Иван Герасимович Яргункин, житель Старой Майны, прошел через многое – войну, голод, разочарование и смерть… Но все это с лихвой перекрывает любовь. Любовь к Родине, близким и родным людям. Но главное – любовь к жизни, какой бы она порой не была сложной.

Плачу по двум поводам

Мало кто знает судьбу этого скромного человека. Да он особо и не рассказывает о себе. Ведь не так-то просто вспоминать то, о чем нельзя даже слушать без слез…

– Родился я в 1927 году в поселке Старые Алгаши, Цильнинского района, – начал свой рассказ Иван Герасимович.- Нелегкие тогда были годы. Кругом царила разруха, беднота. Одним словом, все жили очень скромно. В 1937 году родители бросили «насиженное место» и переехали жить в колхоз имени Сталина Старомайнского района. Таким образом, они пытались бежать от горя. Ведь там, в Старых Алгашах, и отец, и мать пролили немало слез – потеряли близких и любимых им людей. Рассказывая нам о своей семье, ветеран плакал. Дело в том, что в один из зимних вечеров 1921 года практически всю семью Яргункиных вырезали.

– В то время у моего отца было пятеро детей,- вспоминает ветеран.- Накануне 1922 года старший брат уехал в город погостить. Буквально перед праздником отец поехал за ним. Жена с детьми осталась дома. Вечером к ним в дом постучался нищий, просящий кусок хлеба и приюта на ночь. Его впустили, обогрели и накормили. Подавать просящему в семье Яргункиных было принято. Ночью он открыл дверь в дом бандитам.

На полатях мирно спали два брата, рядом на кровати жена моего отца вместе с дочкой, а в зыбке – младший брат. Бандиты практически всех порубили топором. В живых остался только младший брат, спящий в зыбке и сестра. Мать закрыла дочку своим телом.

Так, мой отец остался с тремя детьми. Через некоторое время он встретил вдову, у которой было двое детей, муж погиб на войне. Они сошлись. Вскоре появился на свет я.

– Когда мы приехали в колхоз им. Сталина, я пошел в четвертый класс, – вспоминает ветеран. – А вот в седьмой меня отец уже не пустил. Он всегда говорил, что в нашей семье «уж больно все хотят быть грамотными». Все старшие дети разлетелись из родительского гнезда. Например, брат отца был генералом-лейтенантом, а моя сестра по отцу-летчицей ( в 1942 году на войне ее убили ), сестра по матери- министром образования Якутии. Другие родственники тоже не отставали. Все получили хорошее образование, а вместе с этим и должности.

Отец и мать все время работали в колхозе, держали свое хозяйство. Отец долгие годы работал председателем колхоза. В то время рабочих рук катастрофически не хватало. Вот так, с малых лет я стал их главным помощником.

Война вошла в каждый дом

Шел 1941 год. В то время мне было 14 лет и я наравне со взрослыми работал в колхозе. Колхоз располагался в очень удачном месте: заливные луга, плодородная почва. Это все способствовало отличным урожаям, а вместе с тем и большой работе. Война вошла в каждый дом. В хозяйстве остались только дети и женщины. Поэтому в 1943 году меня послали учиться на тракториста. В 1944 году я уже участвовал в посевной на тракторе. Причем работа была в две смены – днем и ночью. Однажды ночью мой трактор сломался, и я, оставив технику в поле, пошел за бригадиром. Увидев меня, бригадир был очень злой. Ведь из-за детской неопытности в те времена его могли просто расстрелять. Обидевшись на него, я ушел домой спать. А утром мое поведение уже разбирали на общем собрании. Меня решили судить за то, что я чуть не сорвал посевную. Спасло только то, что меня забрали в армию. Так, в 17 лет я попал на фронт.

Три месяца Иван Герасимович находился в Марийской ССР. Там, на станции Су-рока, молодых бойцов учили военным дисциплинам. – Потом нас повезли в Москву, переодели и отправили в Польшу. Оттуда наш эшелон направился в Латвию, – на глазах Яргункина появились слезы.- Вот что значит судьба. Я сначала сел в третий вагон, а потом меня позвал товарищ, и мы нашли место только в пятом вагоне. Не доезжая до Каунаса, раздался сильнейший взрыв, наш вагон подбросило… От третьего вагона остались только щепки. Немцы бомбили беспощадно. Нам пришлось добираться пешком до места назначения. Там нас собрали и стали распределять по профессиям. Если честно, то я не стал сознаваться, что был трактористам. Уж больно я тогда осерчал на эту технику. Сказал, что до войны был жестянщиком. Так я попал в район номер 8. Здесь базировалось три авиационных полка. Работать приходилось с раннего утра и до поздней ночи – постоянно латал технику, доставлял продукты бойцам.

Больше о войне Иван Герасимович говорить не мог, слезы, не останавливаясь, текли по его щекам. Не любит ветеран вспоминать эти годы. За участие в военных действиях у него дома хранятся две медали «Победа над Германией» и «Взятие Кенигсберга».

Председатель

После войны Яргункин приехал в родные края. Остановился в городе и устроился на транспортное предприятие. Техники крайне не хватало. Из имеющихся запчастей он собрал автомобиль, на котором и стал работать.

– После нескольких месяцев работы поехал в родное село, чтоб повидаться с родственниками,- продолжает рассказ Иван Герасимович.- Увидел меня председатель колхоза спросил, сколько я получаю в городе. Узнал, что 500 рублей, предложил два пуда муки ежемесячно, если я вернусь в его колхоз. По тем деньгам это огромная сумма. Примерно 1 200 рублей. Так, я вновь вернулся в колхоз и стал работать бригадиром. Проработал полгода, меня избрали председателем колхоза.

– Во время моего правления случился неприятный инцидент, – потирая голову, говорит Иван Герасимович. – В тот год мы накосили большое количество сена на заливных лугах. Времена были тяжелые, и вся надежда была именно на эти луга. Однажды приезжаем на остров за сеном, а его украли. На следующий день вызывают меня на ковер и говорят, что надо кормить скотину, а сено вы не уберегли. Так, что будете снимать с крыш солому и кормить коров. Первой будет крыша председателя. Когда я это рассказал матери, она мне сказала: «Сынок, не разоряй наше гнездо. Если ты откроешь крышу, то мы зимой просто погибнем».

Яргункин выбрал другой путь. В те годы набирали людей для работы в Сибири. По решению ЦК и Правительства партии было запрещено «чинить какие-либо препятствия тем гражданам, которые добровольно отправляется в Магадан или на Сахалин». Я решил уехать на Сахалин. Работать приходилось, не взирая на погоду и время суток. За хорошую работу мне подарили новый автомобиль «Волга». Иван Герасимович прожил там 20 долгих лет. За это время родного колхоза не стало, он сейчас покоится под водой Куйбышевского водохранилища.

Моя Шурочка

Вот уже 58 лет Иван и Александра Яргункины живут душа в душу. – Все эти годы я признаюсь в любви своей уважаемой супруге Шурочке,- улыбается по-юношески ветеран.- Я влюбился в мою Шурочку, когда мне было 10 лет. А в 2011 году мы будем отмечать 60 лет, как мы вместе. Наши родители были хорошими друзьями. А вот ей в любви я признался только перед отъездом на фронт. Помню, все уже сели на повозку, а она идет и держит меня за руку. Я ей тогда сказал:

– Шура, если вернусь, то мы обязательно будем вместе.

Вернувшись с войны, узнал, что она собирается выходить замуж. Перед свадьбой пришел к ней и открыто сказал, что жить они не будут, а он назло женится на первой встречной. Так и получилось. Шел домой со свадьбы друга, увидел девушку и женился. Но брак не по любви был недолгим, через два года он развелся. В то время уже жил на Севере.

-В один из отпусков приехал на родину, иду по деревне, а навстречу – моя Шурочка,- вспоминает ветеран. -Обнялись, поцеловались. Больше я её никуда от себя не отпускал. Со своим первым мужем Александра прожила всего полгода.

Как нам признался ветеран, главные его награды- это два сына Виктор и Валера, 5 внуков, 4 правнука.

– Любите жизнь!- сказал на прощанье ветеран.

Юлия Чичерина