Региональные списки СПС теряют кандидатов. Потери понесли «корзины» Удмуртии, Дагестана, Краснодарского края, Брянской области, а теперь еще и Ульяновской. Почему политики покидают списки «правых сил»? Свою позицию «Национальному журналу» изложил демократ «первой волны», координатор СПС по Ульяновской области и глава регионального списка Владимир Малинин.

Владимир Малинин, координатор СПС по Ульяновской области:

Вообще я не первый, кто вышел из СПС по принципиальным соображениям, оставаясь при этом либералом. О своем выходе еще на съезде заявило тольяттинское отделение. Были и другие аналогичные «высказывания вслух». В первую очередь, недовольство было тем, что по ряду округов, по ряду «корзин» ставились не те люди, которые работали в регионе, а пришлые для нас люди. Либо из Москвы, либо из Перми, либо из Екатеринбурга и Свердловской области.

Безусловно, это не только тактика Союза правых сил. Многие на выборы «десантируют» в регионы своих «парашютистов» – это не законодательно запрещено. Однако для партии демократического толка, наверное, это все же такое не очень хорошо – мягко говоря. Вот именно этот момент обратил на себя внимание уже на партийном съезде. Мне это было неприятно. Правда, тогда мыслей о выходе из СПС еще не возникало. Все же обилие «парашютистов» еще можно как-то пережить.

Хотя, скажу честно, именно после этого эпизода я стал более внимательно смотреть на партийную деятельность – и с точки зрения либеральной идеологии, и с точки зрения соблюдения демократических принципов. К моему сожалению, негативные опасения стали подтверждаться. Что мы получили? Идеологически выдержанная и принципиально последовательная партия превратилась в политтехнологическую машину, штампующую популистские предложения для всех и каждого. И все это ради депутатских мест для московско-пермско-екатеринбургской команды.

Такая ситуация лично меня совершенно не устраивает. Она не имеет ничего общего ни с политической деятельностью, ни с выражением нашей политической позиции, ни с работой по расширению круга наших сторонников. Меня не устраивает, что партия нарочито демонстрирует, что окончательно порвала с Анатолием Чубайсом, Ириной Хакамадой и другими видными либеральными политиками. Да и в целом СПС сейчас всячески дистанцируется от своего прогрессивного и достаточно яркого прошлого.

Как можно обещать повышение пенсий в два с половиной раза? Если это делает какой-то недоучка от сохи, то над этим можно посмеяться. Но когда такое заявляют образованные люди, это вызывает недоумение. Я не экономист, но даже я прекрасно понимаю , что это невозможно сделать в одночасье. Нельзя вырвать волос из бороды, сказать волшебное трах-тибедох-тибедох и получить большие пенсии – для всех и каждого. За подобного рода заявлениями все же должны стоять экономически выверенные расчеты, а не желание понравиться толпе.

Вместо того чтобы расширять ряды наших сторонников и воспитывать последователей либерализма, СПС сконцентрировался практически только на одних лишь избирательных технологиях, рассчитанных в прямом смысле на люмпенов. Получается вовсе не политика, имеющая определенный глубокий смысл и далеко идущие цели во имя благополучия страны и ее граждан, а нечто мандатно-сиюминутное.

Скажу более, у меня теперь даже пропала уверенность в том, что, попав в Госдуму, СПС будет там работать как либеральная оппозиция. Отказавшись от нашей идеологии на предвыборном пути, аппаратчики с проходных мест вполне способны вступить в альянс и с «Единой Россией», и со «Справедливой Россией», и даже с КПРФ. По крайней мере, исходя из сегодняшних методов и технологий, это уже не будет алогичным и неожиданным.

Это что касается идеологии и большой политики. Но есть и еще одна причина моего выхода из предвыборного списка – я не могу обманывать конкретных людей и идти по этому поводу на сделку с собственной совестью. О чем речь? Да просто о деньгах. О той зарплате, которую рассчитывают получить те, кто задействован в избирательной кампании СПС в Ульяновской области.

Не секрет, что на сегодняшний день финансовые возможности партии практически иссякли. Поэтому выдержать все те обязательства, которые были даны людям, будет практически невозможно. А я не хочу быть заложником вот этих явно невыполнимых обещаний. Ведь я не где-то в Москве, а здесь – на месте. И именно я смотрю и буду смотреть людям в глаза. И я отвечаю за то, что эти финансовые обязательства будут выполнены. Однако на сегодняшний день у нас нет и, по все вероятности, не будет средств на выплату оговоренных сумм.