Ежов:  Олег Юрьевич, после прошедших выборов московские политологи произнесли фразу «новая политическая реальность». Что она из себя представляет конкретно у нас пока никто нормально не озвучил.  Скорее, попыткой, на данных небольшого “поля” проскользнуло в аналитических выкладках у Травкина, который зашёл со своим новым аналитическим центром. Но осмысления и сколько-то адекватной интерпретации по-прежнему нет. Что люди в корне изменили отношение, что оппозиционные настроения всерьёз и надолго, что экономическая конъюнктура, являющаяся базовой при принятии решений, неблагоприятна и в перспективе – это висит фоном, но озвучивается только робко и в кулуарах. Пенсионная реформа стартовала, бензин стартовал и, явно, ещё не финишировал, доходы снижаются… и прочий негатив сказывается на политике, фактически ломая инерцию сытого времени. И процессы эти такого масштаба, что власти, чтобы сохранить к себе лояльность, вручением грамот и перерезанием ленточек уже не обойтись. Что такое «новая политическая реальность» здесь, сейчас, и конкретно в Ульяновске, по Вашему мнению?

Горячев: Процесс един для страны, с небольшими отклонениями. Лет 10-12 назад наш общий знакомый – Виктор Моисеев (в прошлом вице-мэр г. Ульяновска  – от ред.), который в конце 90-х  в Ульяновске, я думаю, был одним из лучших политтехнологов того, «комсомольского», «доронинского» поколения, сказал: «Ребята, политика кончилась». Тогда мы с ним долго спорили – надолго ли? Он говорил – навсегда, пока существует действующая власть. Вот сегодня, можно сказать, политика вернулась. Нет ничего вечного – какими бы высокими не были рейтинги Горбачёва на волне перестройки, потом Ельцина… но, как только экономическая ситуация становится тяжёлой, ситуация в России становится непредсказуемой. Но, честно говоря, я  не думал, что все эти реформы, особенно пенсионная, изменят ситуацию настолько резко.

Ежов: По факту «Единую Россию» просто смело.

Горячев: Причём её смело не на короткий период, я считаю её смело вообще.

Ежов: Уже и окончательно?

Горячев: Да, я считаю, что в прежней роли доминирующей тотально партии власти, её уже не реанимировать. Если Кремль не поменяет самих правил игры: не вмешается в политическую конфигурацию страны, не примет, например, законов об отмене выборов губернаторов, мэров,  то политическая ситуация, однозначно будет только ухудшаться. Ухудшаться именно для партии власти, вообще для власти. Потому что не видно никаких перспектив улучшения экономического положения населения. И те дальнейшие шаги, которые сейчас власть озвучивает, приведут только к ухудшению ситуации: все эти социальные нормы на электричество, новое повышение тарифов, налогов, а что с бензином творится, с ГСМ? И весь процесс  в совокупности сейчас в одной перефразированной моисеевской фразе – «Политика вернулась». Губернатора уже так просто не назначишь, пример – Хакасия: что они там только ни делали, уже убрали всех, чтобы человек просто не набрал 50%. В итоге 57% набрал неизвестный пацан. И не факт, что для Хакасии это хорошо, я вот уверен, что плохо. Но в ЗСО 70-80 % мандатов уже не заберешь точно. И так дальше, по цепочке. Хотя, я уверен, что в Кремле думают над решением ситуации – посмотрите, как идёт усиление «Росгвардии», закупки какой-то спецтехники, увеличение количества, постоянные тренировки. Но предположим, что ситуация продолжит развиваться в текущем направлении. В таком «возвращении политики» мне всё очень напоминает выборы в ЗСО в начале 2000-х.  ЕР у нас набрала тогда около 30 %, блок «Народ за Фролыча» – 12.9%, коммунисты – 12.6%, ЛДПР – 12.3%. Плюс блок  «Ульяновцы» (Гринберга- Сергеевой), чуть-чуть не добрали, чтобы пройти. Люди голосовали за тех людей, которых они знали, именно в конкретном городе, регионе.  Тогда, кстати, и Кремль пошёл другим путём, не усилением «драконовских мер». Тогда был великий стратег политических игр – Сурков.  Его  детище – знаменитый глазьевско-рогозинский блок «Родина». Схема то была понятна – народ не проголосует за «Единую Россию» – вот они, эти 25-30%. Кстати, тогда никого это не удивляло. Придумать эти блоки было очень здорово – это дало возможность заниматься политикой тем людям, кто хотел ей заниматься, не входя ни в какие партии. Люди голосуют не за коммунистов, а против власти! Но потом пришли такие товарищи как Володин и «сказали» людям: вот вам КПРФ, вот вам ЛДПР и «Справедливая Россия». И все!  Конечно, люди голосуют за КПРФ. Но сегодня КПРФ – это не партия конца 90-х. Кадры не те. Если после СССР оставались великие, то сейчас последний из них – Зюганов, которому уже скоро, наверное, 80 лет. А у нас в Ульяновске и совсем пацаны из Заволжья, причём пацаны в плохом смысле слова. Поэтому, я думаю, политика вернулась. И сейчас тот момент, когда люди, которые патриотически настроенные и неравнодушные к ситуации в  своих регионах, могут вернуться и участвовать в политических процессах. Думаю, они должны это сделать, чтобы сегодняшняя ситуация не усугубилась.

Ежов: Звучит как анонс, у Вас какие-то конкретные планы?

Горячев: Это мысли вслух. Теперь давайте вернёмся к Ульяновской области, что произошло после выборов в ЗСО? Для вертикали власти – ничего!  Прогнозировали меньше мандатов у оппозиции, но пенсионная реформа творит чудеса! Уверен, что было бы совершенно другое голосование, если бы президент накануне сентябрьских выборов выступил с другим заявлением по пенсионной реформе… Но он население, которое в него верило, шокировал. Нужна была реформа или не нужна – это уже другой разговор, сейчас мы говорим о восприятии её населением. Если уж  рейтинг президента  так упал, так что об остальном говорить? Всё остальное рухнуло совсем и полностью. Но, с точки зрения управления Ульяновской областью, формально ничего не изменилось.  Губернатор и ЕР контролируют и ЗСО, и исполнительную власть, но что будет дальше?

Ежов: В Ульяновске пока удержались. А вот в Димитровграде не удержались.

Горячев: Не удержались, так же, как и в Сызрани, в Тольятти, в  Великом Новгороде, в Хакасии и т.д. Вот теперь пару слов о Димитровграде: что там произошло? Я уже начал разговор о том, что у коммунистов, сегодня нет кадров, великие ушли. Жореса Алфёрова остаётся только, как икону показывать.

Ежов: Есть ещё Мурзаханов из того поколения.

Горячев: Да, есть.  Но это последний из «могикан», мало чего сегодня в партии решающий. Нет Кругликова и  его окружения. Нет полищуков, аладиных и т.д. Кто в списках? Когда они их составляли – туда никто не шел, приходилось набирать, например, как Гибатдинов: половину из своих фирм, половину – кого уговоришь. Набирать вплоть до гравировщиков могил и начальников охраны.

Ежов:  Волна вынесла.

Горячев:  Вынесла. Вот и состав Гордумы  Димитровграда – или пацанята, или пенсионеры. Плюс половина безработных. Мы не говорим о том – хорошие ли они или плохие, но это люди вне политики. Их попросили или дали команду, список то нужно формировать, по закону положено. Вот эта ситуация может усугубиться, если сейчас ничего не делать – через пару лет такой будет Гордума Ульяновска. Сядут через год Куринный и  Гибатдинов и будут думать – кого же в список поставить? Нет у них людей. Только гробовых дел мастера. Не пойдут серьёзные люди  сегодня в нынешний КПРФ, это во-первых. Во-вторых,  их туда не пустят. Это же заволжские пацаны!  Вот Володарский – яркий пример,  ну держись ты за него!

Ежов:  А разве не его инициатива была – выход из фракции? Провел целую пресс-конференцию.

Горячев:  Так они же его даже в партию не взяли.

Ежов:  А он хотел вообще туда попасть?

Горячев: Но ему даже не предлагали. Как можно было этого не сделать? С Володарским мы вместе с 2000-х годов. У коммунистов к нему в принципе никаких претензий быть не может. Я не в его защиту, а о самой ситуации. Он снова решил идти в политику – идти можно только от партии. До выборов  он встречался и с Сычёвым, и с другими. Коммунисты его  позвали сами. Предложили вместе пойти на выборы. Ситуация предельно ясная – у них  проходит 2-3 человека по списку, в округах просто людей нет. Они ему предложили – иди в округ, сможешь – побеждай, мы даём тебе площадку. Как и я, в своё время выбирал «Яблоко». «Яблочник-яблочник», я никогда в жизни им не был, нужна была площадка для выдвижения, они мне её предоставили – выдвинуться от их партии, со своими идеями. Так же и Володарский. Причём он прошёл по одномандатному округу, с преимуществом 2-3 тыс. голосов. После этого их договорённости закончились, для политики это нормально, она так делается.

Ежов:  Насколько я могу судить извне – была и какая-то ревность-конкуренция внутренняя, в первую очередь, со стороны Гибатдинова.

Горячев: Естественно, есть дуэт Куринный-Гибатдинов, не нужен там ни третий, ни четвёртый, ни пятый. Чем хороши были все эти политдвижения в 2000-х: «Ульяновцы», «Народ за Фролыча», там их много было – тем, что там собирались равные люди, вокруг определённой идеи. Мы – вокруг Юрия Фроловича, его популярности, его видения, его восприятия народом. «Ульяновцы» на базе своих идей и фамилий. Люди имели разные мнения, во многом, но общую цель.

Ежов: И репрезентативно представляли существующие тогда местные элиты. 

Горячев: Совершенно верно!  Ну не студенты же ПТУ.  Хотя студент ПТУ тоже может стать фигурой, но он ведь только начинает.  Кстати, в ЕР тоже не прошли те люди, которые могли хоть что-то в ЗС делать.

Ежов: Их и смело. Похоже, делали что-то не то)

Горячев: Туда прошли люди, которые должны были быть на подтанцовке, быть фоном. Люди, которые должны были стать руководящими в ЗСО, которых к этому готовили, их смела эта волна. Чепухин – председатель бюджетного комитета – это же нонсенс! Был бы он председателем аграрного – тоже плохо, но понятно, что будет заниматься тем, чем занимался в минсельхозе: прибрать земли области к своим рукам. Нонсенсом в свое время  была и Балакишиева как председатель бюджетного комитета, где она теперь? Чем закончит Чепухин – я не знаю. Там одного Володарского не может вся «Единая Россия» переговорить. Там просто некому.

Ежов:  Гвоздев единственный, практически спикер, иногда Ковель, ожидался Чепухин, но работает через сеть.

Горячев: Малышеву  нельзя особо активничать,  он спикер, единственный говорящий там Гвоздев, который хоть что-то может. Им ещё везёт, что нет Куринного. Гибатдинов пытается, но, я думаю, в ближайшие годы он говорящую роль не осилит. Поэтому, если не вылезет из своих нор бизнес-элита, дистанцировавшаяся от политических процессов, если власть не поменяет правила игры, ситуация кругом будет как в Димитровграде, где Гибатдинов  пытается поставить мэром человека из своей бизнес команды.

Ежов: Это по мэрству?

Горячев: Да. Сейчас он рассматривает Димитровград как свой бизнес-проект. По Димитровграду решается всё в Ульяновске, даже Мурзаханов устранился от этих дел. Гибатдинов здесь всё решает и туда это пытается ретранслировать. Тамошняя гордума только и ждёт его указаний. И это правильно? Если на любых следующих выборах людям не дадут альтернатив, для голосования, то я не знаю, что станет с нашей страной. Уж сколько лет я боролся с монополией ЕР, но  глядя на то, что происходит сейчас – хрен бы с ними, лучше бы они сидели.  Как бы мы ни критиковали областное  правительство, и сколько бы там не было балласта, на ключевых точках у них ещё остались люди, которые управляют структурой. Я много критиковал Тюрина, много критиковал Дегтяря, но сейчас мне жаль, что он ушёл. Есть Асмус, который занимается экономикой, есть Буцкая – министр финансов, т.е. есть профессионалы своего дела, благодаря которым исполнительная власть будет ещё держаться. Я думаю, они и с Димитровградом как-то разберутся. Уверен, димитровградский депутатский корпус должен собраться и сказать Гибатдинову: «Слышь, парень, город то наш, сами мы тут разберёмся». И сесть за стол переговоров с областным правительством.

В конце концов, депутаты должны уже подумать и о своём городе. Это для них лучшее решение. Если же власть сдастся и поставит человека Гибатдинова, то Димитровграду – капец. А если такая же команда придёт и в ульяновскую гордуму, через 2 года? Губернатор  должен понимать, что эти полтора года протекут быстро. Ещё раз повторюсь, уверен  – «Единая Россия» больше не победит…