43 человека в вашем университете были заражены ВИЧ, говорит заведующая эпидемиологическим отделением областного центра СПИД Елена Гришкеева. После этих слов в зале, где собрались студенты, что-то неуловимо меняется.

Кажется, они начали оглядывать друг друга, чтобы увидеть, нет ли рядом больного. Наглядный пример для описания ситуации с ВИЧ в российском обществе: мы все так же боимся находиться рядом с ВИЧ-инфицированными, а вирус тем временем успел проникнуть во все слои населения.

Ульяновская область продолжает оставаться в лидерах страны по количеству ВИЧ-инфицированных. Сейчас в регионе живет 8040 человек с вирусом. Пораженность населения составляет 612 на сто тысяч жителей.

Это примерно в два раза больше аналогичного показателя по стране.

Массово вирус, рассказывает главный врач Центра СПИД София Ибрагимова, начал проникать в регион в начале нового века. В 2000 году началась эпидемия. Зараженных было зарегистрировано 2347 человек, в 2001 году – 1799. Вирус, предполагают медики, пришел к нам из Самарской области вместе с наркотиками. Отследить его распространение легко – началась эпидемия в Димитровграде, затем охватила Заволжье и уже после перекинулась через Волгу.

Сейчас ежегодно носителей ВИЧ выявляется около 800 человек. Это «хвост» тех самых наркотических 2000-2001 годов, говорит Ибрагимова. По сравнению с ними количество заболевающих снизилось, но это не повод успокоиться. Наоборот, нужно вести серьезную профилактическую работу с населением. Ведь с тех лет изменилась структура поражаемого ВИЧ населения: теперь заразиться рискует каждый, а не только представители ограниченных групп риска.

В начале эпидемии большую часть инфицированных составляли подростки и молодежь до 29 лет.

Главным путем передачи инфекции было внутривенное введение наркотиков. Сейчас возраст инфицированных начал расти, а главным путем передачи стали незащищенные половые контакты. Среди заразившихся все больше женщин. Бывшие наркоманы выросли и стали заражать ВИЧ своих партнерш, объясняют медики.

Посещение Центра СПИД статистику подтверждает: вот идут бабушка с внуком, вот мужчина несет на руках ребенка, а рядом с ними – беременная девушка. Неужели нам по пути? Да, мы все заходим в одно здание. Журналисты – к главврачу на пресс-конференцию, остальные – на прием к специалистам.

ВИЧ все чаще поражает молодых женщин, готовых создать семью. И все реже обнаружение вируса в организме женщины становится причиной для отказа иметь детей.

Уже 1321 ребенок появился в области от ВИЧ-инфицированной матери.

Только у 98 из них подтвержден диагноз ВИЧ. Около 700 сняты с учета здоровыми. Остальные находятся на учете – диагноз ВИЧ ставится всем, рожденным от инфицированной матери, и может быть подтвержден или снят только через полтора года наблюдений.

Для студентов, собравшихся в одном из залов УлГУ, организуют телефонный разговор с ВИЧ-инфицированной женщиной, имеющей ребенка. Светлана не скрывает своего лица – она собиралась прийти на встречу, но малыш заболел. По громкой связи голос женщины вовсе не звучит подавленным, как можно было ожидать. Светлана рассказывает свою историю: медик, заразилась половым путем, обнаружила вирус случайно, когда делала очередной анализ крови. Около года приходила в себя, помогли коллектив и близкие – после обнаружения ВИЧ от нее никто не отвернулся. Ребенку уже три года. Когда малыш подрастет, она ему обязательно расскажет о том, что больна – чтобы ребенок не повторял ошибку мамы.

Что Светлана смогла после обнаружения ВИЧ продолжить прежнюю жизнь – пока редкость, констатирует Елена Гришкеева. Несмотря на то, что вирус передается всего тремя путями – при переливании зараженной крови, внутривенном употреблении наркотиков и незащищенном половом контакте, – неинфицированнные ульяновцы часто оказываются не готовы жить рядом с ВИЧ-положительными людьми.

Центр СПИД проводил эксперимент с показательным результатом. Сотрудница звонила в школы города, представляясь недавно переехавшей родительницей, и расспрашивала, как отдать ребенка на учебу.

Стоило только женщине упомянуть, что ВИЧ-инфекция есть даже не у ребенка, а только у нее, директора школ и завучи говорили «не звоните сюда больше» и «у нас нет места для вашего ребенка».

Согласно законам нашей страны, ВИЧ-инфицированные имеют равные со всеми права – на образование, медицинскую помощь, трудоустройство.

Но одно упоминание ВИЧ-статуса меняет отношение начальства на работе, учителей и родителей одноклассников в школе. Отстаивать свои права в суде ВИЧ-инфицированные не готовы – судебный процесс неизбежно раскроет статус для широкого круга людей, а ничего хорошего пока люди с ВИЧ от окружающих не ждут.

«Вот наиболее болезненные симптомы ВИЧ и СПИДа» – сотрудники Центра СПИД организуют для журналистов показ одного социального ролика с таким подзаголовком. Вместо ожидаемых искаженных болью лиц на экране меняются десятки фотографий людей с категоричными цитатами: «Все равно ты умрешь», «Для меня ты больше не существуешь», «Не отнимай мое время». С ВИЧ можно жить – это уже давно доказано медиками, но доказать на практике, что ВИЧ-инфицированное меньшинство имеет равные права с ВИЧ-отрицательным большинством, пока не удается. Неужели российское общество настолько безнадежно, что, чтобы ситуация поменялась, необходимо, чтобы ВИЧ-положительные стали большинством? Очень не хочется в это верить.

Лидия ПЕХТЕРЕВА