В нашей, уже почти ульяновской Осетии проблемы. Увы, но, кажется, Большаков пришелся там не ко двору. Осетины оказались очень невосприимчивыми к его управленческой манере (наверное, это какие-то неправильные осетины )) ). Попросту говоря, запугиванием, крепким натягиванием вожжей, понуканием и прочими универсальными методами, которые безотказно срабатывали в славные выборные времена в Ульяновске, здесь завоевать авторитет ему не удалось. А другой «манере» взаимоотношений с подчиненными Большаков оказался не обучен. В результате маленький, но очень гордый народец поглядывает на нашего великого и ужасного Большакова, как на пустое место. Вот такая незадача.

Единственной отдушиной для чиновника был Пантелеев. Только им одним Большаков мог командовать от души. Но Пантелеев оказался бойцом нестойким.

Как-то очень быстро он устал быть главным подчиненным Большакова. Как-то слишком быстро понял, что ему в его новой должности придется оказаться в крайне невыгодной позиции: между Большаковым, играющим в «главного», и Кокойте, который там по-настоящему единственный «главный». Плюс внешние, «фоновые» неурядицы: война, не налаженная бытовуха, – и вот Пантелеев уже засобирался на родину. Не потянул, в общем, уровень политика-международника. И, несмотря на все свои старания, Большаков сделать с этим уже ничего не может. Хот, говорят, очень старался. Единственный вариант для него теперь – искать замену Пантелееву. Ну, в самом деле, нельзя же руководителю аппарата без аппарата.

А тут в Ульяновске как-то так все сошлось, что начался разрешенный и открытый процесс по «медицинскому делу». Над головой министра здравоохранения навис дамоклов меч. Чем закончится этот ор по похищенным деньгам («назначат» ли виновного из категории безымянных медицинских овечек или же принесут в жертву самого министра) – станет ясно очень скоро. Но Большаков уже предложил Прокину не дожидаться конца спектакля и гордо удалиться из зала, пока еще есть возможность «удаляться» самостоятельно, а не с конвоем. В общем, позвал Прокина к себе в Осетию. Все логично, если учесть, что теперь Осетия – что-то вроде ссылки для опальных ульяновских политиков (кстати, Большакову можно туда и бывшего министра транспорта Владимира Шмондина зазвать. Этот действительно крут).

Для самого же Федора Прокина предложение Большакова может рассматриваться как приемлемое только в одном случае. В качестве альтернативы суду, если такая перспектива вдруг замаячит на его горизонте. При любом другом раскладе от осетинского «повышения», думаю, он откажется.