На укрепление волжского косогора денег нет…

ВЛАДИМИР КОРШУНОВ, обозреватель

Давненько не было у нас таких снежных зим. Если говорить точнее – более четверти века, аж с 1984 года. В этом году основная масса осадков выпала в конце зимы и даже в марте, и то, что воды в водоемах будет выше ординаров, это, как пить дать. Количество осадков зимой 2010-го превысило среднегодовые нормы в два раза. И это за период многолетних наблюдений, а не по отношению к предыдущим бесснежным годам. Резкое таяние, к тому же таких гигантских масс снега, это уже не просто паводок, это бедствие. Но заглянем в не очень далекую, хотя и вполне реальную перспективу. Паводок – явление для жизни людей и экономики болезненное, но все же сезонное. А вот другая беда Ульяновска – оползни – беда постоянная. Хотите факты? Первый, описанный в литературе, симбирский оползень, произошел в 1915-м, и сразу же поставил под угрозу строительство волжского моста. В 1955-м гигантский оползень, как языком слизал полсотни домов на волжском склоне. Были жертвы. О локальных оползневых подвижках и говорить не приходится. Хотя для тех, кто проживает в оползневой зоне, слово «локальные» звучит скорее, как насмешка, а не как утешение. Практически весь волжский склон от поливенского водозабора до старого волжского моста, от порта и до Карамзинки находится в угрожаемой зоне… То есть весь правый берег Ульяновска, за исключением короткой полоски контр-банкета, укрепленной в недавние годы железнодорожниками. Добавьте к этому Соловьев овраг, свияжские склоны в пределах исторической части – картина получается печальная. О паводке вспомнить пришлось не случайно. Для образования крупного оползня необходимы три фактора: крутой косогор; хрупкие, растворимые в воде породы, из которых он сложен; и сама вода. На счет крутых берегов в Ульяновске – все понятно. Растворимые породы? Волжские склоны в пределах города представляют из себя слоеный пирог, прослойками которого является мергель. При наличии воды – растворяется почти как сахар. Образуются суффозионные просадки. Вот вам и оползень. Что же касается воды, ее в этом году – хоть залейся. Как говорил один киноперсонаж: «Хоть нормы ГТО сдавай»,- в данном случае в талой воде. Есть еще один фактор, который может сыграть, как в пользу оползня, так и против, – техногенный. Город по сравнению с дореволюционным Симбирском разросся в разы. Многоэтажные дома подошли почти вплотную к бровкам склонов. Давление на грунт возросло в десятки раз. То, что оползневая угроза будет год от года расти, было понятно давно. И… в марте 1943 года в Ульяновске было создано противооползневое управление. И деньги под это дело нашли, и специалистов. А ведь в разгаре была Великая Отечественная… Другой вехой в становлении рубежей инженерной защиты города стали 50-е годы. В связи со строительством Куйбышевского водохранилища, берега новоявленного моря в пределах города были взяты в бетон. Построена сложная система впускных и выпускных коллекторов, штолен и скважин. Затем – строительство Мемориала и снова гигантские суммы, отнюдь не на ветер, а на берегоукрепление, так что в пределах центральной части Ульяновска волжский склон стал полностью защищен от оползней. Казалось навсегда. Естественно, при условии нормального финансирования, обслуживания, ремонта и своевременной расчистки инженерных водоотводящих систем.

И деньги на это до середины 90-х выделялись. С этого времени история инженерной защиты города ведет как бы обратный отсчет. Денег выделяется все меньше. А то и вообще ничего. Речь даже не о реконструкции и ремонте, а об обычном поддержании в рабочем состоянии того, что было построено. В конце 90-х предприятие противооползневых работ стало участком. Водоотводные желоба во многих местах сгнили, колодцы разрушены или завалены мусором и грязью. Нетрудно понять какую роль может сыграть техногенный фактор сегодня. Валентин Иванович Кочергин – крупнейший в Среднем Поволжье специалист по оползням. С 1985-го по март 2009-го возглавлял ульяновскую противооползневую службу. Несмотря на то, что оползни прогнозированию поддаются слабо, вывел даже своего рода цикл оползневой активности: 11 – 12 лет. По его расчетам пик угрозы приходится на следующий 2011-й, а с учетом небывалого за четверть века паводка – даже на этот год. – К сожалению, финансирование от этого не увеличилось, – говорит Кочергин. – В последние годы выделялась треть тех средств, которые необходимы только на содержание противооползневых сооружений. Это несколько миллионов рублей в год. А для того чтобы город более-менее обезопасить от оползней нужно примерно по миллиарду в год. И так в течение 30 лет… В 2005-м была начата разработка целевой программы берегоукрепления. Но, насколько я знаю, она так и осталась в стадии проработки. Чтобы понять, насколько необходима такая программа Ульяновску, нужно побывать в тех местах города, которые наиболее подвержены оползню. Где люди живут… Хотя и жизнью такое житье-бытье не назовешь. Времянки на севере – улица Плеханова (времянкам, к слову, 25 лет): пристрои валятся, обои в квартирах местные жители клеить не успевают – все трескается. А вот в районе Винновки – улица Береговая – положение еще хуже. Прошлой весной местные бабушки показывали мне свои потрескавшиеся, перекошенные «хоромы». Сады и огороды ежегодно уходят в Волгу. Но это полбеды. А вот когда земля гудит под полом, когда стены, пол и потолок то поднимаются, то опускаются на глазах, это действительно страшно. И таких домов в городе может стать еще больше. Ведь финансирование берегоукрепительных работ прекращено. С 2005-го по 2008-й в берегоукрепление и капитальный ремонт гидротехнических сооружений в регионе было вложено свыше 2 миллиардов рублей. 15% этой суммы составляло софинансирование из регионального бюджета. 600 миллионов вкладывало РАО РЖД на укрепление косогора в районе железнодорожных путей к старому мосту. С 2009-го года федеральное финансирование приостановлено. По имеющейся информации до 2011-го года точно. Но, вероятно, ничего хорошего ждать не стоит и после. Кризис. К тому же новый мост через Волгу наконец-то построили (кое-какие средства на берегоукрепление при его строительстве отпускались), и федеральная власть к Ульяновску, кажется, интерес потеряла. Оно и понятно: позади Ванкувер, впереди Сочи. Олимпийские объекты куда привлекательнее, даже несмотря на кризис. Куда там Ульяновску с его оползнями! И в самом деле, куда? Поползем – увидим…