Большинство ульяновцев негативно относится к публичному обсуждению трудовых споров (83%): причем 53% уверены, что подобное категорически недопустимо, а 30% — скорее против подобного. Лишь 17% опрошенных в той или иной степени считают приемлемым «вынос сора из избы»: 14% абсолютно убеждены в этом («Работа — это не личная жизнь, поэтому публичность здесь допустима»; «Публичность — основа демократического процесса»), 3% скорее поддерживают выход во внешнюю сферу («Могут поступить предложения по разрешению конфликта, которые изначально человек не видит или не понимает»; «Зависит от масштаба беспредела»; «Страна должна знать работодателей, нарушающих законодательство»).

Мужчины проявляют бо́льшую склонность к публичности в разрешении конфликтов: 19% против 15% женщин.

Молодежь в возрасте до 35 лет проявляет более высокую склонность к публичному обсуждению рабочих конфликтов, чем те, кто старше. Вполне возможно из-за того, что поколения 1990—2000 гг. буквально «выросли» в соцсетях и мессенджерах, и границы «личное/публичное» у них размыты.

Респонденты с доходом от 100 000 рублей в месяц занимают наиболее жесткую позицию против публичности (только 14% в той или иной степени за, 53% — категорически против). Респонденты с зарплатой 50—100 тысяч рублей чаще склонны допускать публичное обсуждение конфликтов (21%).

Опрошенные со средним профессиональным образованием значительно чаще поддерживают идею публичности (20%), а доля категоричных противников среди них минимальна (35%). Среди обладателей высшего образования картина иная: лишь 14% допускают вынесение споров в публичную плоскость, каждый второй категорически против такого подхода.