ВЛАДИМИР КОРШУНОВ

Абрам Маркович Разник – человек уникальной судьбы. Прошел всю войну. Сражался в Сталинграде. Его имя навечно высечено в зале Славы на Мамаевом кургане …в списке геройски павших при обороне волжской цитадели. Сегодня ветеран живет и работает (!) в Ульяновске. А чудо воскрешения в огненном аду у завода «Красный Октябрь»

осенью 42-го можно считать правом на долгую славную жизнь. Не сказать, что легкую. Накануне праздника Победы мы встретились с ветераном.

Об Абраме Марковиче впору не статьи писать, а книги и снимать киноленты, непременно художественные. Вся его жизнь – это дорога испытаний, которых иному человеку и за два века может не выпасть. Выжить в них – это чудо. Выжить и пройти с честью – не просто чудо, дар судьбы или предназначение. Хотя сам Абрам Маркович считает, что просто повезло. Повезло уцелеть после бомбежки в Смоленске, повезло быть трижды раненным и остаться в живых в Сталинграде. Повезло, что переправили на левый берег. Повезло, что, проработав почти все послевоенное время в прокуратуре, никогда не занимался политическими делами.

Таких «повезло» в судьбе Абрама Марковича – множество. Но Судьба, ведь она умная – знает, кого выбирать.

ДОРОГА К ФРОНТУ

Война обожгла семью Раз-ников с первых же дней. Смоленск бомбили с июня. Во время одного из авианалетов дом, в котором жила его семья, был превращен в развалины. Живы остались случайно. Старший брат уже воевал на фронте, а вот с двумя младшими сыновьями, мать выбиралась из окружаемого города. Абраму тогда не было и 17-ти.

В вагонах из-под угля добрались до Куйбышевской области. Здесь какое-то время работали в одном из колхозов. А едва исполнилось 18, Абрам поступил в Куйбышевское пехотное училище. Ускоренный выпуск (6 месяцев), и лейтенант Разник направлен в 61-й Богунский полк 45-й стрелковой дивизии имени Щорса. Доформирование под Барышом, погрузка, эшелоны, дорога на Сталинград. Шла осень

42-го. Главный стратегический рубеж всей восточной компании Вермахта – город Сталина уже был превращен в руины, но держался из последних сил – на узкой полоске суши. Куда именно предстоит попасть через несколько дней, бойцы дивизии еще не знали. Хотя догадывались.

Разник: «Первые потери начались еще по дороге к Сталинграду. Эшелоны бомбили. Вскоре нас высадили из вагонов. Пошли пешком. Идти можно было только ночью. Днем постоянно «работала» немецкая авиация».

По прибытии к месту боевых действий дивизия вошла в состав 62-й армии генерала Чуйкова. Дали клятву – «Ни шагу назад!», после чего бойцам выдали листки бумаги и разрешили написать домой. Большинству в последний раз.

Разник: «Я посмотрел, что пишут старшие по возрасту бойцы: «Когда вы будете читать это письмо, меня уже не будет в живых…». И тоже так написал. Но тут меня что-то кольнуло. Я порвал письмо и написал: «Жив, здоров. Мы еще далеко от фронта. У меня все хорошо».

СТАЛИНГРАД 62-я переправа расстреливалась также, как и все другие переправы через Волгу к горящему городу. По ночам обстрел не затихал, и светло было как днем. Едва ли не до половины личного состава наших частей гибло еще во время переброски на правый берег. Но взводу Разника на переправе повезло. Почти в полном составе добрались до позиций в районе завода «Красный Октябрь». Это была узкая полоска песка 100-150 метров в ширину. Держались здесь одиночки-морпехи, чудом оставшиеся в живых после очередного боя.

Разник: «Я сразу выбросил саперную лопатку. Окапываться бессмысленно – все и так изрыто снарядами. Оружия там было много навалено – выбирай любое. Патронов и гранат тоже в избытке. Но у нас было только легкое стрелковое вооружение. Артиллерия и минометы – все осталось на левом берегу. И вот каждый день по метру, по два двигались вверх на берег к заводу, а немцы нас поливали огнем».

Здесь, на волжском берегу, лейтенант Разник встретил свой 19-й день рождения. И именно в день рождения был ранен. Сначала в ногу. Потом в бок. Из боя не выходил. Да и некуда было. Затем тяжелое ранение – раздробило руку. Стал истекать кровью. Потерял сознание.

Разник: «Мне очень повезло, что меня ранило, иначе живым бы не вернулся. И еще повезло, что меня заметили бойцы и оттащили под косогор к переправе…».

Это был, наверное, не просто день рождения, а день второго рождения, давший право на долгую, хотя уж точно нелегкую жизнь. Из тех, кто воевал с Абрамом Марковичем в одном полку в Сталинграде после войны осталось… Никто не знает точно – сколько. Он сам видел двоих. Говорили, что еще одного встречали после войны. А тогда, в 42-м, и самого Разника считали погибшим. Брату на фронт командование написало, что лейтенант Разник остался раненый на поле боя. Означать это могло только одно…

ПЕРЕПРАВА-ПЕРЕПРАВА

Забегая вперед, скажу, что после Сталинграда 10 месяцев Абрам Маркович лежал в госпиталях. Но до госпиталя случайно выжившим надо было еще добраться. И это тоже сравни чуду. А может быть, снова повезло…

Разник: «На берегу фельдшер сделал мне укол. Видимо, просто противостолбнячную инъекцию. Перевязали. Стали ждать катер. А они ходили очень редко. Когда первый катер пришел, в него набились легкораненые, а мы остались лежать на берегу. Потом пришел второй катер, и вот уже его командир сказал, что никого не пустит на борт, пока не погрузят тяжело раненых. Переправу все также обстреливали, но мы добрались до левого берега. Нас выгрузили и разложили на берегу. Светало. И нам сказали, что надо ждать темноты. Днем грузовики не подъезжают из-за бомбардировок.

Не помню, кто это догадался и подсказал: надо скатиться с носилок и укрыться в кустах. Мы перекатывались кто-куда. И когда рассвело… Сразу немецкая авиация налетела и стала расстреливать из пулеметов все, что шевелится. Многие, кого переправили из Сталинграда, погибли здесь».

Был трижды ранен, продолжал вести бой, командовать взводом. Сейчас за это Звезду Героя дают, но … Среди боевых наград Абрама Марковича нет ни одного ордена именно за Сталинград.

Разник: «Нам тогда за это не давали наград. Некому было писать наградные листы. Все погибали. И у меня не было возможности кого-то из своего взвода отметить. Остался жив – вот главная награда. Да если и убьют, тогда не боялся – молодой был. Боялся калекой остаться».

ОТ ВОЛГИ ДО НЕМАНА

После тяжелого ранения и госпиталей Абрам Маркович остался в строю. Попал на курсы разведчиков ВВС. После Сталинграда казалось, что попал в рай: чистые постели, трехразовое питание и даже танцы по вечерам.

А потом снова на фронт. Должность офицера-дешифровщика. В составе 154-го гвардейского разведывательного авиаполка Абрам Разник освобождал Керчь, Севастопоь, Белоруссию, Литву. Закончил войну в Восточной Пруссии. Но именно за боевые действия в Крыму полк Разника получил звание Керчинского. А сам Разник в 44-м доставил в Москву донесение об освобождении Крыма.

Разник: «В пыли, в грязи, практически с передовой отправили на аэродром – и полетели в Москву. Там с пакетом в штаб меня пропустили. А на обратном пути задержали – и в комендатуру. За то, что офицер неопрятно одет. Объяснял, что с фронта только прибыл, не помогло. Заставили приводить себя в порядок.

«МИРНАЯ» ЖИЗНЬ

Послевоенную жизнь Абрама Марковича можно назвать мирной лишь сейчас. А тогда, после войны, и зарплата едва ли не самая маленькая (меньше, чем у милиционера) и постоянные разъезды по области. И не на машине, а на захудалой милицейской лошаденке. Даже конюх удивлялся: «Милицейская лошадь работает на измор, а пайка у нее меньше, чем у лошади МГБ (которая, кстати, стояла рядом в той же конюшне)».

Так уж повелось, что в нашей стране не все, но многие уходили с работы домой, кто с буханкой хлеба, кто с батоном колбасы или банкой краски. Сегодня многие уезжают с пачкой денег. Абрам Маркович всегда уходил домой с пачками уголовных дел. Времени на все не хватало – Работы криминал подкидывал во все времена, не считаясь с КЗОТом. Он первым в нашем регионе внедрял технические средства в работу следствия. Аудиозапись, видео, слепки следов и другие технические ноу-хау той поры, благодаря ему, помогали раскрывать запутанные преступления, а затем стали обязательным атрибутом в работе криминалистов. Во время работы в органах следствия и прокуратуры грудь Абрама Марковича украсили награды уже мирного времени. Хотя для прокурора-криминалиста, как уже говорилось, «мирное время» понятие относительное. Но Абрам Маркович даже рад, что жизнь сложилась так, а не иначе. Говорит, что и здесь ему повезло…

Разник: «Я никогда не занимался политическими делами. Всегда работал только по уголовным. О политическом устройстве и политике старался не задумываться. Наверное, поэтому и дожил до этих лет». Абрам Маркович и сейчас продолжает работу. Уже преподавательскую. Ни много – ни мало, но 8 часов лекций в неделю старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета УлГУ Разник читает. Причем ведет только те предметы, «что в свое время прополз на животе».

Ветерана снова приглашают на парад Победы, но в этом году ехать в Москву Абрам Маркович отказывается.

– Почему?

Фронтовик хитро прищурился, и сказал:

– Доживем до 100-летия Победы, вот тогда поеду…