Екатерина Владимировна Уба, учитель литературы одной из ульяновских гимназий,  в 2006 году стала обладателем малого «Хрустального пеликана» на конкурсе «Учитель года России». В марте же этого года исполнится  три года с того момента, как она была назначена министром образования Ульяновской области. Вот такой серьезный поворот в карьере учителя-словесника.

Уроков в школе теперь к своему сожалению Екатерина Владимировна не ведет, но периодически занимается со студентами и конечно, не бросает связей с педагогами, участниками движения «Учитель года». Вообще, придя на должность руководителя, Уба старается опираться на профессиональные сообщества, ведет твиттер и блог, а заряд всем изменениям в образовании области дает на августовском форуме, который проводится теперь не как скучная конференция, а настоящий мозговой штурм.

Накануне открывшихся сегодня дебатов на 13-м Всероссийском интернет-педсовете “Свобода от звонка до звонка” мы спросили Екатерину Владимировну, не изменился ли у нее взгляд на проблему отчетности педагогов, которая звучала  и шесть лет назад на финале конкурса, в котором она участвовала.

– … Екатерина Владимировна, теперь Вы ведь можете на проблему взглянуть с другой стороны?

– Кто же любит бумажки  оформлять? Ни учителя, ни чиновники, ни один нормальный человек. Это ж человеческая природа протестует. Конечно же, многое зависит от удобства, от формы обмена информацией, от того, насколько быстро можно с ним справиться. Нужно найти разумный компромисс, ведь совсем отменить обратную связь, задачи которой отчетность решает, нельзя.

Мы пытаемся проблему решить вместе с Общественным советом при нашем министерстве, с региональным Клубом «Учитель года». Надеюсь, наработки, сделанные учителями-практиками,  лягут в основу предстоящих изменений.  Мы, конечно, рассчитываем на упрощение ситуации с  той же аттестацией с введением приема документов в электронном виде, но этим меры, конечно, не должны исчерпываться.

Дело подчас даже не в том времени, который учитель тратит на бумаги, а во внутренней мобилизации, которая достаточно тяжело многими переживаются. Важно сделать аттестацию менее эмоционально затратной.

– В сентябре Минобрнауки направило в региональные органы управления образованием рекомендательное письмо о дебюрократизации в образовании. Там были перечислены конкретные меры, которые должны были предпринять чиновники, чтобы остановить «бумажный вал». Что удалось сделать в Ульяновской области?

– Не могу назвать подвижки в этом направлении значительными.  Как я уже сказала, мы на стадии обсуждения, проектирования. Приходится распутывать целый клубок, переформатировать работу управленческих структур. Ведь проблема порождена не каким-то одним злым чиновником, которому можно указать на недостатки. По сути, запрос на всевозможную отчетность порождает огромная государственная машина, в которой задействованы  не только  региональные, муниципальные, но и федеральные организации, ответственные за контроль и получение обратной связи по вопросам, связанным с образованием.

До эры развития  мобильной связи и интернета информация  поступала медленнее и  жить  определенном смысле было проще.  Информационная революция сделала  практически все доступным и открытым. Появилась оперативность, а трудозатраты при доставке информации сократились, но в разы вырос сам ее поток, что само по себе создает проблемы.

Нас, стоящих на страже детства, стало больше, и все мы вооружены самыми современными средствами связи. Поэтому, чтобы ослабить информационную волну, нужно  договориться между всеми структурами и выработать компромиссные форматы обмена данными.

Мы работаем  над тем сейчас, чтобы структурированная информация размещалась на школьных сайтах, а оттуда ее мог взять любой заинтересованный. Недавно у нас был запрос из другого региона о наших учебных заведениях, так мы уже отправили смотреть информационные ресурсы школ. Поэтому сейчас работаем над перечнем информации, которая обычно востребована и чаще всего приводит к дублирующим запросам.

Кроме того, в школы приходит масса писем из самых разных структур, поэтому мы ведем разъяснительную работу, что реагировать надо только на те, что имеют гриф министерства или муниципального органа управления образованием. Мы естественно не запрещаем отвечать на различные  запросы и приглашения поучаствовать в каких-то акциях, но это уже для учебных заведений на свой страх и риск: хотите делайте, хотите – нет.

– И когда, по Вашим оценкам, педагоги смогут почувствовать результаты?

– Какие-то школы уже сориентировались, какие-то продолжают на все реагировать под козырек.  Реальные системные, не временные послабления, появятся, надеюсь, к концу следующего учебного года. Посмотрим, какие меры предложат наши учителя. Буду признательна, если участники дебатов также поделятся своим опытом и идеями, мы всегда открыты.

– Екатерина Владимировна, вот учителя жалуются, что у них отнимают свободу. А у Вас наверное ее еще меньше стало?

–  Когда себя человек  свободным чувствует? Когда сам делает выбор. И в этом случае перемена места работы  не имеет значения. Дело во внутреннем ощущении. Коллектив школы, вернее, гимназии, где я раньше  работала,  с хорошими традициями, культурной средой. Мое чувство свободы это поддерживало. И, конечно, свободу обеспечивал директор, который на любое мое предложение говорил: «Хочешь? Иди, пробуй».

Конечно, государственная служба  –  другой регламент, не свободное художество.  Свободы для действий меньше, но не для выбора. С одной стороны, внутренняя свобода не отменяет дисциплины, регламентации, каких-то ограничений. А с другой, то же поручение сверху я могу выполнить по-разному. Выбор есть не только в том, чтобы что-то делать или что-то не делать. Для меня в любой ситуации важно понимать, зачем я это делаю. И что в этом есть необходимость. А уже второй вопрос «согласен-не согласен». Если понимаешь, почему это должно произойти, то воспринимаешь  все совершенно по-другому. И тогда нет места «нравится- не нравится», «хочу-не хочу».