Русский народ в западной печати часто сравнивают с громадным и свирепым медведем, с которым не смогли совладать самые удачливые европейские охотники: ни шведы, ни поляки, ни французы, ни немцы…
Всех русский медведь задрал, зажевал и выплюнул. А ведь какая бы распрекрасная жизнь у него была, если бы он дал лишить себя клыков и когтей.
«Умная нация победила бы глупую», — говорил лакей Смердяков, получивший массовую реинкарнацию в современной России в виде околовластных либералов.

***
Немного, но в детстве я жил в таежной деревушке Усть-Шиш и, помнится, все приставал к родному дяде Ивану, охотнику, как он добыл медведя, чья шкура лежала на полу горницы. Дядя поотнекивался, потом рассказал, как было дело.
— Первонаперво, я выточил в столярке два деревянных шара. Затем закрепил в них распрямленные самые большие рыболовные крючки, взял нож и пошел за лягу, в урман.
–Как, без ружья?
— А я по-остяцки охочусь. Остяки с ружьми на медведя не ходят. Остальные вопросы потом. Иду, значит, по ряму, знаю, он любит голубикой полакомиться, а после накатывает на него добродушное настроение. Так и есть: стоит и покачивается, на меня поглядывает, мол, чо приперся?.. А я сухую веточку отломил и кинул в него. Он отмахнулся. Я ещё кинул, он поймал, я опять кинул, он поймал…
–Как поймал?
–Вот так, — дядя хлопнул в ладоши. — Поиграли мы, вижу, он в азарт вошел, я и кинул ему шар с крючками. Мишка его цап передними лапами! И попался, завяз в крючках. Я ему тут же другой шар кинул, он его задними лапами цап!..
Дядя, не торопясь, закурил папироску.
— А дальше, дальше, что было!..
— Я вынул из-за голенища нож… Был медведь, да весь вышел. Только шуба осталась.

Шестьдесят лет прошло, а остяцкая охота на медведя вспоминается, и я все чаще думаю, что русский народ оказался очень похожим на простодушного медведя, который повёлся на заморочки либерал – предателей. Сначала русскому медведю кинули лозунги «соцализма с человеческим лицом», «перестройки», затем зашпыняли репрессями, «преступлениями Сталина», далее ему бросили первый шар с крючками — «государственная независимость России», а в 1993 году народ вполне демократически схватил второй шар — ельцинскую «Конституцию», по которой лишился всего, что имел при Советской власти, но, увы, не дорожил.