Ожесточение молодых и рост числа совершаемых ими преступлений стали одной из серьезнейших проблем современной России. Способствует ли власть своими действиями ее решению? Скорее, наоборот.

С некоторых пор мы в «СК» ввели частичную цензуру на информацию о криминале. В основном об убийствах.

Сообщения на эту тему мы публикуем, но не обо всех случаях, о которых узнаем. Щадим читателя. Убийства потрясают своей жестокостью, циничностью и очень часто – беспричинностью. Убивают походя, просто так. И это, пожалуй, страшнее, чем драки молодежных группировок. Вот двое молодых людей встретили на улице третьего – тоже почти еще подростка. Пристали, набросились, когда упал, прыгали на его теле, пинали ногами… Вот другие двое. Выпивали в компании со взрослым. За что-то на него обиделись и начали бить, забив до смерти. Экспертиза насчитала на теле жертвы 70 ножевых ранений. Потом убили еще одного человека, своего сверстника. Тут свыше 50 колото-резаных ран… Какое-то неслыханное, дикое зверство.

Однажды в сводке происшествий наткнулись на информацию о споре двух молодежных общественных организаций. Одна из них, близкая к партии власти, на своем интернет-сайте обозвала вторую, оппозиционную, фашистской, а ее членов – наймитами зарубежных врагов России. Вторая, посчитав выпад первой оскорблением, подала заявление в прокуратуру и в орган надзора за СМИ и средствами коммуникации, требуя наказать владельцев сайта. Сайт чуть не закрыли, но вмешались, вероятно, старшие товарищи, и дело было замято. Не раз приходилось читать то, что пишет эта политически активная молодежь друг о друге.

Особо отличаются почему-то как раз приближенные к партии власти и власти вообще. Своих сверстников они клеймят, не задумываясь о терминах и приличиях.

Не знаю, действительно ли они так их ненавидят или же действуют по установке. Все эти молодые люди живут в одном городе, хорошо знают друг друга, а нередко и учатся в одном вузе. Просто одна часть протестует, а другая – рекрутирована в отряды поддержки власти. В итоге молодежь раскалывается на противостоящие лагеря. Между лагерями вспыхивают и драки, но как бы уже на другой почве, идейной, то есть более «достойной», чем у заурядных группировок. Однако не факт, что самой молодежи, ее будущему да и будущему страны эти «идейные драки» наносят меньший по сравнению с войнами группировок урон.

В первую очередь они калечат души молодых. Еще можно как-то понять акции протеста юных оппозиционеров, но «молодые легионы» власти – из разряда аномалий. Молодость – это отрицание авторитетов, спор с ними. Власть же – квазиавторитет, быть, да еще яростно, на ее стороне – противоречит естеству молодых, психологии этого возраста. И либо является их заблуждением, либо сознательной ложью.

История знает пример, когда в поддержку власти миллионами маршировала молодежь. Было это, увы, в 3040-х годах в Германии, кончилось плохо и для Германии, и для мира. Политологи успокаивают: у нас совсем не то, политмассовками молодежь, дескать, просто зарабатывает деньги. И не больше. Но и не меньше! Имитировать «идеалы» за «бабки» – даже хуже, чем не иметь никаких идеалов вообще. Во втором случае человек, возможно, будет хотя бы идеалы искать и может заодно наткнуться на смысл жизни. В первом – никаким поискам места уже не будет, будут цинизм и опустошенность, когда все равно, за что брать деньги. Сегодня – за крики у посольства какой-нибудь страны, завтра, по заказу нынешних хозяев, – за публичные оскорбления оппозиционных политиков, послезавтра, если режим вдруг сменится, по заказу новых хозяев, – за хамство в адрес нынешних, которые станут бывшими.

Но главное – междуусобные стычки озлобляют и без того жестокий стиль взаимоотношений в молодежной среде, увеличивают концентрацию ненависти вообще, которая и так уже зашкаливает, что особенно пагубно в нашем Ульяновске, прогремевшем своими подростковыми войнами на всю Россию.