямо являются гражданами зарубежных стран, либо это граждане России, но проживают в европах и америках. Ответных мер российских властей они могут не опасаться по нескольким причинам. Вопервых, из-за угрозы прекратить доступ продуктов населению России вообще и вызвать массовые бунты. Вовторых, из-за уверенности, что Кремль, стремясь привести страну в ВТО, не рискнет пойти на административное давление и дискредитацию себя в глазах Запада. Но что за цели могут преследовать организаторы гипотетической ценовой атаки на Россию? Да мало ли. Не нравится лично Путин, раздражает главная партия, возникла необходимость ответить на какие-то тайные удары власти по бизнесу… Тут есть соблазн помянуть главного недоброжелателя Кремля – Бориса Абрамовича Березовского, но к торговым сетям он отношения вроде бы не имеет.

Остается заметить, что детективную версию в этой теме можно было бы считать полным бредом, если бы, повторюсь, не момент, который был выбран для резкого повышения цен.

Страну и без того все плотнее охватывает истерика в связи с предстоящей сменой президента – и не расценить удорожание продуктов питания как выплеснутое в огонь масло, трудно.

Не разжигают же в самом деле костер для того, чтобы вынудить Владимира Путина нарушить Конституцию и под предлогом обострения обстановки остаться. Со временем, может, и узнаем, что это было.