История несостоявшегося убийства

ВЛАДИМИР МИРОНОВ

Продолжение. Начало в № 5

В Ульяновском областном суде рассматривается дело о покушении на заказное убийство. На скамье подсудимых 36-летний начальник железнодорожного депо ОАО «УАЗ» Олег Афанасьев и его родственник, рабочий того же депо 24-летний Дмитрий Казаков. По версии обвинения, Афанасьев решил устранить мужа своей любовницы Валерия Китаева (фамилия изменена), а Казаков подыскал «киллера» – некоего Александра Плачихина, согласившегося выполнить заказ за 100 000 руб.

Однако сама «любовница» в суде категорически отрицает свою связь с Афанасьевым, утверждая, что между ними сугубо приятельские отношения и ни малейшего повода рассчитывать на большее она ему не давала, и уж тем более ничего не знала о подготовке убийства мужа.

Возможно, ясность в эту историю внесут телефонные переговоры между «киллером» и его заказчиками, а также между Афанасьевым и Казаковым. Дело в том, что Плачихин, получив заказ, «сдался» милиции, после чего в течение нескольких дней телефонные разговоры фигурантов прослушивались и записывались оперативными сотрудниками. Эти записи вместе с показаниями «киллера» и явились основными доказательствами по делу.

Все разговоры между посредником Казаковым и исполнителем Плачихиным сводятся главным образом к тому, что первый требует выполнения частично оплаченного заказа, а второй объясняет, почему не получилось вчера, не удастся завтра, но, может быть, чуть позже… Короче, всячески отлынивает от взятых на себя обязательств.

Вот, например, фрагмент разговора от 14 октября 2009 г.

П.: Короче, завтра сделаем тогда. У… (неценз.).

К.: А что сегодня-то? Он в умат будет. Вообще голимый.

П.: Сегодня попробуем, если что, посмотрим. Если что, завтра уж конкретно … (неценз.) его. Во дворе. Или в подъезде вообще у него. В его же. Во сколько там, если что?

К.: В десять кончается работа у него. Сегодня он бухать будет. Не знаю, во сколько он придет.

Кстати, в этом же разговоре Казаков пошутил:

– Ты что как на допросе? Ты что там, на прослушке, что ли, стоишь?- спросил он у собеседника. Тот отпираться не стал:

– Да-да.

Но дальше разговор переходит в деловое русло:

К.: Он завтра хотел. Я ему говорю: «Иди сегодня. Потому что он будет пьян». Часам к десяти. Фиг его знает, сколько он будет пить.

А.: Будем ждать. Лишь бы только не спалили нас. Да я всe на себя возьму! Хоть какая-то надежда есть.

Увы, но надежда вновь не оправдалась:

– Заколебались его вчера ждать, – жалуется Плачихин.

– Я тебе говорю, он в час пришел, – отвечает Казаков.

– Ты сказал – в 10, он пришел в час, – возмущается киллер.

– Я тебе сказал в 10 быть там, он будет бухать, я не знаю, во сколько он придет.

– Вот и фиг-то, что не знаешь, а надо точно знать.

– Откуда я могу точно знать, когда он напьется?

– Ты же знаешь, что он пришел в час, – справедливо замечает исполнитель.

– Мне сказали, что он пришел в это время.

Интересно, кто сказал? Кто мог знать, во сколько Китаев пришел с работы?

Отступать от задуманного, несмотря ни на что, заказчики не собираются, хотя червь сомнения их все-таки гложет. Помните про странный звонок в квартиру Китаевых? Ну когда аноним сообщил мужу, что у его жены на работе служебный роман? Так вот, это была проверка. Видимо, Афанасьев не до конца верил в то, что его возлюбленной живется так уж плохо. Вот и попробовал спровоцировать конфликт:

А.: Развязка должна быть. Если он еe в самом деле изуродует, изобьет, то, значит, не обманывала, можно будет и думать. А если как ни в чем не бывало, ни волоска с нее, – значит, обманывала девочка.

Если в самом деле ее пальцем не тронули, вот тебе ответ на все вопросы. Значит, она все врала.

Проверку Китаева не прошла: как мы помним, никаких семейных сцен муж ей не устроил, не говоря уж о том, чтобы поколотить. Казалось бы, все ясно. Отменяй заказ. Но не тут-то было. Вот фрагмент разговора между Афанасьевым и Казаковым, состоявшегося 20 октября, за два дня до «убийства» Китаева:

А.: Только вышел, сел в машину, звонит: «Ты где?». Я говорю: «Тебе какая разница?» «Приедь, пожалуйста». После обеда к ней зашел: «Что ты мне позвонила? Опять какие-то надежды кинуть? Мы же с тобой договорились, все-все, разбежались, мол, чужие. И опять». «Ты меня не понимаешь, я боюсь ходить по лезвию ножа. Вот если бы его не было, вот если бы…». И, короче, я ей говорю: «Мы же с тобой договорились». Она опять в слезы: «Ты меня не понимаешь, он же меня убьет». Про себя думаю: «Ни фига себе! Прямо на самом деле меня на эту фигню подстегивает».

К.: Она как будто тебя сама вынуждает. Он мне звонил. Собирается туда.

А.: Если у пацана что получится, это другой вопрос, там видно будет. Если ничего не получится, она сама первый шаг никакой не сделает. А раз она его не сделает, концы надо рубить. Эти истерики постоянные. Я от них устал. Пускай сама решает. А правильно, она боится за себя. Сейчас я с ней общаться перестану, деньги – первый вопрос. Второй вопрос – поддержка. Она, сейчас, как царица, живет. Фиг кто ей слово скажет. Через два дня у «пацана» получилось. Хотя и не так, как рассчитывали «заговорщики»…

Прослушав записи, адвокаты ходатайствовали о перерыве в процессе, поскольку им требуется несколько дней, чтобы с учетом всего увиденного и услышанного вместе с подсудимыми выработать тактику дальнейшей защиты, а также решить, стоит ли им все-таки дать показания, и если дать, то какие.

Результат консультаций станет известен на следующем заседании. Впереди – допрос подсудимых (если они на него решатся), прения сторон и приговор.

Продолжение следует…

При содействии пресс-службы Ульяновского областного суда.